Оксана оживляется, мгновенно скидывает футболку, легинсы, трусы, вертит голой попой.
– Жопа-жопа как магнит мужиков к себе манит! – радостно кричит Оксана и смеется.
Леша хохочет. Марк морщится.
Я поставила фрагмент эпиграфом потому, что этот кошмарный стишок засел в голове как вирусные вирши из марк-твеновского рассказа про трамвайные билеты "Режьте, братцы, режьте, режьте осторожно", помните такой? И еще потому, что он дает представление одновременно об абсурдизме и одной важной составляющей книги, которую можно опасливо сформулировать как "столкновение ментальностей".
Чтобы избежать непонимания: Оксане восемь и ее совсем недавно взяли из иркутского детдома, Леше семь, он тоже приемный, но в семье относительно давно. Сцена в ванной, где приемная мама Катя обрабатывает волосы Оксаны средством от вшей. Марк - разведенный муж Кати, то есть, не приемный отец в строгом смысле, но отношения с ней и детьми самые теплые поддерживает, помогает финансово, хотя свои дочери от Кати - Лея (17) и Яна (6) у него ожидаемо на первом месте.
Всего детей семеро, хотя старший Даня с семьей уже не живет, снимает за символическую плату комнату у знакомого пенсионера, учится в МГУ на факультете германо-романской филологии, мечтает о работе в кино и сценаристике, третий год поступает во ВГИК. Его родной отец и первый муж Кати, широко известный в узких кругах кинодеятель девяностых, снимавший концептуальное кино (которое коллеги объявляют гениальным и награждают на внутрисобойных фестивалях статуэтками, а зрителя от них чесаться тянет). Любовь к кино, очевидно, передалась Дане генетически, больше от папы ничего не перепало, последних лет пятнадцать он о родителе ничего не слышал. И собственно, "Привет, заморыши" - это конкурсная работа ко ВГИКовской очередной попытке.
Его младшая единоутробная сестра Лея, хрупкая красавица, мечтает о карьере дизайнера одежды, шьет удивительной красоты и необыкновенного кроя платья для портфолио в какую-то замороченную фэшн-дизайнерскую академию. Приемные: Рома (16) красивый, но болезненно неуверенный в себе и зацикленный на своих переживаниях юноша на домашнем обучении; и Шура (16) крепкая спортивная девица, у нее диабет с инсулиновой помпой, она ненавидит свой диагноз и делает все, чтобы доказать, что может жить как все: кола и чипсы с шоколадками в огромных количествах - один из способов. Да, дурацкий и саморазрушительный, но моя подруга диабетик вела себя в точности так же.
Младшее поколение представлено Яной, обычной симпатичной и умненькой московской девочкой из хорошей семьи и Лешей (7) красивый и артистичный приемный мальчик, похоже конституционально тупой, но добрый, легко поддается влиянию. Так было до последнего времени, хрупкое равновесие семьи рухнуло, когда одержимая манией спасения мира, Катя привезла из Иркутска восьмилетнюю Оксану, "Оксанку-засранку", как говорит о ней бабушка. И да, это было совершенно безответственно а та легкость и прямо-таки мгновенность, с какой детдомовская администрация оформила опеку должна была насторожить маму, но вот она из числа людей, которым всех жаль. Такая смесь святости с инфантилизмом и в каком-то смысле юродивостью.
Явление Оксаны стало соломинкой, сломавшей хребет верблюду семейного благополучия. Хотя скорее эта девочка бревно в осадной машине, способной и не такой крепости конструкции порушить Но о ней так не расскажешь, надо читать. Литературный дебют совсем еще молодого Льва Кузьминского вещь совершенно бомбическая, стилизованная под сценарий со вставками характеристик персонажей, мизансценами, действием в настоящем времени и достаточно простой лексикой.
Идеально для книжного клуба, заинтересованное обсуждение с полярными мнениями гарантированно. А кроме того, книга ваша, если вы:
- сталкивались с проблемами воспитания детей и вам есть, что сказать по этому поводу;
- задумывались об усыновлении, даже не для себя, а как об отвлеченном понятии;
- в белом пальто и точно знаете, как нужно и не нужно поступать;
- талантливы и мечтаете пробиться в творческой среде, но раз за разом она вас отталкивает (подсказка - выход в романе есть);
- просто любите книги, от которых не оторваться.
Это по-настоящему круто, ярко, свежо, ни похоже ни на что, читанное прежде, и не только в русской, но и в англоязычной прозе, которая к традициям множественного усыновления относится как к делу само собой разумеющемуся, без нашего сакрального ужаса. А еще это глубокая сильная вещь, с алмазной крепости и сияния ядром гуманизма за всем внешним хаосом. Спасибо Livebook и Букмейту.