По сумрачной реке уже тысячелетье

Плывет Офелия, подобная цветку;

В тысячелетие, безумной, не допеть ей

Свою невнятицу ночному ветерку.

Артюр Рембо

Черные крылья ворона парили над темной водой, иногда птица опускалась ниже, будто что-то искала. Наконец, она села на сырой камень, поросший мхом, и уставилась на кромку воды, где волны с шумом разбивались о землю. Ворон нахохлился и хрипло закаркал. На поверхности воды что-то появилось, и волны выбросили на берег венок из увядших цветов. Затем показался еще один, а за ним еще и еще. Темные воды избавлялись от того, что им не принадлежало. Птица закричала в последний раз и, схватив острыми когтями мертвые цветы, взмыла ввысь, унося смерть вместе с собой.

***

Сверкнула молния, и дождь забарабанил по стеклам, когда ночную тишину разрезал испуганный крик. Рита резко села в постели, с ужасом вспоминая черные крылья и пустые глазницы ворон, которые пытались выклевать ей глаза. Она сказала себе, что это всего кошмар, всего лишь раскаты грома, разбудившие ее, а не стая орущих черных птиц, царапавших лицо и хватавших за волосы. Рита попыталась воссоздать в памяти сон целиком, но помнила лишь темные перья и привкус крови на кончике языка. Все понятно, она прикусила щеку во сне. С детства девушка ненавидела свои сны: слишком реальные, они постоянно сбывались. Но преследовавший ее в последнее время сон был другим. Рита ни за что бы не поверила, что в реальности безобидные птицы окажутся безглазыми и будут на нее нападать, хотя предчувствовала, что этот сон – дурной знак.

На часах цифры светились красным, показывая, что еще слишком рано вставать. Девушка вздохнула, она знала, что уже не уснет. Возможно, получится поработать. Над резным столом зажглась лампа, и свет от монитора ненадолго ослепил Риту. На экране засветился документ с названием «Руины. Автор Рита Хили», но он был пуст. Девушка собрала длинные волосы в неопрятный пучок и подперла ладонью подбородок. Уже год она не могла написать ни строчки. После выхода своего последнего романа, Рита ничего не создала, работа встала. Она ненадолго задумалась и вздрогнула, когда раздался резкий телефонный звонок, нарушивший тишину раннего утра.

На дворе стоял холодный октябрь, когда неизвестный женский голос в трубке скорбно сообщил Рите Хили, что ее бабушка, умерла два дня тому назад. Ее срочно просили приехать, чтобы получить в наследство то немногое, что осталось от покойной.

– Ирландия! – воскликнула позже Рита, рассказывая о случившимся Крис, когда они встретились тем же днем в кафе. – Ты просто представь, насколько это далеко. Практически другая часть планеты. Тем более, с бабушкой мы были не слишком близки.

– Рита, – Крис, подруга девушки и по совместительству ее редактор, внимательно посмотрела на нее. – Это отличная возможность развеяться, переключиться. Просто подумай, за это время ты ничего не написала, ни одной книги. Возможно, тебе нужны новые эмоции для вдохновения. Не отказывайся.

Рита задумчиво отхлебнула свой тыквенный латте. Крис права, она давно никуда не выезжала, не видела ничего нового, только холодный асфальт городских дорог. Казалось бы, октябрь – самое подходящее время для творчества, но нет, не в этом городе. Подрабатывая то тут, то там, Рита начала думать, может, она автор одного романа и не способна на большее, какой же она писатель, если и строчки не может из себя выдавить.

В этот же вечер девушка купила билет, а через пару дней уже стояла на суровой земле вечнозеленых лугов. Как только дверь такси закрылась, Рита вдохнула свежесть морского воздуха, поглядела на цветные домики, уютно жавшиеся друг к другу, и странное чувство колыхнулось внутри – воспоминания о той единственной осени, которую она провела здесь в гостях у бабушки. То было время полное загадок, но маленькая Рита никак не могла их разгадать. Бабушка казалась ей таинственной особой: в ее шкафчике стояли разные баночки и бутылочки, ими она лечила болезни.

Рита достала мобильник и попыталась набрать номер девушки, которая сообщила ей о смерти родственницы и любезно предложила помощь, если понадобится. Но телефон с гнусным звуком сообщил Рите, что сети нет и не будет. С неба хлынуло как из ведра, и девушка в мгновение ока окоченела.

– Ну привет, Ирландия, – пробурчала она, натягивая шарф и пытаясь спрятаться от дождя.

Маленький город с разноцветными зданиями расположился на берегу залива, и, несмотря на глубокую осень, пестрил зеленью. Вот он, изумрудный остров, подумала Рита, шагая под дождем к ближайшему пабу. Желтое здание, стены которого спрятались за живым покрывалом из листьев дикого плюща, приветливо покачивало зеленой вывеской. Рита нырнула внутрь в объятия тепла и запаха сдобных булочек. Несколько лиц сразу повернулись к ней, и девушка, не привыкшая к такому вниманию, почувствовала себя не в своей тарелке. Из-за барной стойки выпорхнула миниатюрная женщина и подошла в ней. Слова заплясали в голове Риты: «Глаза – изумруды, что огромные дикие озера. Ветер играет золотом волос».

– Я могу вам помочь? – спросила женщина. – Бедняжка, да вы вся мокрая, пройдите скорее к огню.

Она подхватила Риту под локоть и повела к живительному теплу, исходившему из старинного камина посреди зала.

– Я могу от вас позвонить? Мой мобильник сдох.

Рита села в мягкое кресло и вытянула замерзшие руки навстречу огню.

– У нас не ловят мобильные телефоны, потому что вышку еще не установили. Есть локальный телефон, но он настолько старый, что мы даже им не пользуемся. – У женщины в руках как по волшебству возникла дымящаяся чашка, которую она протянула Рите.

– Что же, возможно, вы мне поможете? – Рита с благодарностью приняла чашку и сделала глоток. Тепло чего-то сладкого разлилось внутри, вкус меда и бузины приятно обволакивал рот. – Мне нужен дом Тоирисы Хили, я ее внучка.

– Так вы Рита? – воскликнула женщина, широко распахнув зеленые глаза. – Тоириса так часто вспоминала о вас.

– Правда? – Рита растерянно заморгала. Они практически не общались, точнее сказать, прошло больше десяти лет, когда она вообще разговаривала с бабушкой в последний раз.

– Насколько я знаю, вы ее единственная внучка, именно вам она хотела оставить дом. Кстати, вы, наверное, хотели позвонить Сирше? Она говорила, что вы с ней договорились встретиться, чтобы она передала ключи? Не переживайте, она сейчас мигом примчится. Сирша – моя младшая сестра, а я Кейлин. Кейлин МакГрат, хозяйка этого паба.

– Да-да, – Рита была рада тому, как все быстро решилось, что не нашлась, чем ответить приветливой хозяйке. – Что это за напиток?

– Это «метеглин» – традиционный ирландский напиток на травах и меде, который пользуется у нас популярностью. Ваша бабушка меня научила его варить. – Кейлин тепло улыбнулась и упорхнула за стойку, оставив Риту пробовать название напитка на вкус.

Какое-то время писательница сидела в одиночестве, потягивая медовую горечь, внутри было тепло, от огня шел жар, вокруг пахло выпечкой, а люди громко смеялись, будто погода их вовсе не волновала. Девушка с интересом разглядывала лица и одежду местных, понимая, насколько сильно выделяется среди них. Светловолосые обитатели острова громко разговаривали, дружески похлопывали друг друга по плечу, и в этой почти семейной атмосфере, Рита почувствовала себя чужой, будто пришла в гости без приглашения. В большом городе такого не ощущалось, вероятно, от того, что каждый был занят собой.

– Скучаешь, красавица? – рядом с Ритой заскрипел стул, и мужчина в клетчатой рубашке и жилетке уселся рядом, облокотившись локтями о спинку.

– Чего забыла в нашей глуши?

Рита открыла было рот, чтобы ответить, но не успела, потому что входная дверь громыхнула, и в паб ворвался вихрь из длинных волос, горевших языками пламени на фоне небесно-голубого пальто. Вошедшая девушка быстро оглядела зал и, остановив взгляд на Рите, прямиком направилась в ее сторону.

– Надвигается катастрофа, – тихо произнес мужчина, и в этот же момент ладони девушки в пальто с силой легли на его плечи.

– Ло́ркан, глупая башка, тебя сюда не звали, – сказала она и обратилась к Рите. – Мой братец вас донимает? Извините его, он та еще деревенщина.

– Он еще ничего не успел сделать, – улыбнулась Рита, глядя на эту парочку. Сходство было на лицо: голубые глаза, вихры непокорных волосы и веснушки, небрежно разбросанные по лицу.

– Вот видишь, – Лоркан поднялся со стула. – Сейчас я ретируюсь, иначе рядом с ней случится катастрофа. Но с тобой, красавица, я не закончил. Позже поболтаем.

– Проваливай, – девушка в голубом стукнула брата по спине и рухнула на освободившийся стул. – Вы ведь Рита? Как здорово, что вы приехали! После нашего разговора я увидела вашу книгу в магазине и купила ее. Фантастика! Ничего подобного не читала! Ой, извините, я Сирша МакГрат, а тот дурачок – мой брат-близнец Лоркан МакГрат. Ну, с хозяйкой паба вы познакомились. Кейлин – наша старшая сестра. Как любил говорить наш отец, МакГраты захватывают мир.

Сирша посмеялась над своей шуткой, и Рита улыбнулась ей в ответ. Оттенок волос Сирши был темнее, чем у ее сестры, и напоминал непокорные волны медного моря, бушующего в непогожий день, а россыпь веснушек придавала лицу миловидную наивность. Когда Рита наконец согрелась, девушка повела ее по узким улочкам вдоль цветных зданий, туда, где находился дом Тоирисы Хили.

– Этот поворот в вашей книге. Я прямо плакала, столько эмоций, – Сирша была улыбчивой юной особой, Рита не привыкла, к тому, что пространство может бурлить вокруг кого-то. Ее скромный писательский быт подразумевал одиночество. Но рядом с Сиршей воздух будто искрился невидимой энергией. – Я с нетерпением жду ваших новых книг. Вы, наверняка, найдете здесь вдохновение. Посмотрите вокруг: природа, запах моря. Разве они не располагают к творчеству?

Будут ли они, эти «новые книги», Рита не была так уверена, но Сирша была права – воздух здесь пропах морской солью, и Рите это было по душе.

Дом с огромной деревянной дверью встретил девушек объятиями небольшого, но ухоженного садика. Маленькие пожелтевшие деревца надежно скрывали его от посторонних глаз. Сирша протянула Рите ключи и улыбнулась.

– Думаю, дальше вы разберетесь. Наверное, странно вернуться в дом из детства. Добро пожаловать в Ирландию.

Рита неуверенно улыбнулась и взяла ключи, протянутые девушкой, и когда голубое пальто Сирши скрылось за густым покровом золотой листвы, она сглотнула, убеждая себя, что решение приехать было правильным.

Ключ провернулся в замочной скважине, и на Риту дохнуло молчание старинного дома. Внутри он был не таким, как в ее воспоминаниях, таившихся где-то глубоко внутри, но неожиданно очнувшихся от спячки. Дом больше не звенел посудой, не обволакивал ароматами пряностей. Казалось, с уходом хозяйки жизнь покинула и его, осталась только тишина. Окна грустно смотрели из-за занавесок в цветочек. Рита аккуратно поставила сумку на пол и прошла внутрь. Мебель не изменилась – все те же деревянные стулья, украшенные пледами с ручной вышивкой, вязанные крючком салфетки на обшарпанной столешнице, где Тоириса в ступке молола травы. Тяжелые подсвечники, заплывшие воском, неуклюже были расставлены в ряд. Странное чувство поселилось внутри у Риты. Видеть вещи из детства было необычно, потому что раньше они казались другими – гораздо больше. Пусть в этом доме она провела всего одну осень, но воспоминания о ней засели в сердце куда глубже, чем думала Рита.

Она заметила старенький беспроводной телефон в листьях домашнего плюща, раскинувшего свои зеленые лианы, словно жадные руки, по стенам и мебели. Телефон – это хорошо, по крайней мере, Рита не будет совсем отрезана от мира и от своей прежней жизни, осталось проверить работает ли он.

Девушка все углублялась внутрь дома, ведомая своими детскими воспоминаниями, пока, наконец, не набрела на выкрашенную в цвет листьев дверь, за которой во тьме скрылась спальня Тоирисы. Рите пришла в голову мысль, что старушка была помешана на зеленом, хотя чему удивляться, все жители Ирландии любят этот цвет – шляпки лепреконов, уютные пабы, изумрудные луга пестрели всеми его оттенками. Она повернула ручку и вошла в комнату. Как только Рита вступила во тьму, дверь захлопнулась за ней, и девушка оказалась в полнейшем мраке. Писательница громко выругалась и полезла за телефоном, нужно было найти выключатель. Но, опустив руку в карман, застыла на месте. Из темноты на нее уставились два немигающих желтых глаза. Рита закричала, запнулась и больно приложилась головой о стену. Глаза не мигая следили за ней, пока она поднималась и нащупывала выключатель. Зажегся свет, и на кровати под полупрозрачным балдахином обнаружился абсолютно черный лысый кот. «Монстр». Животное недовольно глядело на девушку, будто осуждая, что она потревожила его покой.

– Ты еще что такое? – Рита с опаской обошла кровать вокруг, в глубине души надеясь, что кот испугается и убежит, но тот даже не сдвинулся с места. – Уходи. Брысь… Ну ладно!

Полная решимости, девушка направилась к телефону, вот и причина проверить его в деле. В трубке уныло заскрипело, а затем, словно сквозь века, послышался веселый голос.

– Сирша! – выпалила Рита, прерывисто дыша. – Здесь лысое нечто!

– А, – засмеялась трубка. – Ты, наверное, про Катши?

– Кат что?

– Катши – лысый кот, любимец вашей бабушки. Но она называла его просто Пряник.

– Ничего себе Пряник! Да он больше на дьявола похож! И что за кличка такая странная, Катши?

– Оу, вы правда не знаете?

– Не имею ни малейшего понятия. Почему я должна знать о кличке кота, если я даже о его существовании не знала?

– Но вы ведь ирландка.

– Наполовину, – поправила Сиршу Рита. – Но я все еще не понимаю, какое отношение имеет кличка кота к моим корням.

– В кельтской мифологии Кат Ши – это огромный волшебный кот. Иногда он может исполнять желания, а иногда превращаться в ведьму. Ваша бабушка верила, что Пряник ей приносит удачу и помогает ее магическим способностям, – Сирша хихикнула. – А еще она говорила, что у этого кота рыжее прошлое, и в прошлой жизни он был пушистым рыжиком…

– Сирша, – оборвала ее Рита. – Что мне с ним делать? Я не могу его оставить. Мне своих проблем хватает. Я уеду, увезти с собой я его не смогу. Да у меня растения умирают, о каком коте может идти речь. Я о себе-то не в состоянии позаботиться.

– Хм… Я могла бы оставить его на время у себя, пока не найдутся хорошие руки для кота.

– Отлично. Так и сделаем.

***

Сон был тягучим и каким-то липким. «Рита…» Шепот чьих-то губ обступил со всех сторон. По холодным лишенным цвета волнам скользил увядший венок. Мертвая вода. Мертвые цветы. Черная птица с пустыми глазницами опустилась ближе к воде, пытаясь ухватить венок цепкими лапами, но как только он поднялся над волной, мертвенно-бледная рука вынырнула из глубины темных вод и утащила цветы обратно. «Рита…» Шепот становился все навязчивее. «Рита… Рита… приди…» Перед глазами замелькали белые руки, пальцы, вороньи пустые глазницы, мертвые цветы, сплетенные в венок. Руки. Цветы. Глазницы. Руки. Цветы. Глазницы. Пустота. Лицо девушки со светлыми волосами и грустной улыбкой мелькнуло и растаяло. «Рита… Рита… РИТА!!!»

– Рита! – Кейлин стояла над ней и с беспокойством вглядывалась в лицо. – Ты в порядке? Ты кричала.

Рита вжала голову в плечи и, обняв себя руками, огляделась вокруг. Лица местных жителей, проводивших время в пабе Фолк Хауз за кружечкой метеглина, обернулись к ней с интересом. Еще не хватало, чтобы они приняли ее за сумасшедшую.

– Кажется, я заснула, – заморгала Рита.

– Кажется, на тебя все еще действует смена часовых поясов. – Кейлин глядела сочувственно, поставив руки в боки. – Ты здесь уже несколько дней, но никак не привыкнешь ко времени, бедняжка. Пойдем, я налью тебе кофе.

Рита неуверенно направилась к барной стойке, все еще ощущая на себе любопытные взгляды. Она совсем недавно разобралась с бумагами и была очень удивлена тем, что бабушка оставила ей весь дом и небольшие накопления. Рита все не могла взять в толк, почему она это сделала, ведь они не были близки. Когда-то давно мать уехала из Ирландии, оставив в прошлом зеленые луга и Тоирису Хили, с которой у нее были разногласия. Кто был ее отцом, Рита не знала, как и то, что именно женщины ее рода не поделили. Мать отправила Риту в Ирландию только единожды, когда у нее появился новый мужчина. Но он, к сожалению матери и счастью самой Риты, очень быстро сбежал. Больше мужчин в их с матерью жизни не было. Да и у самой Риты отношения с мужчинами не особо удачно складывались – кто захочет связывать жизнь с затворницей, все время проводящей у компьютера, витающей в своем мире и с опаской впускающей туда других людей.

Возвращаясь обратно к дому Тоирисы, Рита решила прогуляться вдоль берега, погода к этому располагала. Девушка не переставала удивляться странностям климата в Ирландии – на дворе стоял октябрь, но о том, что сюда пришла осень, говорили лишь кое-где пожелтевшие листья. Цветы вовсю горели яркими пятнами, кустарники и деревья плодоносили. Рита смотрела на синие волны и вдыхала воздух с горьковатыми нотками соли. Вода была спокойной, но все равно напомнила девушке о сне и шепоте, до сих пор отдававшемся эхом в ее голове. Рита тряхнула темными волосами и закрыла глаза, пытаясь отделаться от назойливой картинки, но пустые глазницы ворона темными провалами отпечатались на обратной стороне век. В последнее время писательница чувствовала беспокойство. Ее начала бить мелкая дрожь, то ли от прохлады, хлынувшей с моря, то ли от неприятных видений, сменявших одно другое в памяти.

Кто-то резко схватил Риту за руку холодными пальцами, и она вскрикнула от неожиданности, широко распахнув глаза. На нее уставилось худое вытянутое лицо девушки с выцветшими, почти невидимыми бровями. Огромные глаза глядели исподлобья, не мигая. Жиденькие белые волосы трепал ветер, словно солому.

– Кто вы? – спросила Рита, пытаясь высвободить руку. Девушка не ответила, только смотрела. – Отпустите, мне больно. Да что вам надо?

Рита дернула рукой, но холодные пальцы крепко в нее вцепились. Девушка что-то протянула Рите, и та, опустив глаза, ахнула. В руке незнакомки сплетались лозы, синие и золотые растения, но поникшие… Венок из мертвых цветов. Сама не зная зачем, Рита приняла его, и холодные пальцы разжались. Разглядывая цветы, Рита подняла голову, чтобы спросить, но девушка с бесцветными бровями будто растворилась.