Глава 1

Курсор мигал, отсчитывая секунды, а я никак не могла сосредоточиться на тексте. Голова была совершенно пуста, а в висках отдавалась тупая боль от лишних трёх бокалов.

Вчера мне стукнуло тридцать, и моя младшая сестрёнка устроила мне вечеринку-сюрприз. Как только я щёлкнула выключателем, в коридоре из ниоткуда выскочила целая толпа моих подруг с конфетти, шариками и хлопушками. Никто даже слушать меня не стал, что на завтра мне нужно сдавать статью – все девчонки ещё до моего прихода хорошенько приложились к игристому и непременно хотели споить меня.

Поначалу я поддалась на уговоры и согласилась на один бокал. Но почему-то он совершенно не пустел в течение вечера. Видно, кто-то из подруг незаметно подливал мне по чуть-чуть, и уже к девяти часам я танцевала на столе, распевая в караоке «Гуляй, шальная императрица».

Потом плохо помню пустые разговоры на кухне, я снова курила, хотя бросила два года назад, жаловалась на отсутствие личной жизни, на строгого начальника и, кажется, успела порыдать.

А проснулась я от писка будильника лёжа на диване в том же платье, что и вчера. В квартире кроме меня никого не оказалось – предательницы сбежали ночью, оставив меня совершенно одну в полном бардаке. Конфетти и ошмётки воздушных шариков вперемешку с пиццей и пустыми бутылками валялись на столе, под ногами и даже в коридоре.

В ванной на меня смотрело лохматое чудище с синяками от туши, распухшим лицом и всё ещё похмельным взглядом. Понадобился холодный душ и литр крепкого кофе, чтобы привести себя в чувство. На макияж и укладку уже не осталось времени, как и сил наряжаться, поэтому я влезла в первые попавшиеся джинсы и футболку, стянула волосы в узел и вызвала такси. Трястись в автобусе не было никакого желания.

Я опоздала на десять минут, но Дашка, моя коллега, с которой мы обычно обсуждали за кофе последние рабочие сплетни, прикрыла меня.

– Кирилл Андреевич тебя спрашивал, – сказала она, поднося мне чашку эспрессо.

Дашенька, святой человечек, дай Бог тебе здоровья. Я трясущимися руками схватилась за бумажный стаканчик и почти залпом осушила его.

– Где я на этот раз? – спросила я.

– У тебя начались месячные, и ты ушла в туалет. Мужики всегда затыкаются, стоит им сказать о критических днях.

Это был наш с Дашкой способ отмазки. Если кто-то из нас опаздывал или уходил раньше без предупреждения, мы всегда прикрывали друг друга, выдумывая на ходу. Вот и в этот раз она сочинила историю с месячными, пока я стояла в пробке на Каменоостровском.

– Что, погуляли хорошо?

Я только молча кивнула и, ловко бросив в мусорное ведро стаканчик, направилась к своему столу. Немного мутило и шатало, но надо было собраться и доделать работу. Статья о новых развлечениях Петербурга должна была лежать у Кирилла Андреевича на столе до полудня, а мой лист word был девственно чист, ещё даже не был придуман броский заголовок, хотя заметки и корявый черновик я подготовила ещё вчера.

Начальник утром неспроста спрашивал обо мне – статья должна была стать главной темой журнала в июньском номере, который уходит в печать через пару дней. Я кормила босса завтраками, собирая материал, беря интервью, выматываясь из последних сил, потому что знала, что эта работа пробьёт мне дорогу из автора рекламных статей в высшую лигу. И вот вчера накопленный материал должен был вылиться в органичный текст, но… я поддалась шампанскому и всё пошло по одному месту.

И сейчас, сидя перед монитором, я не могла собрать мысли в кучу, чтобы скомпоновать всё наработанное в один текст. Секунда шла за секундой, минута за минутой, а в голове гулял ветер.

«Лидааа», – стонала я про себя, – «Лида, соберись. Давай, девочка, хоть одно слово напечатай, а там пойдёт-поедет, буква за буквой, строка за строкой…»

Но пальцы неподвижно лежали на клавиатуре, а взгляд гипнотизировал курсор, будто от этого текст сложится сам собой.

Из ступора меня вывел щёлкнувший звук внутреннего чата.

Введенский Кирилл:

«Лида, жду у себя в 12:00»

Как обычно сухо и безэмоционально, строго по делу. Начальник есть начальник. Но это сообщение будто стало выстрелом стартового пистолета для меня и, уже видя перед собой выговор или, что ещё хуже, угрозу увольнения, я как сумасшедшая стала строчить по клавишам. Два с половиной часа… Что ж, попытаюсь выжать из них всё, на что только способна.

Даша подходила пару раз пригласить на кухню выпить кофе, но я только качала головой, приговаривая «Дедлайн», «Сроки».

В глазах стало сухо. Кажется, пока сидела за монитором, разучилась моргать. Зажмурившись, потёрла переносицу, ощущая острую потребность в кофе и решила наконец-таки сделать перерыв, но, вернувшись со стаканом капучино к своему месту, замерла как заяц в свете фар.

У моего кресла стоял Кирилл Андреевич, уперев руки в бока и строго глядя на меня.

– Лида, четверть первого. Где тебя носит? – громогласно разнеслось по залу. Головы остальных подчинённых тут же обернулись в мою сторону. Я даже сглотнула от такого холодного тона начальника, и судя по всему, он не предвещал мне ничего хорошего.

Босс развернулся и быстрым шагом прошёл в свой кабинет. Дашка со своего места подняла вверх кулак и проводила меня взглядом. Я бросилась к своему столу, кинула в печать то, что успела настрочить и быстро допив кофе, схватила листы. Но перед дверью начальника внезапно потеряла всю уверенность, которая во мне ещё тлела и тихо постучала, надеясь, что никто не услышит и вообще забудет про моё существование. Но громкое «Войдите!» не оставило мне шансов.

Глава 2

Введенский сидел за столом, просматривая на мониторе фото для гастрономической рубрики, и не сразу обратил внимание на застрявшую в дверях меня.

Кирилл Андреевич одним взглядом тёмных глаз мог приковать подчинённых к месту и испытывать благоговение и трепет, но мне сейчас даже этого не требовалось – такие искры шли от него.

– Неважно выглядишь, Лида, – он повернулся ко мне и указал на стул напротив.

Я, собрав всё своё мужество, прошла на место и протянула ему статью, ну… или то, чем она сейчас являлась.

– Перчинка есть? – Введенский бросил быстрый взгляд на бумаги, даже не удостоившись пролистать их.

– Что? – не поняла я.

– Ну, все эти иммерсивные шоу и ужины в полной темноте, конечно, интересно. Но нам нужно… что-то острое. Закрытые вечеринки для священнослужителей, страйкбол по голым бабам в лесах…

Я подняла брови в надежде, что мой начальник пошутил. Сейчас рассмеётся и скажет, чтобы я не принимала это на веру, но лицо его оставалось серьёзным, а взгляд пронзающим самую душу. Молчание затягивалось, и я слегка подалась вперёд.

– Голым… бабам?

Кивок.

– В лесу?

Снова кивок.

– Где вы такое слышали, Кирилл Андреевич? – неуверенно спросила я.

– Знакомые рассказывали, – ответил он как ни в чём не бывало.

Его даже не смутило, что я могу воспринять его слова как-то неверно и оскорбительно. «Стрельба по голым бабам» – это что чёрт побери такое??? Говорить в глаза женщине, своей подчинённой, о подобном? Интересно, как на это отреагирует комиссия по этике, к которой я уже мысленно накатала кляузу на своего босса.

– Лида, тебе всё же нездоровится? Это из-за… кхм…

Я встрепенулась, ухватившись за шанс.

– Да, месячные в этот раз очень болезненные, – и приложила руку к животу, поморщившись.

Не знаю, что в этом слове такого жуткого, но все мужики всегда реагировали на него одинаково. Введенский отпрянул от меня как от прокажённой, и на его лице я заметила лёгкую брезгливость.

– Может, тебе лучше домой пойти?

– А как же статья?

Введенский нахмурился.

– У типографии оборудование накрылось. Пару дней у нас ещё есть. Если ты накопаешь к пятнице что-то острое… – его глаза прищурились. – В общем, всё зависит от тебя, Лида, но место спецкора ещё вакантно.

Стоило мне выйти из кабинета, как Дашка выскочила из-за угла, подхватив меня под руку и утащив к кухне.

– Что? Выговор? Чего молчишь? Колись давай.

– Кажется, нет… нет-нет, не выговор. Твоя фишка с критическими днями прокатила, он меня домой отправил.

– А что, так можно было? – рассмеялась Дашка. – Надо бы записать.

– Да только мне от этого не легче, – сникла я. – Перчинку, говорит, подавай.

Дашка нахмурилась.

– Он к тебе приставал что ли?

– Да нет, – я отмахнулась.

– Хотя он мужик ничего такой, я была бы не против, если бы он ко мне поприставал, – Дашка кокетливо повела плечами, но я пропустила её слова мимо ушей.

– Ему тема нужна какая-нибудь остренькая, скандальная. Ты не знаешь, где у нас страйкбольные клубы такие, где по голым женщинам стреляют?

Дашка замерла на несколько секунд, а потом в хохоте сложилась пополам. Я бесполезно пыталась её унять минут пять, но как только она подуспокаивалась, как приступ начинался снова.

– Ой, не могу, – она присела на стул, утирая слёзы. – Славке корректору расскажу, поржёт тоже. Это он слух пустил, что такой клуб есть. Хотел посмотреть, что из этого выйдет. Значит, даже до начальства дошло. Светка, секретутка… наверняка она ему растрындела. Ой, плохо мне, водички бы…

Я налила ей полный стакан и дала в руки.

– Значит, это всё выдумки?

– Угу, – промычала Дашка, глотая воду.

Я села рядом и вздохнула.

– Блин, я и так две недели бегала за этими аттракционами, весь интернет прошерстила в поисках чего-то эксклюзивного. А мне позарез нужно хорошую статью написать! Место спецкора на кону. Надоело мне уже про клиники красоты и отели распинаться!

Я в отчаянии стукнула себя по коленке и откинулась на спинку стула.

– Слушай… – голос Дашки стал тише. – А у меня есть идея. Я щас!

И она пулей выскочила из кухни. Я глядела ей вслед и немного завидовала. Даша писала про то, что любила. У неё была своя колонка, где она обозревала рестораны, и несколько раз в месяц кутила в каком-нибудь заведении за счёт работодателя, делала фото интерьеров, блюд и писала хвалебные отзывы.

Но мне бы этого было мало. Хотелось самой выбирать темы – остросоциальные, политические, злободневные, а мне подкидывали только рекламные посты. И всё теперь зависит от меня – возможно, единственный шанс на миллион.

– Так, только не спрашивай меня, откуда я взяла, – Даша сжимала в руках что-то похожее на флаер, чёрный, с серебряными буквами и витиеватым шрифтом. – Обещай, что под страхом смерти не скажешь, кто тебе дал его.

Она протянула мне флаер.

Приглашение

Kinky Party

Клуб «Crossi»

23 мая

22-00

Dress-code «Викторианская эпоха»

Я в лёгком шоке смотрела то на пригласительный, то на Дашку.

– Ты где это взяла?

– Ну просила же не спрашивать! – она топнула ножкой. – Вот тебе твой эксклюзив. Как настоящий журналист окунёшься в самую гущу питерского разврата. Спрячь быстрей!

Я, услышав в коридоре чьи-то шаги, запихнула билет под футболку и как раз вовремя. В дверях возник Кирилл Андреевич.

– Репищева, ты почему ещё здесь?

Я, вспомнив, что перед начальником должна изображать больную, тут же состроила мину, показывая, как мне плохо.

– Да вот, Кирилл Андреевич, мы ждём, когда такси приедет, – Дашка тут же подхватила. – Не ехать же ей на автобусе в таком состоянии.

Введенский смерил её строгим взглядом, будто увидел впервые.

– Ладно, ждите, – махнул он рукой. – Марьялова, ты про «Седьмое небо» материал так и подготовила, – бросил начальник, развернувшись к выходу.