все решительно речи зверей развертываются в плане лицемерного преуменьшения своих грехов при необычайном объективном их значении, например:
«…Притом же, наш отец!
Поверь, что это честь большая для овец,
Когда ты их изволишь кушать…»
Или покаяние льва:
«…Покаемся, мои друзья!
Ох, признаюсь – хоть это мне и больно, —
Не прав и я!
Овечек бедненьких – за что? – совсем безвинно
Дирал бесчинно;
А иногда – кто без греха? —
Случалось, драл и пастуха…»