Глава 1

– Сдохла что ли?

Тело ныло так, будто из меня пытались сделать свиную отбивную. Я изо всех сил цеплялась за сладкое забытье, но болезненный тычок под ребра заставил охнуть и сжаться в комок в попытке защититься. Легкие тут же заполнились такими ароматами, что в пору было рухнуть обратно в спасительный обморок.

– А нет, живая, – пробасил тот же голос, но как-то совсем безрадостно. Похоже, что он рассчитывал на иной исход.

– Да какая разница? У нее все равно ничего нет. Или ты хочешь одолжить у нее платье? – рядом кто-то хрюкнул, веселясь с собственной совсем несмешной шутки.

– Заткнись, – велел хозяин басовитого голоса и, судя по удаляющемуся шарканью, пошел дальше. – Еще неизвестно от какой заразы эта ведьма тут свалилась.

– Эй, меня подожди!

Второй неизвестный бросился бежать, шлепая по луже и ругаясь на чем свет стоит.

Дождавшись, пока шаги стихнут, я приоткрыла глаза и тут же сдавленно охнула: за ржавой решеткой прямо напротив моего лица светились две алые бусинки.

Крыса!

Мерзкая тварь высунула свою любопытную мордочку из-за решетки и целенаправленно двинулась в мою сторону определенно с целью свести более близкое знакомство. Я ее желание не разделяла: с огромным усилием мне удалось перекатиться с бока на спину – прямиком в лужу.

Холодная жижа тут же обожгла кожу, что мгновенно вдохновило на подвиги и придало мне ускорения. Как минимум, я смогла выкатиться из лужи, а заодно выяснить, что и крыса не собиралась сдаваться. Тем более, что к ней присоединились еще две твари.

До чего же наглые! И чего они ко мне прицепились? Крысы на помойке около моего дома прятались при малейшем намеке на присутствие посторонних: жирные лысые хвосты – это максимум, который мне демонстрировали грызуны.

– Кыш! – я попыталась крикнуть в надежде хоть как-то припугнуть крыс, но смогла выдавить из себя только невнятное сипение. Впрочем, тварям этого хватило с лихвой: они резко притормозили, задумчиво изучая меня своими глазками-бусинками, после чего шустро юркнули обратно в свое убежище.

Не успела я вздохнуть с облегчением, как на живот мне приземлилась рыжая комета, с шипением бросившаяся к сточной решетке. От боли я чуть снова не потеряла сознание. На глазах выступили слезы.

Кот! Ненавижу котов! Больше некуда было спрыгнуть?

Проморгавшись, я зыркнула на шерстяную тварюгу, которая с диким ором пыталась протиснуться между прутьев решетки. Но увы, кот был слишком жирным, чтобы пролезть: видимо крыс тут водилось в достатке.

А, кстати, где это – «тут»?

Глава 2

Некоторое время назад

«Кабы я была царица», – в голове неожиданно всплыла строчка из детской сказки. Да уж, кабы была, не сидела бы сейчас в коридоре медицинского центра в ожидании снимков МРТ. Нет, я вовсе не к тому, что царицы не болеют, но, готова поспорить, что их ожидание проходит в более в комфортных условиях.

Даешь МРТ с выездом во дворец! Полное обследование всей царской семьи и слуг за один день без очередей. Пенсионерам – скидки!

Тьфу ты!

Совсем уже мозги поехали от недосыпа.

Я уткнулась лицом в ладони, наблюдая за тут же поплывшими перед глазами радужными кругами, похожими на те, которые остаются на поверхности воды от бензина. От переполняющей усталости я уже едва соображала, что нужно делать, и просто слепо следовала указаниям врачей, которые сегодня особенно разошлись, гоняя меня из кабинета в кабинет.

И во всем виноваты бляшки.

Цветные пятна закружились перед глазами с удвоенной силой, постепенно превращаясь в черных овечек. Пушистые твари, наотрез отказавшись от кислотно-розовой травы, поедали феерическое устройство, из которого с грохотом сыпались гайки и шестеренки. Над всем этим беспределом со скрипом покачивалась покореженная вывеска, надпись на которой гласила: «Механизм сна Киры».

Я тихонько хихикнула, а потом и вовсе расхохоталась в голос на весь коридор. Проходившая мимо бабуля шарахнулась к противоположной стене и, крестясь, проскочила к выходу, напрочь забыв про свой артрит, про который успела просвистеть уши всем клиентам медцентра.

– Кира Валентиновна? Вы опять без сопровождения? Я же вас просил…

По коридору на крыльях своего белого халата летел мой лечащий врач – Дмитрий Олегович. Хотя, какой он к черту лечащий? Все два месяца со дня нашего знакомства он только и делал, что болтал без конца, заваливая меня умными словечками, да выписывал снотворное.

– Кира Валентиновна, сколько вы сегодня спали? – проницательно уточнил доктор, присев рядом.

– Вопрос некорректный, – с губ сорвалось нервное хихиканье. Истерика не торопилась разжимать свои когти.

– Вы сегодня вообще спали? – тут же сориентировался Дмитрий Олегович.

– Не-а, – я весело мотнула рыжей челкой из стороны в сторону, после чего зевнула, чуть не вывихнув челюсть.

Мой сон в последнее время все больше напоминал потерю сознания на пару-тройку часов. Овечки, при счете помогавшие людям засыпать, перешли на сторону зла: за последний месяц ни разу не удалось уснуть без снотворного, а сегодня сон и вовсе отказался навестить меня несмотря на убойную дозу различных препаратов, которые – по словам Дмитрия Олеговича, – и слона бы свалили.

– Третья стадия? Слишком быстро, прошло всего три месяца с первых симптомов, – неодобрительно покачал головой мужчина, как будто застукал меня за тем, что я лично помогаю черным овечкам раздолбать свой механизм сна. – И как вы себя чувствуете?

– Галлюцинации пока не посещали, док, если вы про это, – отрапортовала я, скрестив при этом пальцы за спиной. На этот раз рвущееся наружу хихиканье удалось сдержать.

К сожалению, дорога к кабинету МРТ лежала через детское отделение, где на стенах весело скакали обезьяны, одна из которых мне даже помахала. Остатками разума я понимала, что не стоит охать «до чего техника дошла!»: я не торопилась загреметь в палату с мягкими белыми стенами, а значит оставался только один путь – врать. По крайней мере до тех пор, пока я не стану угрозой для окружающих.

Или для себя.

Пока же вроде все вписывалось в рамки слова «безобидно».

– Хорошо. Идите в мой кабинет, я сам заберу снимки. Хотя нет, – быстро передумал врач, вставая, – сидите и ждите меня здесь.

Глава 3

Уже в своем кабинете Дмитрий Олегович повесил свежие снимки на доску с подсветкой.

– Как поживают мои бляшки? – поинтересовалась я, хотя и без того прекрасно знала ответ: овечки как раз принялись за вывеску моего механизма сна.

– Поживают, никуда не делись, – ответил док и уткнулся в монитор, листая мою карту.

Я присмотрелась к снимкам, но ничего нового там не заметила: вроде бы все как у обычных людей, а вот док в этом театре теней явно видел больше меня. Вот и у кого после этого галлюцинации?

– Давайте попробуем увеличить дозу снотворного.

– Я умру, да? – собственные слова отрезвили, ненадолго вырвав из вязкого тумана, навеянного долгой бессонницей и кучей действующих не как положено лекарств.

– Если не восстановить работу вашего таламуса, который отвечает за сон, то… к сожалению, да.

– Но вы же ничего не делаете для восстановления этого чертова таламуса! Я согласна на операцию, на химиотерапию, на что угодно! Но вы пичкаете меня снотворным и лекарствами, которые, как вы сами же и сказали, не спасут меня, а лишь дадут отсрочку! Вырежьте уже эти чертовы бляшки!

Под конец голос сорвался на крик. Я умирала! Умирала самым нелепым образом – от бессонницы! Почему всем все равно?!

Захотелось вскочить с кресла, взять что-нибудь потяжелее и кинуть в доску, на которых висели снимки, а лучше сжечь их – будто исчезновение снимков заодно перечеркнет мой диагноз.

– Мы не можем взять вас на операцию, – спокойно сказал Дмитрий Олегович, протягивая руку через стол и накрывая мою. – Был бы хоть один крошечный шанс, но его нет – мы просто убьем вас на операционном столе. От фатальной бессонницы пока нет лечения. Мы можем лишь искать…

– Мне сказали, что у вас волшебные руки! – я вцепилась в протянутую руку дока. – Вы – моя последняя надежда. Если не вы, то уже никто!

– Простите, но я ничем не могу вам помочь.

Я резко отдернула руки, будто прикосновение дока обжигало. Запал кончился, и я откинулась в кресле, будто вовсе и не собиралась разгромить кабинет. Страх разжал свои когти и, на прощание грустно махнув белым платочком в синий горошек, ушел под ручку с надеждой. Ну да и черт с ними!

– Сколько мне еще осталось? – бесцветным, совершенно потухшим голосом спросила я.

Дмитрий Олегович еще раз оглянулся на снимки, закусив губу.

– Если динамика останется прежней, то полгода. Плюс минус пара месяцев – это с учетом продолжения приема лекарств.

– Но до наступления смерти я стану овощем, да?

– Деменции не избежать, – осторожно кивнул Дмитрий Олегович и потянулся к клавиатуре. – Сейчас я выпишу вам новый рецепт и вызову такси. Вам все же не стоит ходить одной. Ради вашей же безопасности.

Я лишь хмыкнула. Мой оптимизм, на котором я держалась последние два месяца после того, как мне поставили столь неоднозначный диагноз, исчерпал свои ресурсы.

– Давайте попробуем так, – Дмитрий Олегович протянул мне рецепт с новыми дозировками. – Примите, как вернетесь домой, и попробуйте все-таки поспать. И жду вас на приеме через два дня. Но учтите: если вы опять явитесь без сопровождения – я буду вынужден принять меры. Вплоть до изоляции.

– Я постараюсь, – покладисто кивнула я, пряча листок в сумку.

Дмитрий Олегович встал, поправляя халат.

– Давайте я провожу вас до такси.

– Не надо, спасибо. Справилась с дорогой к вам, и домой уж как-нибудь доберусь. До новых встреч.

И резвым зайчиком поскакала прочь из кабинета. Откуда только силы взялись?

Глава 4

Я притормозила лишь около детского отделения и украдкой глянула на веселых обезьянок. Те дисциплинированно сидели на пальмах и признаков жизни не подавали.

Вот и славно!

Конечно, Дмитрий Олегович прав, настаивая на сопровождении, но для меня принять помощь в простых бытовых вопросах означало расписаться в собственной слабости и неспособности нести ответственность за свою жизнь. Все равно, что крест на себе поставить, а этого я ой как не хотела.

Да и где я интересно возьму этого сопровождающегося? Бывший муж уже давно жил своей жизнью. Друзья при встрече смотрели как на покойницу – и в целом, они были близки к правде. Наверняка кто-нибудь из них и согласился бы мне помочь, но я сама никому не желала такой участи – водить за ручку обреченную. К тому же видеть их сочувствующие взгляды было выше моих сил.

С высоты нового «опыта» моя жизнь казалась теперь абсолютно бессмысленной и потраченной впустую. Я вела себя подобно роботу – проснуться, поесть, сходить на работу, вернуться домой, приготовить ужин, посмотреть кино, лечь спать. И так по кругу изо дня в день. Существование на полном автопилоте.

Я, конечно, не верила в предначертанную каждому человеку миссию, но в то же время мне не хотелось исчезнуть вот так вот, ничего не оставив после себя.

А может ну все к черту и сбежать?

Снять имеющиеся на счете деньги, скидать все лекарства в рюкзак и рвануть куда-нибудь на юг. Я не видела смысла тратить последние дни свободы на бесполезные походы по врачам: уж лучше провести отведенное время в свое удовольствие, чем стоять на эшафоте в ожидании исполнения приговора в действие.

Меня внезапно накрыло волной жажды бурной деятельности – так, чтобы искры летели во все стороны!

До выхода из медцентра оставалось каких-то два-три шага, когда меня бесцеремонно схватили за локоть и потащили в сторону.

– Да что вообще происходит?! – я наконец опомнилась и выдернула руку из цепких лап уже немолодой женщины в белом халате. На ее бейдже значилось вычурное «менеджер клининговой службы».

– Простите, но так получиться, я знать о вашем диагнозе, – зачастила «менеджер» на ломанном русском с жутким акцентом. Клиника претендовала на элитность, но руководство определенно не брезговало использовать дешевую рабочую силу в целях экономии. – Возьмите, она смочь помогать.

Сунув мне в руку чуть мятую визитку, женщина подхватила ведро со шваброй и покатила их прочь, сутулясь под взглядом охранника, который уже шел в нашу сторону.

«Смочь помогать»? Это мне-то?

Сжав визитку так крепко, словно ветер мог вырвать ее и отобрать крохотный шанс на спасение, я медленно вышла из медцентра и рухнула на ближайшую скамейку. Мир в очередной раз перевернулся с ног на голову.

Небольшой кусок глянцевого картона термоядерного фиолетового цвета послужил обратным билетом для страха, который снова ворвался в мою душу. Вместе со страхом вернулась и его верная подружка надежда.

От фатальной бессонницы не было спасения… Кто эта таинственная «она», которая может справиться там, где спасовали лучшие умы человечества всех времен и народов?