Глава 8

– Итак, значит, мы были знакомы? – Нарушаю ставшее уже неприятным и напряжённым молчание в машине.

Джим взволнованно улыбается мне и кивает.

– Ты таскалась за Пэном, я таскался за вами, а за нами таскалась Сью, – говорит он.

– Надеюсь, что больше никто за нами не таскался, иначе я свихнусь оттого, что мне постоянно приходится объяснять всем свой возраст пяти лет и то, что я ни черта не помню, – усмехаюсь я.

– Вообще-то, детей всегда было много. Большинство до сих пор здесь, продолжают дела своих родителей, кто-то уехал в новый «Санни».

– Новый «Санни»?

– Да, за холмом. Где мы находимся сейчас это старая часть города, есть новая, она в три раза больше этой и там живут те, кто успел заработать много денег.

– Как мэр города? – Интересуюсь я.

– Именно, но не только он. Некоторые из наших тоже строили там дома и перебрались туда, а сюда ездят на работу. Также там есть своя больница, детский сад, школа и магазины, но всё более… современно. В нашем городе старый уклад жизни. Здесь спокойнее и нет той гонки, что у них. Они всегда бегут куда-то, соревнуются в новизне гаджетов, у нас всё куда проще и добрее. Искренне, понимаешь? Поэтому мы выбираем эту часть города, потому что она ближе нам по духу. Помимо этого, в новой стороне много приезжих, там активно развиваются разные отрасли. Особенно добыча угля. Ты помнишь ведь историю появления «Санни-Хиллс»?

– Нет, я учила историю Америки, а не маленьких городков из своего детства. Но мне будет очень интересно послушать, – мотаю отрицательно головой.

– В общем, всё началось с угля. За холмом построили шахты и люди решили, что будет разумно обжиться именно здесь, чтобы очищать кровь после вахты и не находиться близко к ним. Затем город перестал вмещать в себя людей и на той стороне тоже стали строить дома. Шахта закрылась, но открылась новая в пяти километрах от холма пятьдесят лет назад. А потом… хм, из-за странностей, которые происходили в доме Уиллеров и свихнувшейся миссис Уиллер, многие их соседи быстро продали землю Уиллерам и перебрались в новую часть города. И не только они, но и обычные горожане.

– А что за странности? – Удивлённо и в то же время довольно заинтересованно поворачиваюсь к Джиму.

– Ерунда это, а не странность. Угрожающие надписи на стенах внутри дома, разбитые окна и другая чушь. Миссис Уиллер сошла с ума, и сама это сделала, это моя догадка. Я считаю, что это утка, обман, чтобы развить новую часть города, которая перестала заселяться, потому что все больше ценили искренность и уют у нас. Семья Уиллеров была одной из самых богатых среди нас, хотя они такими и остаются до сих пор. Старший Уиллер был врачом, но отошёл от практики и занялся административными делами и продажей недвижимости, застройками и закупкой строительных материалов. У них сейчас большой магазин, на самом деле очень хороший, но дорогой. – Джим сворачивает на небольшую улицу, делая паузу.

– Новая часть города была практически не заселена, а он в своё время выкупил приличные акры земли по дешёвке и настроил там коттеджи для аренды шахтёрами. Они же, в свою очередь, жили или в палатках, или у нас. Цены здесь были ниже. Поэтому прибыли у Уиллера не было, а вот как только начали якобы происходить странные вещи в доме Уиллеров, то тут же его бизнес пошёл в гору. Он не завышал цен, конечно же, но был в огромном плюсе. Коттеджи были выкуплены моментально. Благодаря резко повысившемуся интересу на землю в той части, он начал строить новые дома и расширять ту часть города, и это на старом городе сказалось не очень хорошо. Доходы упали, как и продажи, потому что туда приехали хорошие специалисты и, конечно, уровень жизни там стал выше, чем у нас. В общем, странности в доме – уловка, чтобы разбогатеть, вот и всё, – в голосе Джима слышится обида и злость на обычную конкуренцию между городами.

– И здесь всё стало очень плохо? – Спрашиваю я.

– Не плохо, но могло быть и лучше. Все стремятся детей отдать в те школы, потому что у них новые компьютеры, лучшие учителя и образование сильнее, хотя и у нас тоже очень хорошее. Пусть наши учителя не получают грамот и не ездят на конференции, но меня ведь выучили, как и ещё сотню ребят. Сейчас у нас небольшой застой. Мы справляемся своими силами, помогаем друг другу и не собираемся бросать эту часть города. Здесь нам хорошо, а вот салон Сью процветает на два города, – гордо говорит он.

– Потому что её отец мэр обоих городов, и он не позволил никому конкурировать с его дочерью? – Едко хмыкаю я.

– Эм… нет, Сью молодец. У неё нет конкурентов, – мямлит Джим.

– Слушай, ты же не идиот, ты понимаешь, что я права. Не волнуйся, я не осуждаю. Я бы то же самое сделала для своего ребёнка, будь у меня столько власти. Это нормально, и я рада тому, что у Сью-Сью нет конкурентов, она может быть самостоятельной женщиной, которая не висит на шее у мужа. Это довольно хорошее качество для женщины. – Джим расслабляется от моих слов и улыбается.

– Значит, ты тоже самостоятельная женщина, Айви? – Он бросает на меня игривый взгляд.

– Да. Я зарабатываю с университета сама, хотя живу в доме отца, но сама оплачиваю все счета. Необходимо быть финансово независимой, как от родителей, так и от мужчины, иначе это рабство. А в мире давно уже равноправие, – сухо отвечаю я.

– То есть ты из этих феминисток, которые борются за женскую силу возмездия мужчинам? – Смеётся Джим.

– При чём здесь, вообще, возмездие? Я не феминистка, но и не позволю, чтобы принижали мои умственные способности из-за того, что я женщина. И я ни за что не борюсь, я просто живу и работаю, вот и всё, – отрезаю я.

– И тебе не нравится у нас, да? Слишком по-деревенски? – Печально подмечает Джим. – Наверное, ты считаешь нас пустоголовыми простаками.

– Ох… нет, я не специально так назвала тебя, просто ты меня обидел тем, что решил, что я любовница Пэнзи. Но я… нет, конечно, нет. Я не считаю вас простаками. Вы просто радуетесь своему укладу жизни, а я не против, – кусаю пристыженно губу, а Джим отвечает мне мягкой улыбкой.

– Но мы тоже умеем веселиться. Пэн сказал, что сегодня вечером мы все собираемся в баре, чтобы отметить твой приезд.

– Я думала, что это будет только наша встреча с ним, – шепчу я.

– Чёрт, я не хотел тебя расстраивать, Айви, – широкая ладонь Джима ложится на моё плечо, и он трясёт меня, словно я большой парень и его друг. Озадаченно смотрю на него. Он быстро осознаёт, что перешёл границы моего личного пространства и, тушуясь, убирает ладонь.

– Прости, я… пытался тебя подбодрить. С нами не скучно, тем более когда-то мы дружили. Вообще, ты была моей первой любовью. – Шокировано приоткрываю рот.

– Что? – Выдыхаю я.

Джим смеётся и кивает несколько раз.

– Ага. Мама рассказывала, что я таскался за вами с Пэном, потому что считал тебя своей невестой и думал, что должен тебя защищать. Я мнил себя твоим рыцарем, и я тебе тоже нравился. У меня есть фотография, где ты меня целуешь в щеку, а я красный, как помидор, – хохочет он.

– О господи, какой ужас. Сожги эти фотографии и никому не показывай, – улыбаюсь я.

– Ни за что. Это моё прошлое, и оно было замечательным. Ведь это здорово, когда прошлое становится настоящим. Я рад, что ты вернулась, Айви. Я часто думал, что с тобой стало. Пэн не рассказывал о тебе никогда. К слову, мне очень жаль, что твои родители так и не смогли нормально договориться о совместном будущем, – сочувственно произносит Джим. Натягиваю грустную улыбку и отворачиваюсь к окну.

Остальной путь мы проводим в молчании, да и не путь вовсе, каких-то пять минут, пока Джим не останавливает машину перед салоном красоты «Чудеса». Вокруг вывески разбросаны разноцветные звёзды, а сам салон выглядит, как с картинки восьмидесятых.

Выхожу из машины и Джим тоже. Он неожиданно хватает меня за руку и сжимает мою ладонь. С ужасом перевожу на него взгляд.

– Надеюсь, что ты простишь меня за сегодняшний инцидент. Я не такой придурок, каким показался. Встретимся вечером и я угощу тебя пивом, Айви. Ты узнаешь меня лучше, а я тебя, – он чмокает меня в щеку и подмигивает. Какого чёрта?

Но пока я обдумываю произошедшее и явный флирт со мной, Джим уже скрывается в машине и уезжает, оставляя меня одну на тротуаре.

Мотаю головой, чтобы сбросить с себя недовольство. Надо будет предупредить его, что я в нём не заинтересовано и я не его первая любовь. Какая гадость.

Мой взгляд проходит по теперь уже работающему фонтану, и я улыбаюсь. Неизвестно откуда взявшийся порыв заставляет меня перебежать улицу под недовольные клаксоны автомобилей, но мне всё равно. Я просто иду к старому, мраморному фонтану без каких-либо фигур. Брызги попадают на мои джинсы, и я отскакиваю. Наверное, я помню его, раз в груди появляется тепло. Вероятно, мы тоже здесь проводили много времени. Пальцами касаюсь мрамора и отчего-то очень хочется сладкого. Мороженого. Поднимаю взгляд выше и вижу кафе, где крутится рожок. Да, я это помню. Точно. Я была здесь…

– Айви! – Вздрагиваю, когда меня окликают и быстро выпрямляюсь.

Сью-Сью машет мне рукой в ярко-розовом рабочем костюме, и я иду к ней. Перебегаю дорогу, и она обнимает меня.

– Мне так жаль, дорогая, но нет ничего, что не может поправить мой салон. Я уже знаю о встрече с Терезой. Пошли, – она тянет меня за руку внутрь.

Мне неприятно, что она уже в курсе о ссоре с матерью и, вообще, в курсе наших отношений. Пэнзи, видимо, всё доложил ей и теперь она будет вести себя так, словно моя близкая подруга. Я жалость ненавижу и уж точно не хочу, чтобы она меня жалела. Со мной всё в порядке. Будет в порядке, когда я уберусь отсюда.

Осматриваю, действительно, битком забитый небольшой салон и удивлённо сажусь в крутящееся кресло.

– Итак, Айви, отдашься моим рукам? – Сью-Сью воодушевлённо распускает мои волосы по плечам, и я тяжело вздыхаю.

– Думаю, мне это и, правда, нужно. Развлекайся, только никаких цветных прядей. Никаких, – предупреждаю её. Она заливается смехом и кивает мне.

– Я тебя поняла.

Она разворачивает меня лицом к себе и тащит меня вместе с креслом к мойке.

– Расслабься, Айви, люди будут на тебя смотреть, а потом ты привлечёшь ещё больше внимания. Я уверена, что ты останешься с нами, найдём для тебя шикарного мужчину. А у нас их очень много, – хихикает Сью-Сью. Криво улыбаюсь ей, стараясь быть вежливой. Но посетительницы салона, в основном пожилые женщины, действительно, смотрят на меня и перешёптываются друг с другом. Это неприятно, и я уверена, что они перемывают мне косточки.

На самом деле я не ходила в салоны, чтобы сделать что-то со своими волосами, да и маникюр, и педикюр всегда делала себе сама. Сью-Сью угадала, я очень готовилась к этой поездке, и она пока не оправдала ожиданий, но в её руках я отпускаю проблемы. Сью-Сью умело делает мне массаж головы, пока моет мои волосы, от которого я готова замурлыкать. Это потрясающе. Её пальцы медленно касаются кожи моей головы и надавливают на нужные точки, словно стирая из моего разума все проблемы.

Пока я сижу в кресле, просматривая журналы, а Сью-Сью занимается завивкой волос клиентки, она мило общается со всеми. Хотя некоторым я бы дала под зад. Эти пожилые женщины полны яда и скуки в своих жизнях, поэтому постоянно спрашивают её о каком-то бывшем, словно она не собирается замуж за моего брата. Но Сью-Сью спокойно напоминает им, что она давно уже любит другого мужчину и повторяет имя Пэнзи. Она говорит это с улыбкой, но уверенно, пока не смотрит на меня, замечая, что я наблюдаю за ней. Тогда её глаза становятся грустными и мне жаль девушку. Она тоже заточена в собственные кандалы. Точнее, те, что ей навязали и всё никак не может выбраться из них, доказать всем, что она уже взрослая и вполне сама может принимать решения.

– Я знаю, что ты спросишь про Дрю, – мрачно произносит она, возвращаясь ко мне.

– Пэнзи в курсе? – Интересуюсь я.

– Да, конечно. Он знает Дрю и терпеть его не может, как и я. Тот ещё козёл. Дружок Сойера, – фыркает Сью-Сью. Вау, это первый раз, когда она злится. Надо же. Это уже интересно.

– Ты любишь моего брата, а прошлое не так важно. Все совершают ошибки, – произношу я. Наши взгляды в зеркале встречаются, и она благодарно улыбается мне.

– Я так рада, что ты не осуждаешь меня. Я была глупой и считала, что должна следовать всем желаниям родителей. Они видят его до сих пор моим будущим мужем, но не я. Да, я была с ним помолвлена, но он мне изменял. Постоянно. Я прощала, потому что дура, а потом мне надоело, что никто не видит меня, как личность, даже мои родители. Все видели его, а потом меня, как его вещь. Это обидно и противно. Я собрала вещи и съехала от него к родителям. Но и там не было спокойствия, тогда я решила послать всё к чёрту. Я так устала быть примерной, тихой и хорошей. Я никогда не думала о себе, поэтому и уехала в большой город, чтобы начать новую жизнь. Там меня обокрали. Я сидела и плакала, когда ко мне подошла женщина и предложила кров и еду за работу. Я согласилась, потому что не собиралась возвращаться сюда с проигрышем. Она как раз держала небольшой салон красоты и это стало моей страстью. Я обожала проводить там время, я начала зарабатывать больше и пошла учиться. Потом вернулась сюда и арендовала это место. Было сложно, потому что никто не хотел воспринимать меня всерьёз. Все говорили: «Хватит маяться дурью, Дрю ведь тебя любит и ждёт», «Как ты могла бросить такого парня?», «Когда вы придёте к нам на чай?». В общем, жители города долгое время видели нас с ним вместе, как и он даже не хотел понять, что я больше не принадлежу ему, – Сью-Сью делает паузу, а я начинаю её уважать за то, что она выбралась из таких токсичных отношений.

– А потом я встретила Пэна. Нет, я знала его, но мы были в разных компаниях. Точнее, я старалась никуда не ходить, чтобы снова не объяснять всем, что мы с Дрю расстались. Это утомляло и злило. Пэн даже раз набил Дрю морду, – гордо заявляет она.

– За что? – Удивляюсь я.

– Дрю снова приехал ко мне, а я как раз собиралась на свидание с Пэном. Он хотел подстричься, как и раньше. Он начал приставать ко мне, откровенно лапать и тогда появился Пэн. Он врезал ему и вышвырнул отсюда, обещая, что весь город узнает о том, что он изменял мне. Потом Пэн подошёл ко мне, шокированной сценой драки, и обнял. Он просто обнимал меня, а я от понимания, как сильно люблю его и боюсь потерять из-за этого придурка Дрю и слухов, расплакалась. Кажется, что я любила его всегда, даже в школе. Я убегала, когда он появлялся. Я минимизировала общение с ним, чтобы не смотреть на него. Он восхищал меня, считая поверхностной и зазнавшейся стервой. А потом я как-то забыла об этом, у меня были свои проблемы, пока мы снова не встретились, уже готовые любить друг друга. Я думаю, что всем нужно время на принятие любви. Иногда люди проходят мимо друг друга, а потом вновь встречаются и всё меняется. Они уже знают, что такое боль и разочарование. Жизнь специально забирает у них что-то, а отдаёт другому, чтобы в один прекрасный момент эти двое людей смогли слиться воедино, – улыбаюсь от слов Сью-Сью. Она такая миленькая, особенно, когда на щеках появляется румянец, и она говорит эти глупости. Но это её глупости, которые любит мой брат. И я понимаю, за что он её любит. За силу, за характер, за бесстрашие, за ласку. Они всегда были рядом, но не знали, что им следует сделать всего лишь шаг.

– Я видела, что тебя привёз Джим, – моргаю от голоса Сью-Сью. Она снова моет мои волосы после краски без аммиака. Она решила, что это необходимо для меня. Моим волосам нужен естественный блеск.

– Да. Он посчитал, что я любовница Пэнзи. – Мы обе смеёмся.

– Джим лучший друг Пэна, поэтому он всегда ревностно относится к красоткам, которые появляются рядом с ним. А их бывает много.

– Правда?

– Ага, у нас в городе много красоток. Одиноких красоток, с которыми мы учились, – кивает Сью-Сью. – Но он ни с кем не встречался. Была одна, Симона, но это было ещё в старших классах и то, это она за ним таскалась, а не он за ней. Она всем говорила, что они пара, а Пэн даже не обращал на это внимания. Та ещё стерва, теперь она виснет на Джиме и считает, что он сделает ей предложение.

– Один из тех самых типов, – замечаю я.

– Точно. Они всегда есть. Раздражающий тип красотки, считающей, что её все хотят. Клише, – равнодушно пожимает плечами Сью-Сью.

– И она придёт сегодня в бар. Вряд ли такой тип не захочет посмотреть на соперницу, по её мнению, – кривлюсь я.

– Именно так, поэтому мы ей утрём нос. Она думает, что знает всё о моей работе и демонстративно игнорирует мой салон, а у неё волосы все сожжённые. Гадость. Солома на голове, и я жду, когда она прибежит ко мне, чтобы я сделала для неё парик, – наклоняясь ко мне, шепчет она. Прыскаю от смеха.

– А ты коварна.

– Я просто помню, как она решила забраться в трусы к Пэну, когда он был в баре один после моего отказа выйти за него замуж. Нет, конечно, он её послал к чёрту, но я помню. Да-да, я всё помню. В трусы к моему жениху могу лазить только я…

– Фу, прошу, без этих подробностей, – скулю я с отвращением. Сью-Сью хихикает и набрасывает мне на голову полотенце.

– Поэтому мы сегодня будем настолько коварными, насколько это возможно. А Джим потеряет дар речи, когда увидит тебя, Айви.

– Хм, не надо сводничать, – прошу её.

– Но вы любили друг друга…

– И ты туда же. Мне было пять лет, чёрт возьми.

– Ну и что? – Удивляется Сью-Сью. – Я же говорила, любовь умеет ждать. И вот вы снова встретились. Это знак судьбы, Айви, не упусти его.

Хочу ей ответить, что это чушь, но перед глазами всплывает улыбающееся лицо незнакомца.

Никогда не верила в знаки. А теперь хотела бы поверить, потому что единственный мужчина, который вызывает во мне трепет, это именно он. Тот самый незнакомец с невероятно прекрасными глазами на свете, в которых кипит небесная жизнь. Да… именно он делает меня идиоткой. А если женщина превращается в глупую провинциалку рядом с мужчиной, то это, определённо, тревожный звоночек.

Интересно, а он придёт сегодня в бар? Если это самое популярное место и там все собираются нашего возраста, то он должен быть. Вероятно, я пересмотрю своё отношение к посещению бара.