Некоторое время я стояла там молча, слушая, как часики сестры тикали внутри прохладного тела, оно было набито минутами, как маковая головка зернышками, минуты были тугими и прочными, намного прочнее и длиннее моих. На мгновение мне захотелось сжать руками белое горло, чтобы остановить часы, но тут Младшая повернулась на другой бок, показав спину в комариных расчесах, и я вышла из комнаты, затворив за собой дверь.