Я уже неоднократно говорил вам, что для меня в страдании заключается особенная, своеобразная прелесть: ничто так не в силах взвинтить мою страсть, как тирания, жестокость и – прежде всего – неверность прекрасной женщины. А такую женщину, этот странный идеал эстетики безобразного – с душой Нерона в теле Фрины, я не могу представить себе без мехов.