Песня

 
Ой я,
Ой я,
Ой –
Тара
рира….
Эй я,
Эй я,
Эй я,
Мария!
На сером
камне
о лей ла,
лей ла!…
Всех ты,
Мария,
других
милей
мне.
 
 
Но мимо,
мимо
бегу я ,
Мария,
Ой я,
Ой я,
в вихре
страсти.
Ты –
моё счастье,
счастье,
счастье…
Глаз –
твоих,
Фраз –
твоих –
Я
во власти.
Ночи
короче,
Очи
ярче,
Огнём
полыхают
жарче,
жарче…
 
 
На сером
камне
ждёт
Мария,
Ой я,
Ой я,
Тай,
тара
рира…
Но мимо,
мимо
полем,
лесом,
Страстью
гоним,
как
мелким
бесом.
А,
та-та,
тай-я,
ла-ла,
лий я…
 
 
Всех ты
милее
мне –
Мария!
Эй я,
Эй я,
Эй я –
Мария!
Ой я,
Ой я,
Ой –
тара
рира!…
 

1935 январь 16

«Юность моя бурным ничем не отмечена…»

 
Юность моя бурным ничем не отмечена,
Лениво иду я пустынной, заросшей тропою
И всё называю своим, всему имена нахожу.
Ясные, летние дни любовью полнят меня.
 

1935 март 12

«Иные заботы меня донимают, иные картины…»

 
Иные заботы меня донимают, иные картины
Рисует услужливо память; аллеями парка
Иду я, читая по свежим древесным побегам
Новые, буйные песни, ещё не бывшие в мире,
А людям смешно: – Вот идёт влюблённый поэт!
 

1935 март 18

«Те люди, с которыми близок…»

 
Те люди, с которыми близок, назавтра станут
врагами,
Давняя, пылкая дружба – окончится дикой враждой.
 

1935 март 19

«Кому несу стихов погремушки?…»

 
Кому несу стихов погремушки?
Друзьям, забывшим о детстве счастливом,
Стоячим водам, где негодуют лягушки,
Белым берёзам, высоким соснам, плакучим ивам,
Небес океану, где щебечут из металла
рождённые птицы,
Где длинными рыбами плывут не спеша дирижабли,
Улицам пьяным от гула и гама и грома столицы
И тем, кто забыли свой дом и духом ослабли.
Мои стихи только отзвук на буйного мира
событья,
В них каждый отыщет своё и меня обвинит
в плагиате.
Весёлым и бодрым в жизни надеюсь быть я,
Открой мою книгу и будешь мне добрый приятель.
 

1935 март 27

«Весёлый, двадцатитрёхлетний шёл я песнями…»

 
Весёлый, двадцатитрёхлетний шёл я песнями
улиц сердце пьяня,
Резвая девушка, спрыгнув с подножки трамвая,
звонко забила в ладоши.
Мелькание светофора, свистки милиционера…
Кто-то с букетом сирени лезет
поздравить меня.
Я растерялся вовсе, смешно развожу руками,
в лужах ищу калоши.
Льются потоки света, бегут у ног ручейками,
Сел я на сером асфальте, руки к дождю протянув.
Несутся рыча автобусы, фыркают автомобили…
Лишь я переполнен стихами,
В любом растворяюсь предмете и падаю
в глубину.
 

1935 март 29

«Я не знаю, где был на прошлой неделе…»

 
Я не знаю, где был на прошлой неделе,
Что делал вчера и куда сегодня пойду.
Своими расспросами вы давно уже мне надоели,
Я стройным, нарядным тополем стою у себя в саду.
Мои клейкие молодые листочки на вкус не так
хороши,
Душистую веточку липы приятней жевать на ходу.
Друг мой, забудь огорченья, под мирную сень
поспеши,
А я для тебя утешенье верное найду.
 

1935 апрель 28

«Я хожу и записываю всё, что придёт в голову…»

 
Я хожу и записываю всё, что придёт в голову.
Увижу вас и тотчас лезу в карман за тетрадью.
Мне нравятся ваши глаза, локоны, а также
выражение лица.
Немного бессмысленное, но приятное.
Я никому не задаю вопросов,
Находя ответы во всём видимом.
Со мною беседуют булыжники мостовой,
И крепнут в памяти обрывки знакомых
стихотворений.
Сегодня я внимательно слушаю радио, кропотливо
разбираю схемы,
Завтра с корнем рву проволочные путы
И прыгаю, словно дикарь,
Колотя кулаком в медный поднос.
Когда над городом косяком пролетают аэропланы,
Подобно журавлям они наполняют воздух шумом.
Люди, бегущие мне навстречу,
Улыбаются, снимают шляпу, подолгу смотрят
вослед.
Я вишу на трамвайной подножке,
Стою в очереди за газетой,
В булочной покупаю кило баранок,
Дома, лёжа на диване, читаю Хлебникова,
На фабрике веду занятия с малограмотными,
В парке гуляю с цветком в петличке,
В оркестре дробь выбиваю на барабане –
И всё это делаю одновременно.
Для меня торжественно поют провода,
И кажутся свинцовыми воды Серебрянки.
Вкусно пахнут олифой не до конца окрашенные
заборы,
И лежит кое-где пушистый, беспомощный снег.
Для меня наряжаются девушки в цветные,
нарядные платья,
Юноши кичатся здоровьем и бодростью,
Старцы молодеют приметно
И пляшут под гармонь вприсядку.
Смотрю – и радостью полнится сердце,
Что живу я в таком счастливом мире,
Где всё залито лучами солнца,
Согрето лаской любви.
 

1935 апрель

«Я устал казаться любимым…»

 
Я устал казаться любимым
И жевать, как ветку липы, сладкое «не быть»!
Всё равно останетесь или пройдёте мимо,
Лишь о вас я буду говорить.
 
 
И колени, обхватив руками,
В уголку дивана, в полусне,
Длинными нескладными стихами
Говорить о счастье не доступном мне.
 

1935 май

Гоголь

 
Когда со мной бывает Гоголь,
Он шепчет страшные слова.
Вся голь ползёт,
И бьются в окна
Жуки,
И огневеет голова.
Как много мёртвых душ со мною
Готово разделить досуг.
И кажется совсем больною
Моя усталая душа.
И тихо, тихо, чуть спеша,
Сужая неприметный круг,
Подходит ближе сатана
И смотрит мутными глазами.
Но богоносная страна
Поднимет веру словно знамя.
Воспламенится сердца уголь,
И будут люди в Боге радостны –
Так шепчет Гоголь
Со стены,
И сны
Отравленные
Сладостны.
 

1935 май 11

«Весна затеплила цветок…»

 
Весна затеплила цветок,
И жёлтым огоньком горел он.
И долго я понять не мог,
Что пахнет в комнате горелым,
Что занавеска занялась
От заронённого огня,
Что пламя кинулось, смеясь,
И жёлтым обожгло меня.
Обугленный, совсем больной,
Бежал я в сад цветущий дико
И на землю упал без крика,
Сражённый дерзкою весной
 

1935 май 12

В огне

 
Захожу я в огнедом
И сгораю в огнепламени,
Огнеполон огнедум
О великом огнеплемени.
И приходишь ты ко мне
Вся в огне,
в огне,
в огне…
 
 
Твоё дело –
огнедело,
Твоё тело –
огнетело,
Твои руки –
огнеруки,
Твои ноги –
огненоги,
Твои очи –
огнеочи,
Твои речи –
огнеречи…
 
 
Огнекровны,
Огнеблизки
мы,
Огнедети
Огнедуха
мы,
Огнебури
огневеют
нам.
 
 
Вместе,
Вместе
будем ждать
Огнемига
В огнедоме
огневнемля
огнедням!..
 

1935 май

«И Бога, рождённого прежде…»

 
И Бога, рождённого прежде,
От Бога, рождённого прежде,
Я встретил на пыльной дороге
В потёртой, убогой одежде.
 
 
Он подал мне тонкую руку,
Красивую, тонкую руку –
И шли мы по пыльной дороге,
Себя обрекая на скуку.
 
 
Встречались нам бледные люди,
Усталые, бледные люди,
Но мы им на пыльной дороге
Опять говорили о чуде.
 
 
И звали их в мутные дали,
В синие мутные дали,
Куда мы по пыльной дороге
С большой неохотой шагали.
 

1935 май

Че чёрным

 
Чо!
Чозори робичичи.
Чечеорчи
Черри…
Чив чьёзе!
Че!
Че!
Чео
Чео
Черри
Чам
Чу…
 
 
Ч –
очи,
Ч –
очень,
Ч –
оч…
И
Чер –
черри,
Чер –
черри,
Чрр…
Чррр…
 
 
Или
мерк
он?
 
 
Чоhир!
Чоhир!
Чози…
Чози…
 
 
Ночи
очам
меча –
о Чо!
Чери,
Чирк,
Чорк.
 
 
Черри
Чоhо!
Черри
Чоhо!
 
 
О чем?
О
Ч!
Эль
Ч.
 
 
Черлерлерле,
Черлерлерле,
Чечио
Эль.
 
 
Чок
Човик.
Чьоу,
Чьоу,
Чем
Чо?
 
 
Ваши
очи
черны.
 
 
Чени.
Чемь.
Чаhы.
 

1935 май 31

Пляска лешего

 
Красотиною блесну,
Быв князь-морока слугой.
 
 
– Уж я топну ногой,
Да притопну другой,
А, ну, девушки, ну,
Как бывало в старину! –
 
 
– В лесу ягода-калина моя…
– В лесу ягода-малина моя…
 
 
Завертелся лесовик –
Чих!
да
Чих!
Взбаламутил,
трясовик,
лешачих!
 
 
– Ай, годы мои,
Не уроды мои!..
 
 
– Ай, сосны мои,
Словно вёсны мои!..
 
 
– Ай, ели мои,
Заскрипели, мои!..
 
 
Трясёт леший бородой:
– А я, девушки, молодой,
Любезные, молодой!..
 
 
В лесу грохот.
Хохот.
Хруст.
Треск.
Гам.
 
 
Пляшет леший.
Топчет куст.
Здесь.
Там.
 
 
То с разбегу в небо –
Бух!
То опять на землю –
В мох!
Только слышно всюду –
Ух!
Ох!
 

1935 июнь

Мария
(Силлабические стихи)

 
Марию в стихах прославлять буду всякий час,
Мною без лишних всех любима она прикрас.
Красотою всех превзойдёт данною свыше.
Сердцу приятна и многих милей и тише.
Обликом складна, иных шутя превосходит,
Каждый человек по ней равно с ума сходит.
Она же словно не знает чему причиной,
Всем кажется неприступной столь и невинной.
Глаза опускает долу, дарит улыбкой,
А слово промолвит если и то ошибкой.
Муки мои ужасны, что им сходно только?
Стихов моих не читает она нисколько.
С другими гулять уходит в тенистом саду,
Я же следом один с учебной книгой иду.
Жалоб влюблённого будет ли ей довольно?
Смехом исходит, а мне особенно больно.
Мария, льщу себя слабой к тому надеждой,
Что буду любим тобой и полным невеждой.
Причудам любви, быв обучен тобой едва,
Чую – в огне Поэзии горит голова.
Воспою Марию стихотворчества даром,
Сердце пленила мне и смеётся недаром,
Резвостью детской полна отнюдь не кичится,
Одних растормошит и уж далее мчится,
Радость сердцам сулит, так же лучшие чувства,
Чтоб процветали посредством сего искусства.
Да будет Мария всегда по мне прекрасна.
О ней и пишу веленью сердца согласно.
 

1935 июнь 3

«Прославишь солнца ясный диск…»

 
Прославишь солнца ясный диск
И добрую сестру луну –
Придёт ли вновь святой Франциск
Или то было в старину?
Он разумея птичий толк
И свежих трав земное слово,
Был прост и кроток. Дикий волк
Прильнул в лесу к ногам святого.
Подобно преданному псу
Мохнатую он подал лапу…
И снял святой смиренно шляпу
И шёл сияющий в лесу.
 

1935