Вскидываю руку и подношу циферблат поближе к глазам. На часах ровно семь сорок, в восемь у меня совещание, но то ли дело в весеннем авитаминозе, то ли в том, что сегодня особенно ярко светит солнце – наконец повеяло теплой погодой – но мне не хочется подниматься в офис.

– Ты принес мне американо? – ко мне приближается мой помощник Сергей.

Парень показывает мне стаканчик.

Притрагиваюсь к кофе и морщусь. Недостаточно горячий. Я привык начинать рабочий день с чего-то обжигающего. Хорошее продолжение после расслабляющего хамама, куда я хочу после качалки.

Пробую на вкус.

– Я просил тебя не из нашего кафе, – тут же говорю Сергею.

– Но шеф, – его лицо тут же становится встревоженным.

Я знаю, что закидал помощника делами, но все же приготовить хороший кофе входит в его обязанности.

В этот момент у меня в кармане звонит телефон и я отвлекаюсь на сигнал, извлекая на божий свет сотовый. На лице Сергея отражается облегчение.

– Лидия? – вслух удивляюсь я.

– Николай Андреевич, простите, что так рано, – голос бывшей жены моего партнера сочится радушием. – Не отвлекаю?

Лидия своего рода светская львица, отказать ей – нажить себе врага, поэтому я отворачиваюсь от вертушки и киваю, поздно соображая, что она не сможет увидеть мой жест.

– Я по делу, – продолжает собеседница.

– Слушаю, – говорю я.

Взглядом скольжу по дверям офиса. Есть у меня такая привычка приглядывать иногда за сотрудниками. Интересно смотреть на опаздывающих – как одни суетятся, пытаясь успеть все и сразу, другие же ходят вальяжно – о таких я порой сообщаю в нужное подразделение. Недаром меня боятся как огня.

И тут в холле происходит неожиданное. В дверях растягивается молодая девушка, настолько юная и хорошенькая, что первым моим импульсом оказывается подойти и протянуть ей руку, но с места уже срывается Сергей. Вот бы он за моим кофе так бегал, как спешит на выручку этой милой Золушке. Почему Золушка? У нее светлые легкие как пух кудри и да, она уронила одну туфельку, которая лежит сейчас прямо на улице, промокая в первой весенней луже.

Интересно, кто ходит по улице в мартовскую грязь в таких туфельках?

Вот и Сергей догадался о том, что Золушка осталась без обуви и спешит ей на помощь.

– Николай? – врывается в мое ухо очаровательный голос Лидии.

Я понимаю, что она хочет сказать что-то вроде: “Вы меня слушаете?”, поэтому улыбаюсь – привычка на совещаниях. Нет, я ее не слушал. Не люблю светских львиц и интриганок. Именно такой мне Лидия и запомнилась.

– Я прошу вас не брать ее на работу, – продолжает моя собеседница.

– Простите, я не запомнил причину, – бормочу первое, что приходит на ум, а сам продолжаю наслаждаться тем, как растерянно выглядит белокурая посетительница холла. Интересно, кто она? Работает тут или приехала по делам?

Хотя, судя по времени визита, девушка все же имеет отношение к компании. На ней легкий серый костюм, короткая юбка, колготки, которые она видимо порвала и папка, из которой вылетело несколько бумаг, которые они с Сергеем увлеченно собирают прямо сейчас. Меня немного раздражает то, что мой помощник раза в три больше старается ради незнакомой девушки, чем ради человека, который платит ему зарплату. Впрочем, Сергея я наверное могу сейчас понять.

– Моя дочь, – продолжает Лидия, – она идет к вам устраиваться.

– О…

– Я буду рада, если укажете ей на дверь, – голос моей собеседницы становится настойчивее.

– А в чем проблема? – решаю все же поинтересоваться я.

– Девочка забросила учебу и ничего не хочет.

– Может быть, взрослая жизнь ее чему-то научит?

– Просто окажите мне услугу, – заканчивает Лидия таким тоном, что я понимаю, теперь она будет мне должна.

Я выдыхаю. Отказываться не имеет смысла. Мне нет дела до того, устроится ее дочь ко мне в компанию или не устроится. Скорее, я бы не хотел иметь под боком члена семьи Салтыковых, учитывая то, что разводясь, Лидия не только высосала из моего бывшего уже партнера в два раза больше, чем ей причиталось, но и довела мужика до инфаркта. Когда Лидии чего-то нужно, она может быть очень настойчивой и это… утомляет.

– Я могу предложить ей место уборщицы, – совершенно серьезным тоном говорю я.

– Она никогда… – говорит Лидия и тут же умолкает.

– Говорят, у меня ад, а не работа, – продолжаю я.

Лидия кажется зачарованной. По-правде, со мной сейчас сыграл дурную шутку мой характер. Ненавижу подчиняться, особенно тогда, когда не считаю разумной цель. Знаю я Лидию, наверняка она не задумала ничего хорошего для своей дочери. Все, что я помню про ту девчонку, так это то, что растили ее как тепличный цветок.

В памяти мелькают какие-то картинки с толстым тюфячком сидящим верхом на пони, чего они бедное животное в розовый не раскрасили, остается только гадать. Лидия для своего Утеночка – да, именно так она свою доченьку и называла – была готова на все. Скупить пол-магазина – пожалуйста. Отправить на Мальдивы завтра же – да на раз-два. Лучшие няни, репетиторы, платил за все муж Глеб и временами жаловался мне, а я в тихую радовался тому, что у меня семьи пока нет и не предвидится.

– Не могли бы вы, Николай Андреевич, – голос Лидии резко меняет тембр, сейчас он становится глухим и завораживающим. Я кажется понимаю, как она вообще соблазняла всех своих мужчин: как дудочник очаровывает кобру. Примерно вот таким вот голосом.

– Пойти мне навстречу, – продолжает Лидия.

– В чем? – у меня созрело желание наконец-то оборвать этот разговор.

Время близится в восьми, для совещания наверняка все готово, но кроме того, я вижу как Сергей провожает Золушку к вертушке и прикладывает свой собственный бейдж к считывателю. Это еще что такое? Правилами компании строго-настрого запрещено проводить посторонних и этот нахал рискнул сделать такое прямо на моих глазах?! Уволю!

Или эта девчонка его заворожила? Взгляд против воли скользит по стройным ногам.

– Мария совсем перестала быть послушной дочерью, – Лидия продолжает страдать в трубке. – Вы же можете показать ей что такое настоящая работа?

Я? Да легко? Вот этой вот булочке, любительнице розовых пони.

– Ага, – соглашаюсь я, проламываясь аки ледокол через море спешащих на смену сотрудников.

Поймаю Сергея за руку и отчитаю, а заодно узнаю, какого черта Золушка решила проникнуть в офис моей компании, минуя охрану.

– Тогда я очень на вас рассчитываю, – я прямо чувствую как Лидия улыбается. Уже сбросил бы ее, не будь эта женщина такой зубастой.

– Не подведу, Лидия Александровна.

До нужной мне парочки остается всего-то десяток метров. Неожиданно для себя натыкаюсь на прозрачные дверцы турникета. Ч-черт! Пропуск. Забыл из-за этой ведьмы его достать.

Или из-за белых стройных ножек, виднеющихся около лифта. Сергей уже нажал на кнопку вызова и стоит улыбается. Пижон! А я могу ведь упустить ее и не узнать, куда эта златовласка собирается и чего ищет в моем офисе. Сергей – знаю я его способности – может ни в чем и не разобраться. А вдруг это промышленный шпионаж? Прислали мне сюда красотку…

Охранник вскакивает из-за пульта и, завидев меня, распахивает дверцы турникета.

Я делаю вид, что неловкой сцены никогда и не было, деловито одергивая пиджак.

– Устройте ее на самую невыносимую работу и если сумеете доказать Марии, что офис не для нее, Николай, я буду вам очень признательна, – продолжает вещать Лидия.

Безумная мамаша! Она все за свое.

Отделываюсь от светской тетки невнятным мычанием. Пусть считает это чем хочет! Я сейчас разыщу ее дочку, дам ей от ворот поворот и дело с концом! Не нужны мне тут Салтыковы!

– Я знаю, что вы боретесь за Президенсткий грант, – голос Лидии становится похож на то как говорил бы демон-искуситель, если бы существовал. – Я думаю, что знаю, как выбить его для вас.

Останавливаюсь. И для этого я всего лишь должен лишить уверенности в себе ее дочку чтобы Лидия могла и дальше катать на пони свое чадо? В предложении мне видится какой-то подвох, но я, тем не менее соглашаюсь.

– Где кровью подписать?

Лидия заходится притворно веселым смехом.

– О-о, – выдает она, – крови никакой не надо. Хватит устных договоренностей. Мария Салтыкова. Она сейчас должна быть у вас где-то в кадрах.

На этом разговор обрывается и мне наконец удается завернуть в лифт буквально за мгновение до того, как двери начинают закрываться.

Оглядываюсь по сторонам, но ни Сергея, ни загадочной незнакомки тут нет. Лидия все-таки качественно меня отвлекла и я перепутал кабину.

“Уволен”, – набираю Сергею в сердцах. Где это видано чтобы в мою компанию пропускали непонятных девиц просто так?!

Следом я даю распоряжение охране отловить белокурую девушку в рваных колготках и сером костюме.

– Она что-то сделала? – спрашивает старший смены.

Если подумать, то просто эффектно упала в дверях, а еще очаровала Сергея. Думаю, этого достаточно.

– Ничего, на что стоит вызывать полицию, – сдержанно отвечаю я. – Пока. Это может быть промышленный шпионаж. Поэтому просто разыщите и вежливо проводите ко мне.

Мария Салтыкова

День не задался с самого утра. Вчера моя мама решила пойти на принцип и выставила меня с вещами из дома – впрочем, это было ожидаемо. Она терпеть не может когда что-то идет не так, как она запланировала. В детстве я была тише воды и ниже травы и послушно выполняла все ее команды. Но вот когда я получила паспорт что-то изменилось.

Может, дело было в словах моего отца: “Теперь, Машенька, ты взрослый человек и сама несешь ответственность за то, что происходит в твоей жизни”. Меня как будто ударило током – если так дальше продолжится, мама мне и жениха найдет, а потом будет являться к нам в дом при каждой удачной возможности и наводить там свои порядки.

При мысли об этом я передергиваю плечами.

– Промокли? – интересуется симпатичный парень, помогавший мне в дверях.

Я смущенно улыбаюсь. Растянуться в дверях компании, по дороге на собеседование – так себе начало. Я претендую на должность офис-менеджера, а для такой позиции очень важна устойчивость на каблуках и – я вздыхаю – аккуратность.

За меня в детстве все выполняли бесконечные нянечки и горничные. Мама как будто нарочно старалась чтобы в мои руки не попадало ничего тяжелее расчески и помады. Так что краситься я умею и у меня практически модельный шаг. Проблема в том, что обувь, которую я одолжила у институтской подруги, велика мне на полтора размера и даже подложенная под носок ватка не помогла. Дурацкая туфля съехала со ступни в самый неподходящий момент. Вот и результат.

Еще раз аккуратно бросаю взгляд на парня, который мне помог.

Надеюсь, мой потрясающий полет не видел никто из начальства и вскоре окажется, а этот добрый человек и вовсе офисный клерк.

Крепче сжимаю в руках папку с собственным резюме.

Сегодня мама поставила мне условие: если я не сделаю так, как она хочет, то всему в моей жизни конец. Для мамы все это деньги. Поэтому мои карты заблокированы и у меня нет даже денег на проезд обратно из этой компании.

А все дело в том, что сегодня я сказала, что я самостоятельный человек.

Мама долго и театрально смеялась, как умеет только одна она, а потом ледяным тоном отрезала:

– Машенька, ты сильно заблуждаешься. Даю тебе поиграться две недели. А потом ты сама ко мне на коленях приползешь.

Не хочу я приползать на коленях!

Поэтому первое что я сделала это выяснила адрес компании в которой раньше работал мой отец. Я конечно знаю, что папа больше не работает – он поправляет здоровье в купленном еще во время брака доме в Испании, но я и сама не хотела бы пользоваться покровительством отца. Для мамы это будет очередная красная тряпка и повод потыкать бывшего супруга в больные места.

Все, на что я надеялась, что в компании еще помнят нашу фамилию и отнесутся ко мне с пониманием.

Деньги нужны мне прямо сейчас и достаточно.

Я могла бы пойти и устроиться в кафе напротив универа, но я слишком хорошо знаю мою маму – назавтра же туда явится проверка и найдет сто одно нарушение, а потом хозяин заикаясь и отводя глаза попросит меня уволиться. Лидия Витальевна неумолима и пряма как стрела, когда добивается своих целей. Проходили уже.

Единственный, кто мог бы с ней соперничать – бывший партнер папы Никольский Николай Андреевич, человек, который по словам папы начинал свой бизнес с того, что в тринадцать лет собирал лом на свалке и продавал его втридорога. С тех пор он, говорят, ни разу не останавливался, становился сильнее, богаче и зубастей.

Словом, Никольский мой шанс.

Прижимаю папку к груди и рассматриваю занятый у подруги костюм. Она-то как раз подрабатывала в офисе у папы этим летом до начала первого курса.

Одежда выглядит помятой и потертой, как будто работа в офисе была ничуть не проще чем разгружать вагоны с углем – а это то, чем мама меня отродясь пугала. Прижимаю папку плотнее к груди на пятом этаже. Здесь выходит несколько человек. Помятые листы так и грозят выскользнуть наружу.

И тут мой взгляд падает на колготки. Да что ж это такое! На коленке виднеется дыра. Мне хочется плакать от злости и бессилия. Кто же ходит к потенциальному работодателю в таком неопрятном виде?

Никольскому и так придется столкнуться с моей мамой, а если я буду выглядеть как неумеха и неряха, то маловаты мои шансы.

Теплая мужская ладонь ложится мне на плечо и я невольно вздрагиваю, поворачивая голову.

– Тебе на шестой, – поясняет парень, который взялся помогать.

– Большое спасибо!

Повисает неловкая пауза.

– Кстати, я Сергей, – он протягивает руку ко мне.

– Маша, – сжимаю его пальцы. – Очень приятно.

Сергей улыбается так, как будто я выполнила его заветное желание. Хотя что такого я сделала?

– Пойдемте, провожу, – предлагает он, когда лифт останавливается на шестом этаже.

Я выхожу следом за Сергеем.

– Как вы нас нашли? – спрашивает он.

Мы уже успели обменяться несколькими фразами и я рассказала, что иду на собеседование.

– Просто хотела здесь работать, – признаюсь я, решив умолчать о том, что вчера просто позвонила по номеру отдела кадров, указанному на сайте компании и спросила, есть ли у них вакансии для девушек без опыта.

Не стала называть ни своего имени, ни фамилии. Мне не хотелось чтобы кто-то знал о том, кто я до того как в компанию заявится мама, а она точно это сделает. Но я почему-то верю в Никольского – столько всего папа о нем рассказывал, что у меня создалось впечатление будто это несгибаемый человек. Для него нет угроз и преград.

– А на какую должность претендуете? – продолжает Сергей.

Я останавливаюсь для того чтобы порыться в бумагах и наконец достаю оттуда распечатанный на плохоньком принтере листок – не на всю информацию хватило краски и по правому краю проходит белая полоса.

– Офис-менеджер, – читает Сергей, высоко приподнимая брови.

– Да, – вытягиваюсь по струнке, я всегда невольно так делаю когда волнуюсь. Привычка разговаривать с матерью, которая обычно разгоняется от ласкового и дружелюбного тона до крика за пять минут.

– Это должность вроде секретаря, – продолжаю я, – мне сказали, что у вас сейчас появилась декретная ставка. Ну то есть кто-то уходит в декрет. Мне надолго и не надо, у меня ведь институт…

– Я хорошо знаю бухгалтерию, – улыбается Сергей, возвращая мне лист. – Там будет много работы.

– Я работы не боюсь.

Главное чтобы меня взяли.

Сергей останавливается у двери с табличкой “Отдел кадров”, а я замечаю, что в коридоре сидят две девушки, заполняющие анкеты. Мне вдруг становится тревожно – должно быть, это другие кандидатки.

Я аккуратно берусь за ручку двери и чувствую, что пальцы становятся холодными. После этого я отступаю.

– Эм, может, подскажешь, как мне себя вести? – с этими словами я обращаюсь к Сергею.

Тот в этот момент опускает взгляд и хлопает себя по брюкам.

– Это от шефа, – говорит он мне, – глядя на телефон.

– Срочно? – понимаю я.

– Ага, – Сергей кивает, все еще улыбаясь мне. – Он у меня такой… не терпит никаких нарушений правил, которые сам же и установил. Самодур – вот как его тут называют.

– Сочувствую, – я правда знаю о чем говорю. Моя мама тот еще самодур.

– Не приведи бог тебе такого шефа, – говорит Сергей.

– Тогда не задерживаю, – с этими словами я снова поворачиваюсь к двери.

Сергей как будто хочет что-то сказать, но в этот момент разрывается между телефоном и мной. Наконец он все-таки откладывает телефон.

– Давай встретимся через час внизу. На первом этаже есть кафе.

Я отвечаю удивленным взглядом.

– Угощу кофе и дам пару советов, – подводит итог Сергей, не оставляя мне никаких других вариантов кроме как согласиться.

После этого я наконец толкаю от себя дверь.

За компьютером сидит худая темноволосая женщина. Она поднимает голову и внимательно вглядывается в меня сквозь толщу очков.

– Вы у нас?… – наконец произносит она.

– Мария Салтыкова, – я останавливаюсь и начинаю рыться в папке.

– Что это у вас там? – прерывает меня женщина.

– Эм, резюме, – нужная бумажка наконец попадается и я кладу ее перед этой “учительницей” слегка похолодевшими пальцами.

– Хм, ладно, – она встряхивает лист и пробегается по строчкам. – А как, скажите, ваше умение ездить верхом может в офисе пригодиться?

Я чувствую как щеки заливает румянцем.

В офисе еще явно раннее утро: кто-то готовит кофе, кто-то возится с принтером, кто-то радостно пересказывает сплетню соседке. Громкий возглас дамы в очках моментально привлекает все праздные взгляды.

– Я… я подумала…

Вот балда! Действительно не стоило это писать. Просто в резюме был пункт “дополнительные умения” и я вписала это, потому что никакими редкими способностями к офисной работе похвастаться не могу. И так ведь пришлось оставить пустыми добрую половину пунктов. Мне просто не хотелось того чтобы мой профиль выглядел как чистый лист!

– Да по вам видно, что вы только-только, скажем так, в жизнь вступаете, – женщина всей своей массой опирается на стол и смотрит мне в лицо поверх очков. – Иначе прочли бы, что на кабинете написано “Прием с девяти”.

– Ой! – вырывается у меня.

– Ладно, раз уж зашли, то давайте. Все равно всех переполошили здесь.

За спиной женщины из отдела кадров слышится приглушенное хихиканье и мне становится еще более неудобно, хотя куда сильней, казалось бы?

Очкастая впивается взглядом в бумагу и причмокивает.

– Что ж, я вижу, вы знаете этикет.

– Да, мама…

– Полагаете бухгалтерия бывает на приемах? Вынуждена вас разочаровать.

Товарки кадровички снова хихикают. Я продолжаю стоять как стойкий оловянный солдат. Вариантов у меня немного: или к маме с повинной головой или сюда.

– Что вы еще умеете? Играете в крикет? – кадровичка наконец оставляет в покое мое резюме, которое я в сердцах уже готова разорвать.

– Только во фрисби, – кажется, мне удалось поразить ее товарок и они наконец замолкают. – Еще в водное поло, – добавляю я.

– Ладно, мы выяснили, что досуг у вас весьма разнообразный, – похоже, кадровичка теряет охоту смеяться. – И вы его не потянете на нашу зарплату. Хотите еще что-нибудь добавить?

– Я знаю три иностранных языка, – выдаю на одном дыхании. Я понимаю, что шансов впечатлить отдел кадров у меня мало, но я должна использовать все.

– Это какие? – очкастая задирает голову и я вдруг улавливаю, что ей наверное завидно. Но отступать уже поздно.

– Английский, немецкий, китайский, – выдаю на автомате и зачем-то прибавляю. – А еще корейский… изучала сама.

В этот момент я останавливаюсь, понимая, что только что выдала в себе любительницу дорам.

Набираю воздуха в грудь, готовая услышать твердое «Вы нам не подходите». Нет, нужно было все-таки набрать папе и попросить его предупредить Никольского. Зря я думала, что справлюсь со всем сама!

Но кадровичка, похоже, решает еще поиздеваться.

– А что, позвольте спросить, светская дама хочет получить у нас?

Набираю воздуха в грудь. Что ж, сейчас это был более вежливый вариант вопроса «Какого черта ты тут делаешь?».

– Мой папа сказал, что мне нужно стать более самостоятельной.

– Ну то есть, прочувствовать жизнь, начиная с низов? – очкастая вздыхает и делает какую-то пометку в документе.

Я боюсь коситься туда и прочитать слово «Отказ».

– Ладно, – вдруг меняет гнев на милость тетушка, – я написала вам как добраться. Поговорите с начальницей отдела. Если понравитесь ей, то жду вас у себя.

Следом кадровичка протягивает мне листок с алой надписью. Теперь я вижу, что там значится «Четвертый этаж, из лифта направо, красная дверь. Спросить Нину Ивановну».

Принимаю лист и тут только замечаю, что руки у меня рожрагивают. Это не ускользает и от кадровички. Я жду очередной колкости, но та отпускает лист и как-то очень по-человечески говорит:

– Удачи.

Николай