Цитаты из книги «Отрицатели науки. Как говорить с плоскоземельщиками, антиваксерами и конспирологами»

Наукоотрицание – не заблуждение, а ложь. Намеренно организованная дезинформация.

пять ошибок, характерных для аргументации отрицателей: веру в конспирологию, избирательный подход к фактам, опору на фальшивых экспертов, фантастические ожидания от науки и сбои в логике

Найан и Рейфлер обнаружили, что форма, в которой предлагается корректирующая информация, имеет статистически значимое влияние. Диаграммы действуют эффективнее текста. Строго говоря, сами по себе

бы хорошо не только попытаться убедить антипрививочников, креационистов, плоскоземельцев и климатических диссидентов, что в команде, выбравшей знаменем науку, найдется место и для них

Побуждая наукоотрицателей расширить круг забот, мы должны расширять свой, включив туда этих людей.

в немалой мере наукоотрицание питается страхом, отчуждением, идеологией и идентичностью.

Мы вновь начнем слушать друг друга и попытаемся смягчить межпартийный раскол, который так резко поляризовал наше общество не только в области морали и ценностей, но даже в области эмпирического знания.

лицом к лицу и завести разговор.

Из тех, кто принимает решения сегодня, слишком многие принадлежат к наукоотрицателям, и они обладают непомерным объемом власти над будущим. Поэтому проблема взаимодействия с антинаучниками ложится на наши плечи. Причем сегодня. Нельзя изменить убеждения человека против его воли, и редко удается заставить человека признать, что есть нечто такое, чего он еще не знает. Еще труднее побудить его изменить ценности или идентичность. Но в борьбе с наукоотрицанием легкой дороги нет вообще. Мы должны постараться, чтобы они нас поняли.

Трудность в том, чтобы заставить собеседника не просто поверить в определенные факты или изменить взгляды, но двинуться в сторону понимания и принятия тех методов, которыми ученые добывают свое нелегкое знание: скрупулезной проверки, совместного тестирования и толерантности к неопределенности. Действовать надо так, чтобы наукоотрицатель понемногу проникся ценностями (и образом мысли) ученых.