Во всем этом неожиданная печаль – не в самом сюжете, целиком посвященном, естественно, утрате, а в самой прозе, отдельно от содержания, печаль зримая во всех его работах – в его первом романе, который нарекли комическим, и во всех рассказах. Это отчаянное разочарование в письме как таковом, своего рода всплеск руками, будто автор хочет сказать – мол, я выложу все это на страницу, но это не то, что я на самом деле имею в виду, поскольку то, что я на самом деле имею в виду, уместить в словах нельзя. От этого на повествование будто опускается бремя.