© Лилу Юни-Янга, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Никифор и Врата Желаний

Глава 1 – Коробка

Свой день рождения Никифор отмечал как обычно – сидя на коробке. Это была специальная деньрожденческая коробка, на которую сажали именинника, когда семья и гости собирались за праздничным столом. Коробка была с секретом: в ней лежали подарки, которые вручались виновнику торжества после того, как он загадывал желание и задувал свечки на именинном торте. Ник ёрзал на коробке на протяжении всего праздника: так ему хотелось узнать, что ему подарят родители на день рождения. Он мечтал о своём компьютере и очень надеялся, что родители поняли, что он стал уже совсем взрослым и вправе рассчитывать на свою личную машину. Но коробка была такая большая и сделана из такого твердого материала, что понять, какой именно подарок там лежит, было невозможно. Там мог лежать велосипед, который Ник получил на прошлый день рождения, и малюсенький флакон духов, которые в этом году маме подарил папа. Мама почти расплакалась от счастья, когда, задув, как положено, свечи, достала из большущей коробки свой подарок – маленькую коробку с духами и такую же маленькую коробку с кольцом. Что в этом подарке было такого радостного, Ник так и не понял. То ли дело велосипед, на котором можно кататься где угодно. Или компьютер – самый лучший подарок на свете! Только вот подарят ли его Никифору? Об этом думал не только Ник, но и его друг Гаррик, примостившийся на деньрожденческой коробке из-за нехватки стульев. Друзья переглядывались и перешёптывались весь праздник. Они даже пытались двигать коробку, когда взрослые всем скопом выходили покурить и поговорить на кухню. Ребятам с трудом удалось чуть приподнять коробку и сдвинуть её с места, но это ровным счётом ничего не значило. Папа мог специально положить в неё что-нибудь тяжёлое, чтобы у Ника не было возможности раньше времени догадаться, какой сюрприз ему приготовили.

Так получилось, что подарок должен был стать уже вторым сюрпризом за сегодняшний день. Первый невольно преподнесла Нику его старшая сестра, которая именно в его день рождения решила кардинально изменить свою жизнь и превратиться из брюнетки в блондинку. Сестра Ника была особой решительной, жившей по правилу «решено – сделано». Поэтому, когда Ник забежал в ванную комнату за кремом для рук, который нужно было срочно отнести маме на кухню, на полке рядом с кремом уже ждал своего часа раствор для чудесного превращения, которое незамедлило свершиться. В спешке Ник нечаянно опрокинул миску с краской себе на голову. От расправы сестры его спасло только то, что сегодня у него был день рождения, а у сестры был запасной тюбик с краской, которой хватило не только на её превращение, но и на то, чтобы ликвидировать светлое пятно на голове Ника и сделать его волосы одного цвета. Совсем без наказания Ник всё же не остался. Сестра покрасила ему не только волосы, но и брови. В итоге, в их семье стало одним блондином и одной блондинкой больше. Но это событие не могло отвлечь внимание Ника от деньрожденческой коробки, манившей к себе даже сквозь стены.

Наконец, в комнате выключили свет. Это могло значить только одно – настало время для вручения подарка. Ник затаил дыхание, зажмурил глаза, под столом скрестил пальцы на обеих руках и быстро зашептал себе под нос: «Только бы это был компьютер, только бы это был компьютер, только бы это был компьютер». Никифор так сосредоточился на своём желании, что даже не услышал, как мама принесла торт. Гаррик толкнул Ника в бок. Ник открыл глаза и с надеждой посмотрел на маму, которая ему подмигнула. Ник перевёл взгляд на папу – папа улыбнулся и кивнул головой. «Всё-таки они подарят мне компьютер», – радостно подумал Ник. Мама произнесла свои обычные слова, после которых от вручения подарка Никифора отделяло только задувание свечей. Гости захлопали и стали подбадривать Ника, чтобы у него получилось задуть все свечки сразу.

Ник ещё раз прошептал своё желание, набрал как можно больше воздуха и дунул, что было сил. Все свечки моментально потухли. В комнате стало совсем темно и подозрительно тихо. Было слышно только, как Гаррик швыркал носом. Все остальные шорохи и голоса куда-то неожиданно пропали. Ник тихонько сказал:

– Включите свет.

Ничего не произошло. Даже Гаррик перестал хлюпать носом, и друзей поглотила абсолютная тишина. Ник набрался храбрости и громко произнёс:

– Мама, папа, вы здесь?

– Я здесь, – отозвался Гарри и придвинулся ближе к Нику. – А куда все делись?

– Боюсь, что это мы куда-то делись, – ответил Ник. – Только вот куда, не понятно. Ничего не видно.

Ник осторожно протянул правую руку вперёд и попытался нащупать стол. Стола не было. Ник стал обеими руками исследовать пространство вокруг себя. Первое, на что он натолкнулся, был, конечно, Гарри.

– Эй, ты чего толкаешься, – возмутился Гарри.

– Я не толкаюсь, просто пытаюсь понять, где мы, – ответил Ник.

– По идее, здесь должен быть какой-нибудь свет. Может, пойдём, поищем выключатель?

– Давай лучше поищем включатель. Похоже, всё, что здесь можно было выключить, уже кто-то выключил до нас, – сказал Ник и опустил ноги на пол. Пола не было.

– Слушай, здесь нет пола, – прокомментировал странное событие Ник.

– Как это? – удивился Гарри.

– Пока не знаю, сам посмотри.

– Как же я посмотрю, если света нет, – обиженно сказал Гарри.

На слове «нет» над мальчишками, как по волшебству, появился бледный светящийся шарик. Ник и Гарри задрали головы и заворожено уставились на него. Шарик как будто только этого и ждал. Он начал крутиться вокруг своей оси. Чем быстрее шар крутился, тем ярче и больше он становился. Он крутился всё быстрее, быстрее и быстрее.

– У меня кружится голова, – пожаловался Гарри, не отводя взгляда от шара, который был уже размером с большой арбуз.

– У меня тоже, – отозвался Ник, обхватил свою голову руками, с силой потянул её вниз и смог, наконец, оторвать взгляд от светящегося наваждения. Это произошло как раз вовремя, потому что оказалось, что вертится не только шар, но и коробка, на которой сидели Гарри с Ником. Коробка вертелась в направлении, противоположном шару, постепенно набирая скорость. Ник толкнул Гарри:

– Не смотри на шар, а то упадёшь! Держись за коробку, она тоже начала вертеться!

– Что?

– Не смотри на шар!

– Не могу.

– Тогда просто закрой глаза!

– Закрыл, но я всё равно его вижу.

– Ты видишь шар с закрытыми глазами?!

– Да, он такой большой и красивый, как Луна. Только вертится.

Ник зажмурил глаза, поднял голову, осторожно приоткрыл левый глаз и увидел, что вместо шара над головой Гарри висит светящаяся огненно-красная воронка. Она была похожа на смерч, который Ник видел недавно по телевизору. Смерч носился по экрану как огромная юла, слизывая с поверхности земли целые деревни. В отличие от него воронка перемещалась только по вертикали, медленно спускаясь вниз, явно нацеливаясь на Гарри. А Гарри, блаженно улыбаясь, сидел с закрытыми глазами, не замечая того, что воронка уже почти касается его лба. «Еще минута и она его засосет», – подумал Ник, опустил голову и, уже не боясь попасть во власть воронки, открыл глаза. Коробка, на которой сидели мальчишки, продолжала вращаться, что помогло Нику быстро оглядеться по сторонам.

То, что можно было рассмотреть в кроваво-красных отблесках воронки, его не обрадовало. Вокруг была одна пустота. Ни стола, ни стула, ни верёвки, ни тряпки, никакого другого предмета, который можно было отдать на съедение воронке вместо Гарри. Ник растерялся. Судьба товарища висела на волоске, а противопоставить неожиданно свалившемуся на голову врагу было нечего. Ник снова поднял глаза на Гаррика. Воронка уже коснулась его лба, вгрызаясь внутрь и расцвечивая лицо красными кругами. Послышался противный звук, как будто кто-то водил пенопластом по стеклу, и в воздухе разлился запах палёного мяса. Времени что-то придумывать уже не было. Ник отчаянно схватил воронку за узкий желоб, отодрал её ото лба Гарри и, что было сил, швырнул в сторону. Как ни странно, воронка послушно отлетела, и, словно наткнувшись на невидимую стену, разлетелась на кроваво-красные капли, которые медленно таяли в темноте. Ник потряс Гарри за плечо:

– Гаррик, Гаррик, ты живой???

Гарри ожил, откашлялся и сказал:

– Что это было?

Ник с облегчением ответил:

– Не знаю. Ты как?

– Нормально, только голова болит.

Поскольку последние капли воронки уже исчезли, снова наступила темнота. Опять надо было действовать на ощупь. Ник попытался положить руку на лоб Гаррику, чтобы понять, какие следы оставила воронка, и тут до него дошло, что он совершенно не чувствует правой руки. Сначала Ник подумал, что в пылу борьбы он не заметил, как руку засосало воронкой, но, проведя по телу левой рукой, Ник убедился, что правая рука на самом деле на месте. Но она совсем ничего не чувствовала, как будто в неё вкололи наркоз.

– А у меня, похоже, рука отнялась, – пожаловался Ник Гаррику.

– Совсем?

– Надеюсь, что нет, – ответил Ник, продолжая массировать бесчувственную плоть, которая ещё совсем недавно была послушной рукой, а сейчас висела как плеть.

«Так вот как чувствуют себя однорукие», – подумал Ник и с ужасом понял, что он не чувствует подушечки пальцев на левой руке. Он попробовал сгибать и разгибать кисть: пальцы слушались, но было такое чувство, что они стали короче на одну фалангу. Ник отдернул левую руку дальше от правой и в отчаянии представил, что будет, если онемение пойдет дальше. От этих кошмарных мыслей его отвлёк голос, который, как показалось Нику, прозвучал прямо у него в голове.

– И всё-таки, я в тебе не ошибся! – в голосе сквозило торжество. Он был низким, с хрипотцой, но кому он принадлежал – мужчине или женщине, Ник бы затруднился определить. Одно Никифор знал точно: это был не его внутренний голос.

– Ты что-нибудь слышал? – спросил Ник у Гарри.

Гарри полностью сосредоточился на том, чтобы избавится от головной боли, для чего усиленно тёр лоб и виски. Он даже не расслышал вопрос друга. Пришлось ткнуть его левой рукой, которая ещё окончательно не утратила своей чувствительности.

– Эй! Ты что, заснул?

– Я? Нет, а что случилось?

– Ты что-нибудь слышал?

– Ничего, а ты?

– И я ничего, – Ник решил пока не рассказывать Гарри про голос. Вдруг ему просто показалось.

– Нет, тебе не показалось, – тут же вступил в диалог голос, – и твой дружок меня не слышит, так что придётся тебе сходить с ума в одиночку. Или не сходить. Что ты выберешь?

– Вот ещё, – подумал Ник, – буду я сходить с ума из-за какого-то голоса.

– Правильно, молодец, – прохрипел голос, – сойти с ума всегда успеешь, благо это дело не хитрое. Особенно в твоём возрасте. А пока давай-ка лучше разберёмся, что с тобой произошло.

– Да уж, было бы неплохо, – Никифор совсем освоился с голосом и уже не задавал себе вопросов о том, чей это голос и почему он его слышит, а Гаррик – нет. Делать в полной темноте было абсолютно нечего, а голос отвлекал от мыслей о немеющих руках.

– Итак, ты спокойно праздновал свой день рождения: родители, друзья, подарки. Всё было как обычно, не правда ли?

Ник быстренько прокрутил в голове весь сегодняшний день. Или уже не сегодняшний. Из-за всех произошедших событий его чувство времени испуганно поджало хвост и сбежало вслед за чувствительностью правой руки, оставив Ника один на один с действительностью. Пришлось выкручиваться самому. Но ничего необыкновенного, кроме того, что его шевелюра изменила цвет, Ник вспомнить не смог. Новый цвет волос определённо не имел ко дню рождения никакого отношения. Обычный день рождения, уже двенадцатый. Последние пять Ник более-менее отчетливо помнил, поэтому он в знак согласия кивнул голосу. Ник сделал это автоматически, совершенно забыв о том, что он «разговаривает» с бестелесным голосом, вещающим прямо у него в голове. Хотя вокруг царила такая темнота, что даже обладай голос хоть каким-нибудь телом, вооружённым человеческим зрением, это бы ему не помогло увидеть кивок Ника. Но голос отреагировал мгновенно:

– Пока ты не задул свечки.

– Да, – снова согласился Ник, – а потом стало совсем темно, как сейчас.

– Не торопись, – проскрипел голос, – сначала мы должны закончить со свечками.

– В каком смысле? – не понял Ник.

– Тебе ничего не показалось странным в этих двенадцати свечах, Никифор?

Нику так хотелось самому понять, что же не так со свечками, что он не обратил внимания на то, что голос не только назвал его по имени, но и сказал точное количество свечек, которое было на торте. Так ничего и не придумав, Ник был вынужден капитулировать:

– Нет, обычные праздничные свечи, мама их купила в универмаге, я сам это видел.

– Вполне возможно. Но вспомни, до этого дня рождения ты хотя бы один раз задувал с первого раза все свечки?

Ник порылся в памяти, но так и не смог вспомнить, получалось ли у него раньше одновременно погасить все свечки на торте или нет.

– Не помнишь, – утвердительно сказал голос.

– Нет, – честно признался Ник.

– А зря! В этом-то весь секрет, – голос удовлетворённо забулькал.

– Какой? – Ник решил не обращать внимания на это бульканье, которое, по всей видимости, должно было означать смех.

– А ты никогда не задумывался, зачем люди задувают свечки на торте?

– Ну, – пожал плечами Ник, – чтобы желание загадать.

– Желание?! – голос опять забулькал, – вот уж не думал, что люди настолько глупы, чтобы пытаться таким способом найти Врата Желаний.

– Врата желаний? – переспросил Ник.

– Да, а ты о них не знал? – удивился голос.

– Первый раз о таком слышу.

– Нашёл чем хвастаться. И чему вас только учат? Не знаешь самых элементарных вещей. Ладно, для тебя сейчас главное понять, зачем на самом деле надо задувать свечки на торте. Слушай внимательно: тот, кто в свой день и час рождения одним махом задует все свечи на именинном торте, попадает сюда, – в голосе опять проскользнули торжествующие нотки, – при условии, конечно, что в торт воткнули правильное количество свечей.

– А как же Гарри?

– Твой дружок?

– Да. Ведь у него день рождения совсем в другой день, как он попал сюда?

– Скорее всего, он помогал тебе задувать свечи, добрый мальчик, – хихикнул голос, – вот его и зацепило вместе с тобой.

Ник решил сразу проверить, так ли это на самом деле.

– Это правда, Гаррик?

– Что «правда»? – Гарри зевнул.

Ник совсем забыл, что Гаррик не мог слышать его разговор с голосом.

– Ты помогал мне задувать свечки на торте?

– Да, я подумал, ты опять не справишься.

– Ясно, спасибо.

– Не за что, дружище. Что будем делать?

– Пока не знаю, но что-то такое в голове вертится, надо подумать.

– Давай, а я пока посплю, – Гаррик снова зевнул, – глаза закрываются – сил нет. Подвинься, а то места совсем мало.

Ник сдвинулся вплотную к краю коробки, которая продолжала медленно вращаться, а Гарри кое-как свернулся калачиком и засопел. Голос тут же вернулся к разговору:

– Убедился?

– Да, значит каждый, кто задует все свечки на своём дне рождения, попадает сюда?

– Ну, не совсем сюда. Каждый человек попадает в свою пустоту.

– В пустоту?

– Да, в Большую пустоту. Это такое место, вроде перекрёстка, но количество дорог, которое можно выбрать, у каждого своё. Их может быть много, а может быть и не одной. Как у тебя сейчас.

– Вы сказали «сейчас»? Значит, ли это, что через какое-то время они у меня появятся?

– Может быть, – загадочно сказал голос, – если мы с тобой договоримся.

– О чём?

– Я сотворю мост, который выведет тебя из Большой пустоты, но взамен ты мне должен помочь.

– А Гарри?

– Что Гарри?

– Он тоже сможет выйти по этому мосту?

– Возможно, – неопределённо сказал голос, – но тебе нужно думать не о своём дружке, а том, как ты расплатишься со мной за услугу. А она дорого стоит, поверь мне. Сбежать из Большой пустоты, в которой нет ни одной дороги, и остаться в здравом уме, дано не каждому. Но я сделаю всё, чтобы мой мост доставил тебя до места назначения и сохранил твой разум. Он мне ещё понадобится.

– Мой разум? – удивился Ник, – я думал, Вы потребуете мою душу.

– Похоже, ты меня записал в злодеи, – засмеялся голос, – что же, это очень мило с твоей стороны, хотя и абсолютно безосновательно. Сейчас я тебе это докажу.

Раздался свист и коробка остановилась. Ник от неожиданности чуть не свалился вниз, а Гаррик даже не проснулся.

– Доброе дело номер раз, – сказал голос, – доброе дело номер два будет таким: я скажу слово, а ты хлопни в ладоши, договорились?

– А что произойдёт?

– Увидишь. Ничего плохого, я обещаю. Итак, на счет три я говорю слово, а ты хлопаешь в ладоши. Раз, два, три!