Про эту небольшую книжку, почти брошюру, я вспомнила, когда дочитала "Как называются женщины" Ирины Фуфаевой.
Если Фуфаева старается исследовать феминитивы как языковое явление, сохраняя нейтральное отношение к ним, то Лилит Мазикина - сторонница как раз "идеологического" употребления феминитивов как средства повышения видимости женщин. Это тоже позиция, которая вполне заслуживает уважения, на мой взгляд. В конце концов, мы же все тут носители и носительницы языка? И если какие-то формы войдут в массовое употребление, будучи продвигаемы сознательно, а не просто потому что так сложилось, то почему бы и нет? Мы ведь не возражаем против искусственного отбора растений или животных, почему бы не попробовать и эволюцию языка (а вместе с ним и мышления) направить по нужному пути?
В принципе, здесь тоже перечисляются суффиксы женскости и даны краткие справочные данные по их истории с примерами. Вот эта ремарка показалась мне довольно-таки мудрой:
В детских пособиях нам часто предлагают сравнить пары слов «девка» и «девица», «актёрка» и «актриса», «училка» и «учительница». Но в живой русской речи, если не брать прослойку дворянства, которая всё же мала и потому не была основной носительницей русского языка, «девка» не противопоставлялась «девице» – в речи использовался или один вариант, или другой, смотря где разговаривали. «Актриса» пришла на смену «актёрке» не так давно, а в случае с училкой и учительницей собственно оскорбительность первой формы связана с тем, что это фамильярное сокращение основной, подобно тому, как фамильярно можно сократить имя Алексея до простого Лёшки. Оскорбительна фамильярность, выраженная в сокращении названия профессии, а не собственно суффикс -к- в вакууме.
Здесь тоже нашла для себя кое-какие новые слова и выражения: "гладиатрикс", "врагиня", "другиня", "гражданин судец" (хе-хе), "оператрица" (это оператор с иронической отсылкой к императрице), "послыня", "едунья", "игрунья", "ребёнка" (это не родительный падеж, если что - впрочем, это слово и я раньше встречала), туда же "гения". Еще была "подружба".
Позабавило вот это:
Лев Толстой
Настолько не любил феминитивы, что, цитируя свою дочь, назвал её «другом, разбирающимся в искусстве». Иначе, пояснил он, читатель не будет уважать её мнение, ведь она женщина. Хотя нет, когда ему было не важно, будет ли читатель уважать кого-то, он использовал феминитивы.
И ведь не поспоришь.
