С этой книгой мне повезло, - это было ровно то, что надо. Я люблю «Большие романы», особенно если в книге есть что-то такое, из-за чего с ней хочется не просто побыть несколько вечеров, а укорениться в ее атмосфере, пропитаться ею, в каком-то смысле стать для нее своей. Здесь мне было комфортно существовать вместе с персонажами в их личном субкультурном пространстве, местами я даже неожиданно остро переживала свое сходство с ними, как будто бы автор писала не только о них, но и обо мне, понимая меня не хуже, чем я сама себя понимаю. Думаю, что последнее как раз и определяет ценность книги для читателя вообще: она углубляет знание о связке «Я и Мир», и ты начинаешь чуть глубже и чуть иначе понимать себя среди других и глазами других. Особинка в этой книге чувствовалось сразу, и главный герой – Мартин Берг - казался достаточно интересным и серьезным, чтобы с ним хотелось быть вместе, хотя и Густав, и Ракель, и Сесилия в чем-то тоже были родными душами.
Мне понравилась «журналистская» организация первой половины текста: корреспондент задает Мартину вопросы, казалось бы, в основном об издательском деле, чтении и писательстве, а биографические и профессиональные ассоциации уносят его в разные моменты его прошлого и в разные значимые точки его [пере]осмысления. И в каждом эпизоде читателю есть, где развернуться: автор строит и «видеоряд» от 80-х и далее, и цепочку ментальных событий, создающих глубину и многомерность сюжета, способного унести и самого читателя в его собственные дальние дали. Читая, я не раз ловила себя на мысли «А ведь все примерно тогда так и было!» и переживала чуть ли не поколенческое родство с героями, чья вымышленная жизнь протекала в тысячах километров от моей.
Во второй части все было немного иначе, может быть, потому, что смутные догадки читателя начинают подтверждаться, а сюжет – выравниваться, как корабль, выруливающий на середину течения. Местами книга, конечно, тормозила, и мне казалось, что ее становится больше, чем нужно: мне хотелось, чтобы отношения между Мартином и Сесилией развивались быстрее и определеннее, а с Густавом и Пером не были бы окрашены бесконечно повторяющимися алкогольными эпизодами, чтобы тайное скорее становилось явным, чтобы Ракель была решительнее в проверке своих предположений, чтобы драма Филипа не была такой очевидной и т.д. Но одновременно мне хотелось, чтобы все это длилось без конца, поскольку в их сомнениях, переживаниях, рефлексиях рождалась реальная правда любой человеческой жизни – с ее вспышками и растянутостями, отставаниями, зависаниями и побегами в себя – та самая «темно-широкая ткань», которую ткет Пенелопа в «Одиссее». Мне показалось, что автор удачно «поймала волну» и тех десятилетий, и их «проработку» взрослым сознанием, поэтому книга воспринималась как близкая реальность. Наверное, многое тут решали и общие событийные совпадения того исторического времени, пунктиром пробегающие в тексте, но больше – тот факт, что это было очень хорошо написано. Просто очень.
P.S. Так совпало, что я читала «Собрание сочинений» и параллельно слушала альбом Jethro Tull “Aqualung” (1971). Хотя они, вроде бы, совсем не подходят друг другу, для меня они сошлись в единое эмоциональное целое как отражение противоречий и турбулентностей жизни Мартина, Густава и Сесилии. Я жалела Мартина в том, что он выбрал для жизни неподходящую женщину. И все же было бы хуже, если бы он нашел подходящую и упустил ее.