сильнее сдавливает ее.
– У нас есть небольшие проблемы, – неуверенно произнесла мама, посмотрев на отца.
Они невольной мимикой подают друг другу знаки и хорошо друг друга понимают. Мама потирает подбородок, папа склонил голову на бок и смотрит на Максима, на меня. Он видит, как Максим бережно держит меня за руку, с нежностью поглаживая по пальцам.
– Небольшие? – усмехнулся Макс. – Я хочу знать, чем больна Настя? Что с ней? Я хочу помочь ей, – он в ожидании смотрит на родителей, но стоит полная тишина. – Скажите… я не чужой, я очень люблю вашу дочь!
Мама приложила большой палец к губам, мне стало понятно, что она не хочет отвечать. Папа смотрит на маму, ожидая сигнала или знака. Комнату спирает напряженная атмосфера неопределенности.
– Я готов поверить в то, во что никогда не верил, чтобы спасти тебя, – тихо произнес Максим, глядя мне в глаза.
У меня перехватило дыхание. Я забыла про смущение и стыд, и у меня мелькнуло в голове: «Если он – искушение, то я готова вкусить этот грех, потому что он самое прекрасное, что было со мной за всю жизнь».
– Настя не совсем больна, – твердо произнес отец.
Мама зыркнула на него свирепым взглядом, но он, игнорируя ее, продолжал:
– У нее особый дар, она целитель.
Максим растерянно посмотрел на меня, потом в задумчивости отвел взгляд в сторону. Я сомневаюсь, что полный атеист поверит в такую глупость.