* № 31 (рук. № 28).

Из пушки выстрелили. В Калужскую, Драгомиловскую и Тверскую.

Никого нет войск.

У Камер Колежского вала.

Мортье по Арбату.

* № 32 (рук. № 29).

Как в тумане всё. Все обступили.

П[етр] К[ирилыч], прощавай.

Платон, стань тут, под образа.

П[ьер] уже не обращает на себя внимание.

Солдаты с рубаш[кой] сбираются выходить.

Выйти уж нельзя без сапог.

С Рамб[алем] можно б[ыло].

Солдат в отпуску — рубаха из порток.

Прости мое красно солнышко.

Наше счастье — вода в бредне.

Серенькое утро — красный денек.

Не срывай яблоко — пока зелено, созреет — само упадет.

Оттерпимся и мы люди будем.

Счастье, как вода в бредне, надуется, как полное, а вытащ[ишь] — ничаво нету.

Надежда.

После цвету — налив.

Дождь вымочит — кр[асно] сол[нышко] высушит.

Овечку стригут, другие того же жди.

Довед[ется] и нам песенку свою спеть.

Час терпеть, а век жить.

Не отпыхавшись, дерева не срубишь.

Рубаха к телу близка, а смерть ближе.

Бог души не вынет — сама не выйдет.

Без корня и полынь не растет.

России да лету — союзу нету.

Бей русского, часы сделает.

Москва всем городам мать.

Москва бьет с носка, а Питер бока повытер.

Питер жен[ится], Москва замуж идет.

Хлеб-соль покушать, красный звон послушать.

Географ.Городо[в] от М[осквы] два девян[осто]. Влад[имир], Тверь, Калуга, Тула.

Москва, что доска: спать широко, да кругом метет.

В мор намрутся, а в войну налгутся.

Мир жнет, а рать кормится.

Война кровь любит.

Воин врагов побивает, лядащий корысть подбирает.

Мужики дерутся в расходку, а бабы в кучку.

Все человеческие черты так же ощутит[ельны] в балагане, как в собрании: и веселость, и тщеславие, и корысть и всё.

——————————————————————————————————

Дошли до нищеты и ужаса, но как не заметили.

Гос[ударь] выехал. Ч[арторижский], А[ракчеев], Т[олстой], В[олконский], Винц[ингероде].

Кут[узов] шарфом под пузо.

23 д[екабря] госуд[арь] приехал в Вильно.

Штаб отняли у Кут[узова].

И свою добр[ую] Вильну, б[ыл] два раза губ[ернатором].

C'est pour me dire que je n'ai pas sur <de> quoi manger. Je...[140] (Б[огданович] 323

Б[огданович] 347), встреч[а] К[утузовым] госуд[аря].

Весьма ослабел здоровь[ем]. 350.

Армия шла расстроена, но долго не знали, парт[изаны] скрывали.

Порядок.

Военное до Вязьмы <Корт. Н. ве>

Партизаны (разные сорта их: Фигнер, Долохов. чувств[ительный] Денисов, Петя.

Пьер, картина отступления. Болен в Орле.

Рамбаль в Красном.

К[утузов].

Нар[одное] м. и. в г. У костра.

Два члена прежде.

Вильно.

<Ростов.>

Бал [?]

15 л[етний] бараб[анщик].

* № 33 (т. IV, ч. 1, гл. XII).

Язык — телу якорь.

С голодухи Маши и Алашки в чести.

Не тот отец, кто родил, а тот, кто добру научил.

Ноготь увяз, всей птичке пропасть.

Носи платье — не складывай, терпи горе — не сказывай.

Солью сыт не будешь, думой горе не размыкаешь.

Положи, господи, камушком, подними перушком.

Своего спасиба не жалей, а чужого не жди.

Господин гневу своему — господин всему.

Час терпеть, а век жить.

Не носить плаченого, не видать злаченого.

Потная рука — таровата, сухая — неподатлива.

Сладкого не досыта, милого не довеку.

И трава в застеньи жолкнет.

В драке богатый лицо бережет, убогий — кафтан.

Дай бог подать, не дай бог брать.

Не тужи, у кого мочальные гужи, а у кого — ременные.

Не хитро жить — издеваючи, хитро жить — измогаючи.

Голод парь [?] сытостью.

Лег — свернулся, встал — встряхнулся.

Сума да тюрьма дадут ума.

Благодаря Христа, борода не пуста, хоть три волосика [?] да [и] те взъерошившись.

Убогого докука, богатого скука.

Ловит волк, да ловят и волка.

Прежде смерти умереть [?].

Не рок головы ищет, голова на рок идет.

Дума за горами, беда за плечами.

Покорись беде и беда покорится.

Ловит волк роковую овцу.

Не встанет свеча, а встанет душа.

Напади б[ог], нападут и добрые люди.

Бог долго ждет, да больно бьет.

Мужик на мужика осел надевает, а бог свое содевает.

Москва — в[сем] г[ородам] мать.

* № 34 (рук. № 30).

Кар[атаев] здоров. Борет[ся], улыбаясь, с фр[анцузом].

Шьет толстыми пальцами.

————

Соколов притворялся.

Оскален[ные] зубы не переводились на углу.

Полный месяц не мутит, а радует. Опять тоже мечта.

(Platoche)

* № 35 (рук. № 31).

узнал, что ничего не нужно человеку, что горе от лишений.

Его занятия.

Выступление — русская б...., его карета. Пьяные офицеры на тройке.

Идут весело. Фр[анцузы].[141]

Хаос на первом привале, бьет лошадь по морде. Дышлом заехал в карету. Bougre fouttre.[142] Строги с пленными. Лошадиное мясо — не дурно.

Жюно

* № 36 (рук. № 32).

<Александр и Наполеон. Осуждение истории.

1) Обзор деятельности Н[аполеона] и А[лександра] и результат, что не в них власть. 2) Результат этот дала история. Но что она говорит? Она говорит от Тьера, L[anfrey] до Герв[инуса], Шлоссера обратное, она говорит, что сделали это А[лександр], Н[аполен], Т[ильзит] и т. д. и рассматривает их деятельность по отношению своего идеала.[143] Она рассматривает их произвол, п[отому] ч[то] осуждает, (Бокль противуречит более др[угих]) и попытки признания необходимости невозможны, п[отому] ч[то] есть идеал и п[отому] осуждение, и п[отому] признание свободы. Идеал одних — государ[ство], народ, человечество. Пчела.

Но все ист[орики] гов[орят], что деят[ельность] ист[орических] деятелей — интерес истории.

Посмотрим на самую сущность вопроса — отношения масс. Нет связи.

[144] Но может быть свойст[в]а героев такие, посмотрим — чья свобода больше.

Но может быть в одном выражается история народов? Нет, неисполнимы. Мас[с]а матерьялов. Но может быть нет другой истории? <Есть> или ничего. Масса есть, гибель, статистика.

Но признав всё это, остается другой, страшный вопрос, вопрос воли.

[145] В нем всё дело. Обходить его нельзя.

Вопрос воли.

Заключение[146], доводы в пользу, против, мираж, объяснение его.

Сравнение с астрологией.>[147]

Новейшие историки беспрестанно приходят к таинству совпадения ист[орических] событий к одной цели. <Но таинство остается таинством, и значение деят[ельности] ист[орических] лиц исчезает, как скоро допускается таинство.>

Всё таинство приводится к[148] одному вопросу о свободе воли, к[оторое], не имея на то прав, стремятся разрешить естест[венные] науки и к[оторые] умышленно обходит история.

Ист[орические] деят[ели] связаны с массами, как и ничтожнейший крестьянин связан с ними.

Противуполагая массы лицам, мы не можем притти ни к чему, кроме как к отрицанию произвола ист[орических] лиц или произвола масс. Если 25 человек на одной цепи, никто из них не свободнее другого.

Но у них должна быть одна, общая свобода, и между ними могут быть степени свободы.

Посмотрим на вопрос свободы в истории.