Захпур. ЧВЛУ

Часть 2

Глава 1. Блондин

– Вольно, – глядя как-то сквозь меня, почти не разжимая челюстей, нехотя скомандовал Грег.

И танком двинулся вперед, занимать центральную койку. Да с такой целеустремленностью, что мне пришлось быстренько подать назад и вбок, оказавшись стоящей между рядами кроватей.

Остальные парни молчком отправились следом за командиром. Примерно с таким же выражением на физиономиях, что и у Грега. И с той же тактичностью бронированных коней.

Пришлось, зажав контейнер с невостребованными пайками под мышкой, шустро повилять между капсулами, уступая им дорогу. В итоге вернувшись к своей – крайней. Зайдя, таким образом, десантуре в тыл.

Хотя сей маневр они вряд ли заметили. Когда морды просят кирпича, тут не до стратегии и тактики, знаете ли. А уж с чего они прибыли сюда все такие напряженные? Мне было неведомо. По их виду не скажешь, что им досталось. В отличие от оставшихся на станции, хочу заметить.

Тем временем, тихо поставив контейнер с пайками в изголовье капсулы, я осторожно примостилась на краешке постели, кротко глядя на обустраивающихся членов отряда и вспоминая, в каких случаях Устав позволяет рукоприкладство. Учитывая их всеобщую вежливость, очень хотелось приложить свои нежные девичьи рученьки к мужским небритым щечкам, знаете ли.

Но приходилось крепиться. А то ведь опять на губу отправят. Ни за что ни про что, невинно пострадаю.

Пока я вспоминала Устав, парни вовсю приводили себя в порядок. Затем дроны доставили в отряды ужин.

После которого началось кино…

Не знаю, как удалось добыть и восстановить файлы смарт-системы, но сначала нам показали общие моменты нападения на станцию. Как до ее разделения, так и после. А потом отдельное кино с моим непосредственным участием.

Такое внимание меня слегка удивило, понятное дело.

Пришлось подумать.

И, как я поняла сей момент, этим блокбастером командование снимало какие-то вопросы, видимо, возникшие у членов команды относительно моей персоны.

Судя по оценивающим взглядам, которые я на себе периодически ловила во время сеанса, и по тому, как меня не стесняясь рассматривали после данного видео выжившие и вернувшиеся, я поняла, что кой-какие моменты этот фильм им прояснил.

По крайне мере, судя по виду парней и вышедших из командного отсека генерала и двух полковников, всех чуть отпустило.

Надолго ли? И в чем вообще состоял вопрос?

Впрочем, поразмыслить на сию философскую тему мне не дали. Поскольку поступил приказ явиться на кухню, по одному представителю от каждого отряда, для помощи поварам.

Понятное дело, часть автоматики была уничтожена, а группы кормить надо. И кого на это дело командируют? Правильно – младшего по званию. То есть из данной группы – меня.

А я и не возражала. Чувствуя себя среди молчащего личного состава РДГ-13, еще и избегающего смотреть в мою сторону, не вполне уютно.

Тут же – есть официальный повод слинять. Коим я и воспользовалась.

Так как наша группа располагалась в противоположном от пищеблока конце зала, то я оказалась в самом хвосте особей, отправленных на кухню для помощи кухмистерам. Скромно топая сзади.

Однако мое поступательное движение в сторону кашеварни очень скоро приостановил выскочивший неизвестно откуда лацрканин.

Он словно из-под земли вырос в полутьме коридора, перегородив мне путь к пищеблоку.

Одни ушли вперед, другие остались сзади… А я…

Я стояла одна в зеленоватом сумраке коридора освещенного одной тусклой лампочкой. Краем глаза глядя на грязновато-серые тени, колышущиеся на потолке в отбрасываемом ею желтоватом мареве. На бурые разводы под ногами. И на отливающие жидким золотом локоны лацрканина, так неожиданно возникшего прямо передо мной.

Пришлось к нему приглядеться.

Белоснежно-розоватая кожа. По-детски пухлые, румяные щечки. Легкий пушок над верхней губой и чуть капризно выставленная вперед нижняя губа ярко-алого маленького рта. Черные бровки. Василькового цвета глаза под густыми длинными черными ресницами, смотрящие на меня в упор, не мигая и без всякого выражения.

Ничего, кроме пустоты, не было в этом взгляде.

Существо, едва доходящее мне до груди и выглядящее лет на семь, ткнуло в мою сторону маленьким пальчиком с аккуратно подстриженным темно-розовым ноготком и чистым, звенящим голосом насмешливо поинтересовалось:

– Ну как, тебе понравилось мое кино?

Я посмотрела на пухлую детскую ладошку, которая спокойно могла поместиться в моей, напомнив себе, что этот пальчик запросто пробивает стальной лист в несколько миллиметров, если понадобится. И что полковничьи погоны дают не за красивые глазки, пусть и василькового цвета. Да и внешность бывает обманчива.

А черная форма с коричневыми шевронами на воротнике не то что сигналила – она орала о том, что передо мной стоит военный дознаватель.

И это было серьезно.

«Ох и много нынче черных полковников тут собралось!» – мелькнуло в моей голове.

Моя бровь вопросительно приподнялась.

– Очень понравилось, – искренне ответила я.

Мысленно добавив, что и трудов собрать этот материал потребовалось немало.

Лацрканин довольно мерзко хихикнул, обнажив ряд острейших зубов.

А затем мы просто заледенели, пристально глядя друг другу в глаза.

Зрачки васильковых глаз моего визави дрогнули, расширяясь взрывной волной. Занимая яростной чернотой всю радужку.

Чтобы тут же исчезнуть, будучи поглощенной ее ледяной синевой.

И время остановилось…

Песчинками, готовыми осыпаться под ногами.

Замерло, словно гильотина.

Дамокловым мечом повиснув над головой.

Воздух уплотнился, став густым и тягучим, будто патока.

Я почти перестала дышать, поскольку делать это в такой, донельзя спрессовавшейся, атмосфере в принципе было невозможно.

Лацрканин же не спеша протянул ко мне руку, вдумчиво сгребая ткань мундира в миниатюрный кулачок, а затем неожиданно резко дернул за ворот, наклоняя к себе.

Я поддалась, оказавшись стоящей с Коротышкой нос к носу.

И тут же на меня уставились два голубых сапфира его глазищ. Впрочем, камни явно были теплее, чем этот взгляд.

Зрачки васильковых глаз тем временем вновь расширились и дрогнули, покрываясь белесыми трещинами, словно весенний лед под лучами Солнца.

Неожиданно чернота зрачков распалась, выгибаясь наружу рваными черными краями, словно от взрыва бомб. И из глубин этого омута навстречу мне метнулось алое пламя.

Было ощущение, что я смотрю в центр самой Преисподней!

Однако я тоже не лыком шита. И этот напор Ада выдержала. Взгляд не отвела. Но мысленный барьер поставила. Спокойно. Не дергаясь. Но твердо.

Виновата я ни в чем не была. А пугать меня не надо. Пуганая.

Эта дуэль энергетик длилась всего-то с минуту. Но холодную каплю пота между лопаток я почувствовала. При этом усиленно соображая, чем и как буду дышать, когда набранный в грудь воздух закончится.

Но все окончилось раньше.

И, отпустив меня, полковник ткнул двумя пальцами в сторону своих глаз, а затем моих, намекая на то, что будет следить за мной.

В ответ я только руками развела, пожимая плечами.

Да пожалуйста. Следите. Мне что, жалко?

Чуйка говорила, что он такой не единственный. Много их таких – желающих последить. Поэтому – до кучи. Одним больше, одним меньше. Да фиолетово.

Посему, будучи наконец выпущенной из этих цепких ручонок, я, мило улыбнувшись еще одному начальнику, не спеша продолжила свой путь на кухню.

Есть-то всем хочется.

А мне, после таких встрясок, так особенно.

Глава 2. И вновь… житие мое

Как известно, все возвращается на круги своя. Потихоньку все устаканилось и у нас.

Часть начальства убыла восвояси, оставив волкодавов, а с ними и меня, наедине с их непосредственным руководителем. При этом, судя по задумчивой физиономии Красноголового, у него в голове явно витал вопрос: оставлять меня на станции или забрать с собой, изменив зону прохождения практики?

Моего мнения по этому поводу точно никто не спрашивал. Кто я такая, чтобы им интересоваться?

Но, видимо, Гэхэдж решил ничего не менять в этом раскладе, даже несмотря на однозначно недовольный вид генерала, свидетельствующий о том, что их взгляды по этому поводу разошлись в корне.

Что касается конкретно командира «Гнезда…», то полковник поглядывал на этих двух со слегка отрешенной физиономией существа, словившего дзен. А на меня – с откровенной насмешкой.

И после убытия гостей восвояси молчком оглядывал при каждой встрече с ног до головы. Так, будто бы живьем сожрать собирается.

Я даже повспоминала курс анатомии по этому поводу. На тему: не являются ли представители его расы или некоторые из них людоедами?

Да вроде не были замечены.

Хотя из любого правила, как известно, бывают исключения. Поэтому на всякий случай решила предупредить товарища. И в один из моментов, когда полковник, проходя мимо меня, стоящей на четвереньках и драящей зубной щеткой пол, окинул мою трудящуюся фигурку своим фирменным взглядом, я вежливо заметила, не поднимая головы и не глядя в его сторону:

– Если что, то я весьма ядовита. И любая пищевая обработка не способствует удалению ядовитой составляющей из моего организма.

Полковник моментально прервал свое продвижение вперед, резко затормозив напротив:

– Что-о-о?!– полувозмущенно-полуобалдело пробасил он.

Я, пару раз взмахнув ресницами, кротко посмотрела из-за плеча, снизу вверх, на нависшую надо мной фигуру главного из псин. При этом усиленно соображая: был ли это риторический вопрос или мне стоит повторить предупреждение?

Но дилемма разрешилась быстро: сначала тыканьем в мою сторону полковничьего перста, затем маханием его десницы в ту же сторону, и наконец, басистым смехом, раздавшимся, едва лишившийся дара речи «начальника» скрылся за поворотом, не дожидаясь моего ответа.

Ну-у, видимо, внял предупреждению, не иначе. Или это, типа, было благословление? А сам вопрос – риторическим? Вот как этих мужиков понять?

Решив для себя, что никак, я продолжила свою трудовую деятельность…

Впрочем, мне приходилось не только драить полы или трудиться на кухне.

Станция требовала восстановления. Поэтому в качестве подсобной силы инженеров мы все подрабатывали на ее ремонте. Да и тренировки никто не отменял.

Через неделю окончательно убыло все лишнее начальство.

Через две прибыло пополнение.

А через три станция полностью была восстановлена, переведена на новую орбиту и мы вернулись в каюты. Чему я была и рада, и… Не то чтобы не рада, но при определенном отношении к тебе легче обитать в плотной толпе выживших, вернувшихся и вновь прибывших, чем в отгороженном от остальных мирке группы.

Нет. У меня не появились приятели за ее пределами. Обитатели станции по-прежнему на меня или косились, или смотрели подчеркнуто равнодушно.

Но все же в большой массе гуманоидов и места для психологического маневра было побольше, нежели в замкнутом пространстве кубрика.

Хотя… Существовать мне так и так надо будет в замкнутых пространствах и не самых радушных коллективах. Поэтому я не особо-то и парилась на эту тему, делая что должно.

Просто это было все же не совсем приятным фактом в моем житии здесь и сейчас.

Оставалось не геморроиться, а приспосабливаться. Что я хорошо умела делать.

Так дни и ночи, сменяя друг друга по станционным часам, и текли, перемежаясь тренировками, нарядами, сном и редкими часами отдыха. Когда я, тихо сам с собою, или читала, или изучала дополнительный материал по предстоящим учебным дисциплинам, или рисовала. Иногда занималась вокалом или музыкой в одной из корабельных студий.

Одним словом, сосуществуя с большим количеством народа, варилась в собственном соку. К чему мне, в принципе-то, было не привыкать.

Правда, через неделю от начала полноценного функционирования «Гнезда Волкодавов» одно обстоятельство меня порадовало. Вернее, удивило. В общем, вызвало смешанные чувства.

Так, в один из выпавших свободных вечеров я, как обычно, собиралась, пристроившись на матрасе, проштудировать один из штурманских учебников. Но не успела приземлить на него свою пятую точку, как со своего спального блока неожиданно подал голос лейтенант, в свое время встретивший меня на Авигайле:

– Можешь устроиться у меня, на верхнем ярусе, – равнодушно произнес он, вставая с кровати.

И, пнув носком берца мой матрас, видимо для привлечения к своей персоне внимания, не торопясь начал перекладывать свои вещи на нижнюю койку.

Мои брови взлетели вверх, и я было открыла рот, чтобы возмутиться этому пинку по моему лежбищу, но быстренько его захлопнула.

А почесав в задумчивости макушку пятерней, тоже начала перемещение своего имущества.

В ответ на прозвучавшее приглашение жизнь в кубрике замерла. И на нас пристально воззрились пять пар настороженных глаз.

– Уверен? – тихо и осторожно спросил его Грег после десятисекундного молчания.

А десять секунд на раздумье для командира десантной группы… Это много. Очень много.

Я уже успела свернуть матрас, засунув его во встроенную в стену нишу. И начала раскладывать свои вещи по ящикам верхней капсулы над головой нежданно образовавшегося соседа.

– Со мной встанет, – все таким же бесцветным голосом отозвался лейтенант.

Эмоций ни на его физиономии, ни в голосе так и не наблюдалось. Но тон, каким это было произнесено, был безапелляционным.

Что ж, пару себе действительно подбирал каждый сам.