Подстраиваюсь под сумасшедший темп. Вспыхиваю свечой. И гасну. Звуки секса приглушаются звуками влажных поцелуев.
Боже.
Это… немыслимо так меня трахать. У стены. В полной темноте. Без всяких ухаживаний. Чтобы перейти к этому этапу с Сашей, ему понадобилось немало потрудиться. Огнев же учебную программу прошел экстерном.
Внизу живота становится все жарче и жарче, я отключаюсь, чувствуя в голове приятную легкость, накатывающую волнами и в итоге перерастающую в мощное землетрясение с потопом в промежности.
Антон прикрывает мне рот рукой, не давая пикнуть. Шумно дыша, совершает последний толчок, содрогается и замирает. Кончает в меня, придурок?!
Влагалищные мышцы все еще сокращаются, сознание спутанное, но я всячески пытаюсь вырваться.
– Ты кончил в меня? – злобно шиплю. – Совсем придурок?
– Прости. Я задумался, – отвечает он без малейшего намека на сожаление.
Между нами завязывается борьба, в ходе которой я награждаю его упругие ягодицы ударами острых шпилек. Но у Антона Спасателя Огнева оказывается не болевой порог, а целая болевая перегородка.
Бесчувственный пожарный.
– Отпусти меня, – требую всерьез.
Пытаюсь спрыгнуть на пол, но кто бы мне дал!
Крепко удерживая мое подрагивающее тело, Антон стягивает кроссовки и отправляется в спальню.
– Огнев! Отпусти меня быстро, – всхлипываю, проезжаясь пальцами по коротко стриженному затылку.
– Ага, бегу и падаю, – выдает. – Ты привыкла, что все тебя слушаются, да?
Положив меня на кровать, быстро стягивает повисшее на талии платье и стринги. Сжав их в ладони, смеется:
– Все время думал, какое у тебя белье… На училку не тянет, Фюрер.
Он… думал об этом?