Итак, вы решили прочитать «Алису» в оригинале, и поэтому сначала несколько фактов. Во-первых, «Алисе» больше ста пятидесяти лет, она полна отсылок к английскому фольклору, который, скорее всего, и вам, и мне неизвестен (Например, в викторианской Англии шляпники частенько бывали не в себе, потому что травились парами ртути на работе. Есть даже такая поговорка «безумен как шляпник»). Еще в «Алисе» есть несколько стихов, и они также являются аллюзией на стихи авторов тех лет. Их имена сейчас вам ничего не скажут. Этим я хочу подчеркнуть, что та «Алиса», которую вы видели в кинотеатре или читали в русском переводе – это совсем не то, что имел в виду Льюис Кэрролл и не то, что понимали его современники.

Во-вторых, точно перевести «Алису» на русский язык нельзя. И дело не в плохих переводчиках. Просто «Алиса» – это сплошная игра слов, которая при переводе пропадает вместе с вкладываемым в эту игру смыслом. Поэтому вновь отмечу, та «Алиса», которую вы читали на русском, это не то, что написал Льюис Кэрролл.

В-третьих, Льюис Кэрролл был профессором математики в Оксфорде и скорее всего, как говорят многие умные люди, в «Алисе» пытался выразить математические фантазии множественности миров, искривления пространства и «кротовых нор», всего того (почти всего), что в начале двадцатого века убедительно докажет Альберт Эйнштейн. Впрочем, подробнее об этом вам расскажет Википедия.

И, наконец, настоящее имя Льюиса Кэрролла – Чарльз Доджсон. Мне это кажется важным, ибо псевдонимы псевдонимами, а героев нужно знать в лицо.

Текст в этой книге устроен следующим образом: жирным шрифтом выделены сложные грамматические конструкции, слова, метафоры (которые, возможно, вам и не покажутся сложными), и игра слов, коей в книге полно. Сразу за жирным текстом в скобках курсивом будет мой перевод и, если надо, его пояснение. Да, мой текст всегда в скобках и всегда курсивом. Иногда в прямых скобках вы увидите фразу «буквально —» и фразу «лучше —» или «здесь —». Это значит, что я привожу прямой, буквальный перевод отрывка, а затем тот, который более уместен в этом конкретном контексте.

В книге я перевел только трудные места текста. Остальное же – ваша работа. Вам точно потребуется словарь и место, куда вы будете записывать новые слова и обороты. Тогда с каждой прочитанной главой ваш английской будет становиться лучше. Я уверен, что учебные книги с полным переводом текста, будь он построчный или кусками – это плохие учебные книги. Также, как и двуязычные издания, где на одной странице идет английский текст, а на соседней – его дословный перевод. Почему это плохо? Это слишком облегчает задачу читателя. Когда вы не работаете, не ищете в словаре новые слова, не думаете над переводом всего предложения, а просто подсматриваете в готовое, вы не учитесь, не привыкаете к структуре английского языка, а просто считываете. Чтение на английском должно быть достаточно сложным, чтобы оно было полезным. По той же причине в конце книги нет словаря, как это обычно бывает. Это ваша работа, а не моя записывать новые слова, переводить их и запоминать. Да, времени уйдет больше, это скучно, но, если вы не поленитесь и сделаете это, ваши знания и навыки станут лучше. А словарь в конце книги будет заброшен сразу же после прочтения.

Приятного чтения, главное, установите на вашем телефоне хороший словарь, записывайте новые слова и составляйте с ними предложения, которые тоже лучше записывать. Тогда все запомнится. Удачи и спасибо за чтение.

Преподаватель английского языка

Роман Зинзер

zinzer-studio.com

@romanzinzer

Chapter I. Down the Rabbit-Hole

Alice was beginning to get very tired of sitting by her sister on the bank |на берегу реки|, and of having nothing to do: once or twice she had peeped into |заглянула| the book her sister was reading, but it had no pictures or conversations in it, “and what is the use of a book,” thought Alice “without pictures or conversations?”

So she was considering |размышляла| in her own mind (as well as |настолько насколько| she could, for the hot day made her feel very sleepy and stupid), whether the pleasure of making a daisy-chain would be worth |стоило ли удовольствие от плетения венка из маргариток| the trouble of getting up and picking the daisies, when suddenly a White Rabbit with pink eyes ran close by her.

There was nothing so very remarkable in that; nor did Alice think it so very much out of the way |не то чтобы… так удивительно было| to hear the Rabbit say to itself, “Oh dear! Oh dear! I shall be late!” (when she thought it over afterwards, it occurred to her |ей пришло в голову| that she ought to have wondered |ей следовало бы удивиться| at this, but at the time it all seemed quite natural); but when the Rabbit actually took a watch out |вытащил часы| of its waistcoat-pocket, and looked at it, and then hurried on, Alice started |здесь – встала| to her feet, for it flashed across her mind |ее осенило| that she had never before seen a rabbit with either a waistcoat-pocket, or a watch to take out of it, and burning with curiosity |сгорая от любопытства|, she ran across the field after it, and fortunately was just in time to see it pop down |как кролик прыгнул| a large rabbit-hole under the hedge.

In another moment down went Alice after it, never once considering |даже не думая| how in the world she was to get out again.

The rabbit-hole went straight on like a tunnel for some way, and then dipped |нырнула| suddenly down, so suddenly that Alice had not a moment to think about stopping herself before she found herself falling down a very deep well |a well – колодец, отверстие в земле|.

Either the well was very deep, or |Или… или| she fell very slowly, for she had plenty of time as she went down to look about |вокруг| her and to wonder what was going to happen next. First, she tried to look down and make out |разобраться| what she was coming to, but it was too dark to see anything; then she looked at the sides of the well, and noticed that they were filled with cupboards and book-shelves; here and there she saw maps and pictures hung upon pegs |которые висели на крючках|. She took down a jar from one of the shelves as she passed; it was labelled “ORANGE MARMALADE”, but to her great disappointment it was empty: she did not like to drop |ронять| the jar for fear of killing somebody underneath |внизу|, so managed to put it into one of the cupboards as she fell past it.

“Well!” thought Alice to herself, “after such a fall as this, I shall think nothing of tumbling down stairs |скатиться со ступеней – сущая ерунда|! How brave they’ll all think me at home! Why, I wouldn’t say anything about it, even if I fell off the top of the house |даже если я свалюсь с крыши дома|!” (Which was very likely true.)

Down, down, down. Would the fall never come to an end? “I wonder how many miles I’ve fallen by this time?” she said aloud. “I must be getting somewhere |должно быть я приближаюсь| near the centre of the earth. Let me see: that would be four thousand miles down, I think —” (for, you see, Alice had learnt |уже выучила| several things of this sort in her lessons in the schoolroom, and though this was not a very good opportunity for showing off |чтобы блеснуть| her knowledge, as there was no one to listen to her, still it was good practice to say it over |повторить|) “– yes, that’s about the right distance – but then I wonder what Latitude or Longitude |широта и долгота| I’ve got to?” (Alice had no idea what Latitude was, or Longitude either, but thought they were nice grand |внушительные| words to say.)

Presently she began again. “I wonder if I shall fall right through the earth! How funny it’ll seem to come out |это будет| among the people that walk with their heads downward |вверх ногами|! The Antipathies |антипатии. Алиса предполагает, как бы называись люди на той стороне Земли|, I think —” (she was rather |весьма, скорее| glad there was no one listening, this time, as it didn’t sound at all the right word) “– but I shall have to |буду должна спросить| ask them what the name of the country is, you know. Please, Ma’am |мэм|, is this New Zealand or Australia?” (and she tried to curtsey |сделать реверанс| as she spoke – fancy curtseying |представьте выполнение реверанса| as you’re falling through the air! Do you think you could manage it?) “And what an ignorant |невежественная| little girl she’ll think me for asking! No, it’ll never do |не будет пользы| to ask: perhaps I shall see it written up somewhere.”

Down, down, down. There was nothing else to do, so Alice soon began talking again. “Dinah’ll miss me very much to-night, I should think!” (Dinah was the cat.) “I hope they’ll remember her saucer |миску| of milk at tea-time. Dinah my dear! I wish you were down here with me! There are no mice |мышей| in the air, I’m afraid, but you might catch a bat, and that’s very like |очень похожа| a mouse, you know. But do cats eat bats, I wonder?” And here Alice began to get rather sleepy, and went on saying to herself, in a dreamy sort of way, “Do cats eat bats? Do cats eat bats?” and sometimes, “Do bats eat cats?” for, you see, as she couldn’t answer either |любой из| question, it didn’t much matter which way she put it |как бы она это не произносила|. She felt that she was dozing off |засыпала|, and had just begun to dream that she was walking hand in hand with Dinah, and saying to her very earnestly |серьезно|, “Now, Dinah, tell me the truth: did you ever eat a bat?” when suddenly, thump! thump! |треск| down she came upon a heap of sticks |упала на кучу веток| and dry leaves, and the fall was over.

Alice was not a bit hurt |совсем не поранилась|, and she jumped up on to her feet in a moment: she looked up, but it was all dark overhead; before her was another long passage, and the White Rabbit was still in sight |в поле зрения|, hurrying down it. There was not a moment to be lost: away went Alice like the wind, and was just in time |вовремя| to hear it say, as it turned a corner, “Oh my ears and whiskers |усы|, how late it’s getting!” She was close behind |прямо позади| it when she turned the corner, but the Rabbit was no longer to be seen: she found herself in a long, low hall, which was lit up |подсвечивался| by a row of lamps hanging from the roof.

There were doors all round the hall, but they were all locked; and when Alice had been all the way down one side and up the other, trying |пробуя открыть| every door, she walked sadly down the middle, wondering how she was ever to get out again.

Suddenly she came upon a little three-legged table, all made of solid |прочного| glass; there was nothing on it except a tiny golden key, and Alice’s first thought was that it might belong to one of the doors of the hall; but, alas! |увы