во многом беда России была в отсутствии конкуренции самодержавному монарху? Дмитрий Голицын, вообще «Голицыны и Долгорукие» могли бы составить такую конкуренцию. Права человека всегда начинались с прав некоторых; делиться властью невозможно сразу со всеми; шляхетство было слишком аморфным – Голицын тоже справедливо опасался этой «горизонтали», а она – справедливо опасалась его. В этом и состоял драматизм ситуации. Перемен хотели и сильные фамилии, и мелкое дворянство, но эти группы друг другу по понятным причинам не верили.