– Ах, ты не знаешь, как безумно я люблю тебя!
Я опустился на колени и зарылся пылающим лицом в складки ее платья.
– Я полагаю, – задумчиво начала Ванда, – что все твое безумие – одна только демоническая, неудовлетворенная чувственность. Это болезненное отклонение, присущее нашей натуре. Если бы ты был менее добродетелен, ты был бы совершенно нормален.
– Так сделай же меня нормальным… – пробормотал я.
Я перебирал руками ее волосы и переливающийся, искрящийся мех, который вздымался и опускался у нее на груди, подобно освещенной луною волне, дурманя мне голову.
И я целовал ее… Нет! – она меня целовала, так страстно, так исступленно, словно хотела испепелить меня своими поцелуями. Я был как в бреду… Рассудок я давно потерял, теперь же я совершенно задыхался. Я рванулся прочь.