Помощник депутата Госдумы Вениамин Олегович Жеребцов еще раз заглянул в свой блокнот и набрал номер телефона давнего приятеля, служившего в управлении собственной безопасности МВД. – Виктор, предлагаю встретиться вечерком в ресторане. Ты, как?

– А чего ждать, готов хоть сейчас, все равно обед на подходе. Подваливай в «Стольный град».

Жеребцов поморщился, – цены в заведении заоблачные, но никуда не денешься, от подполковника Виктора Ивановича Сосковца многое зависело. Он вошел в ресторан, где тот его уже ждал, – привет, Веня, присаживайся. Я заказал икорку, осетрину с хреном, мясную нарезку и виски. Не возражаешь? А горячее сам выбирай, мне все равно. Давай выпьем по первой и излагай, что надо, кто мешает, кого прессовать будем. Да, ладно, не мнись, говори.

– Знаешь такого, генерал-майора Веселова? – спросил Жеребцов. – Он возглавляет отдел спецопераций в Тригорске.

– Скажу сразу, он тебе не по зубам.

– Почему?

– Чист, аки агнец.

– Так не бывает.

– Веня, поверь, это правда. Прошел Афган, горячие точки, ранение, куча наград и поощрений. Все, кто с ним служил, отзываются с придыханием, но кое-кому крови попортил изрядно. На него пытались найти компромат и не такие, как мы с тобой, не получилось. Служебную биографию и действия чуть ли не под микроскопом изучали, ничего не нашли. Говорят, новый министр к нему очень расположен, да и замминистра Бородин в друзьях ходит. Так что я на него не подписываюсь.

– Подожди, Веселов в Тригорске живет в двухэтажном особняке, там гараж, большой двор, земля на курорте стоит не меньше, чем в Москве. У него квартира здесь и в Париже. Если он такой честный, откуда деньги?

– Веня, это не новость. Веселов – старый холостяк, а женился года три назад. К тому времени его жена получила в наследство огромное состояние от умершего брата, выкупила двухэтажный дом и стала его владелицей, как и недвижимости за рубежом. А квартиру в Москве генерал получил от нашего ведомства давным-давно, когда здесь работал.

– Выходит, выгодный брак заключил? – криво усмехнулся Жеребцов.

– И тут мимо. Она журналистка, говорят, недурна собой, умна, Веселов ее очень любит, даже ревнует, хоть и немолода. Еще вопросы есть?

– Ладно, скажи, как его можно свалить?

– За большие деньги, – расхохотался Сосковец.

– Не вопрос.

– Есть только один вариант – найти крутой компромат на кого-то из его подчиненных, а лучше, на двух. Тогда можно пришить Веселову не полное служебное соответствие и действовать дальше. Но учти, Веня, генерал тот еще жучара, да и друзья у него крутые. Все, кто пытался на него наехать, потом оказывались в таком дерьме, из которого уже не выползли. Так что подумай, стоит ли начинать с ним войну.

– Я уже решил, Виктор.

– Как знаешь. Тогда рассказывай, кто у Веселова в отделе.

Жеребцов достал блокнот. – Двое вольнонаемных: майор советской армии в отставке и девушка…

– Не наш контингент, – прервал его Сосковец.

– Старший лейтенант Алексей Дубинин, 25 лет, в недавнем прошлом участковый…

– Дальше.

– Капитан Сомов. Служил в Вологодском УВД, переехал в Тригорск, живет на съемной квартире, развелся с женой. Может, за это зацепиться?

– Не смеши меня, Веня. Сам знаешь, кто у нас недавно стал холостым. Продолжай.

– Майор Забелин. Участник боевых действий, был ранен, есть награды, женат, дочери пять лет. Два года назад купил джип и дом.

– Берем его на заметку. Кто следующий?

– Заместитель Веселова – подполковник Борис Николаевич Комаров. Вместе с генералом прошел горячие точки, тот его готовит в преемники на должность начальника спецотдела. Состоит во втором браке, жена работает продавцом в ювелирном магазине, недавно родила сына. На жену записан большой участок, на котором заканчивается строительство двухэтажного дома и начато новое.

– А вот это уже интересно, – задумался Сосковец. – Значит так, готовь бумагу об оборотне в погонах подполковнике Комарове за подписью твоего депутата. Сам придумай, как все обосновать.

– Виктор, но это не по профилю моего начальника, он состоит в комитете по земельным отношениям и строительству.

– Самое то. Сейчас борьбой с коррупцией все озадачились, а заместитель Веселова незаконно завладел большим участком и неизвестно на какие средства возводит два замка. Понятно?

– Может, не будем вмешивать депутата? Сошлись на оперативные данные.

– Веня, ты что, совсем не соображаешь? Анонимные ссылки не проканают, а я не хочу подставляться. В случае неудачи тебя выпрут из помощников, но пенсии не лишат, а мне что делать? Так что пиши цидульку, если не передумал. А пока предадимся чревоугодию, здесь хорошая кухня. Сосковец изредка поглядывал на приятеля, который вяло ковырялся в тарелке и думал, – ох и дурак Венька, ох и дурак. – Нашел на кого наезжать. Как только в министерстве узнают, что Комаровым заинтересовалась собственная безопасность, тут же сообщат Веселову. А тот своих не сдает и закрутит такую комбинацию, какая никому и в голову не придет. Но я предупредил, и с меня взятки гладки. Письмо за подписью депутата получу, отреагирую и отправлю подчиненных с проверкой. Чем она закончится, неважно. Главное капусту срубить с этого идиота.

Жеребцов тоже пребывал в размышлениях. – Если Виктор не советует, может, действительно, не стоит воевать с Веселовым. А с другой стороны, это же из-за него ему пришлось покинуть пост замминистра. Подумаешь, честный и принципиальный, да у таких праведников проступков больше, чем у грешников. Ничего, если сейчас не получится, буду дальше действовать. Терпения и сил у меня хватит, все равно свалю, пусть узнает, как остаться без должности и регалий. Подсунуть бумагу на подпись депутату легко. Он все больше бизнесом своим занят, а документов приходится подписывать много, и читать их не любит.

В это время в особняке, который прятался в глубине двора Курортного бульвара Тригорска, жена генерала Веселова Анна Сергеевна Истомина жаловалась за обедом своей лучшей подруге Гелене Казимировне Новицкой, которую все считали ее родственницей, так как они жили в одном доме много лет.

– Геля, я уже не знаю, что делать. У Андрея рецидив, очередной приступ ревности. Он так на меня орал, когда мы вернулись вчера из ресторана, что просто ужас. Я думала, он образумился, оказывается, нет.

– И к кому на этот раз он тебя приревновал?

– К полковнику из министерства. Сам меня потащил с собой в ресторан, и потом такое устроил.

– Анька, признавайся, глазки строила? – хихикнула Гелена Казимировна.

– Гелька, и ты туда же. Мужик лет на десять моложе меня, внешне ничем не примечателен, но эрудит с хорошим чувством юмора, очень интересный собеседник, это редкость среди коллег мужа.

– Ты, конечно, слушала его, раскрыв рот, он тебя пригласил на танец, еще и ручку целовал, – вздохнула подруга. А наш генерал такого не вынес.

– Гелечка, это же смешно, я, как и ты на пенсии, какая может быть ревность.

– Во-первых, пенсионерками мы стали недавно, во-вторых, красотой и умом молодых можем заткнуть за пояс, – горделиво произнесла Новицкая, – а в-третьих, твой муж большой собственник, и это не новость. Ань, ты не преувеличиваешь?

– Андрей орал, я слыхал, – крикнул попугай Проша, который однажды прилетел в особняк, уселся на подоконнике, представился и заявил, что будет здесь жить и со всеми дружить. Хулиган и рифмоплет освоился в доме быстро и позволял себе иногда такие пассажи, за которые ему грозили повыдергать перья и скрутить голову. Но так как обещания не выполнялись, а Проша, к тому же, обладал особым даром, то он никого не боялся, кроме друга дома Юрия Федоровича Фоменко, командира спецназа. В высоченного полковника была давно влюблена Крыська – маленькая собачка, еще одна обитательница особняка. Красотой она не блистала, о чем свидетельствовали кривенькие ножки, серобурый окрас, вытянутый нос и хвостик шнурочком. Правда, глазки на полмордочки и высокий лоб, прикрытый челочкой, несколько смягчали впечатление, но не намного. Сама Крыся на этот счет нисколько не комплексовала и была уверена в своей неземной красоте. Потому что все, кто ее хорошо знал, постоянно чмокали, называли лучшей и единственной в мире, а олигарх Строев даже подарил бриллиантик в ушко. Правда, она его заслужила за помощь в операции по освобождению его дочери Наташи, когда ту похитили.^[1] Еще у Крыси была золотая цепочка от Фоменко, так как вместе со своими дворнягами обнаружила улики против одного нехорошего дядьки, который подставил ее любимого полковника.^[2] Собачка отличалась умом, прозорливостью и любопытством, поэтому всегда присутствовала при важных разговорах. А если ее не звали, то не стеснялась подслушивать, выставив свое ухо, спрятавшись за дверью. Большой белый пушистый кот Арни – любимец Гелены Казимировны Крысю за это осуждал, но ей было фиолетово, как говорит старший лейтенант Алеша Дубинин.

– Геля, ну, как мне Андрея обуздать? – продолжала Анна Сергеевна. – Или просто не обращать внимания? Все равно перебесится и будет извиняться. Не первый же раз.

– Вот именно, что не первый. Надо его так наказать, чтобы надолго запомнил. Ань, может быть, тебе куда-нибудь смыться? Пусть наш Отелло в одиночестве помучается, а мы все ему объявим бойкот и не будем разговаривать. Крыся, ты как думаешь? Собачка согласно кивнула, а Проша крикнул, – готов молчать дней пять.

– Гелечка, куда же я уйду?

– Дня три поживи в санатории «Тригорский нарзан», Татьяна Чудакова тебе не откажет после того, как мы ей помогли обнаружить негодяйку в собственных рядах.^[3]

– Андрей меня там сходу найдет.

– Переживать и мучиться будет, но искать не станет, гордость не позволит. А мобильник дома оставишь, чтобы не звонил и не уговаривал. Общаться будем по проводному телефону пока Андрей на службе. В холле санатория установлены таксофоны. В случае чего, передам тебе срочное сообщение через завхоза Алексея Михайловича. У меня есть номер его мобильника.

– Гелька, как ты все быстро придумала, – удивилась Анна.

– Ничего не быстро, всю ночь не спала и раскидывала мозгами. Я же видела ваши лица, когда вернулись из ресторана. Звони Татьяне и договаривайся, ты должна уйти до прихода Андрея.

– Гелечка, ты его хоть кормить будешь?

– Все, что у нас есть готовое, оставим у тебя в холодильнике, пусть сам разогревает, не маленький.

– Ты знаешь, мне Андрея уже жалко, – вздохнула Анна.

– А мне жалко тебя. Все, раз договорились, значит так и будем действовать.

Услышав звук подъезжающей машины, Гелена Казимировна подошла к окну. – Крыська, Алеша Дубинин генерала со службы привез. Ты посмотри, он цветы несет и тортик, каяться собрался. Ничего, нас этим не купишь.

Веселов вошел в прихожую и по привычке крикнул, – дамочки, я пришел, вы где. Не услышав ответа, нажал на ручку двери в апартаменты Гелены Казимировны.

– Закрыто, не понял, – пробормотал он и поднялся к себе на второй этаж. В комнатах никого не было, на столе в гостиной лежал мобильник жены. Генерал быстро спустился вниз и постучал, – Геля, отзовись, я же знаю, что ты дома. Дверь открылась.

– Дома, и что?

– Где Аня?

– Ушла, сказала, что вам надо пожить какое-то время порознь.

– Как ушла, – оторопел генерал.

– Молча.

– А куда?

– Не знаю, а знала бы, не сказала. Все, иди и подумай над своим поведением.

– Геля, я уже раскаялся.

– Андрей, ты не раз каялся, а все равно продолжаешь. Уходи, не мешай мне смотреть телевизор.

Веселов поднялся на второй этаж, где в холле на диванчике, возлежала собачка в объятиях кота.

– Крысенька, не знаешь, куда ушла Аня? Не молчи, я же вижу, что не спишь, ухо-то выставила. Та подняла головку и возмущенно фыркнула.

– Прошенька, может, ты скажешь? Ну, пожалуйста. Попугай, сидевший рядом в клетке, не выдержал и крикнул, – нечего на Аню орать, не мешай спать.

– Не скажут, – пробормотал генерал, снова спустился вниз и постучал в дверь. – Гелечка, я голодный, – заискивающе произнес он.

– Открой у себя холодильник, – крикнула та в ответ.

Последовав ее совету, Веселов совсем приуныл, – еды много, значит, бойкот будет длиться долго. Он достал котлету и бутылку водки. Затем позвонил Дубинину, жившему неподалеку от них.

– Алешка, можешь подскочить ко мне?

– Легко.

Генерал встретил старшего лейтенанта на крыльце. Тот держал на руках беспородную дворняжку.

– Андрей Петрович, а чего это у вас так тихо? – спросил тот, поднимаясь следом за генералом. – Дуся, иди к своей подружке на диванчик. Где наши дамочки?

– Геля телевизор смотрит, – буркнул Веселов. – Заходи на кухню.

– А генеральша?

– Ушла.

– Понял. Котлета холодная, водка тоже. Вы, наверное, голодный? Алексей открыл холодильник и присвистнул, – ушла надолго. Я сейчас все быстро разогрею, и мы вместе поужинаем. Поссорились? Опять приревновали?

– А ты откуда знаешь?

– Так вы только на этой почве и ругаетесь. Не, Андрей Петрович, так нельзя. Я просто удивляюсь, вы всегда такой сдержанный, даже во время операций лишнего слова не скажете, а тут на вас будто что-то находит.

– Я боюсь, что Аня меня бросит.

– Чего ради? У нее же два любимых мужчины – сын и вы. Она всегда так говорит.

– Много ты понимаешь.

– Так не первый день знакомы. Мы же не только команда, одной семьей давно стали. Какие тут секреты. Разыскивать генеральшу будем?

– Нет, она, наверняка, в санатории «Тригорский нарзан».

– В чем же дело, поедем туда и увезем. Андрей Петрович, вы ешьте, котлетки очень вкусные, салатики тоже. Под водочку самое то. Жена старалась, вон, как холодильник загрузила, боится, что оголодаете. Ну, что, едем?

– Пусть Анечка сама решает, когда ей возвращаться, раз я виноват, буду ждать и терпеть.

– И правильно. А чего это у вас цветы не в вазе и тортик на тумбочке? Сейчас мы это дело поправим.

– Алеша, торт забери с собой, я его есть не буду, а Геля меня игнорирует.

– Кто б возражал, а я так никогда. Дуська тоже любит сладкое, особенно крем. Всю морду извозюкает, а потом ждет, когда я ее влажной салфеточкой вытру, у Крыськи научилась.

– Дуся, по-прежнему, к тебе девок не подпускает?

– Та я их уже в дом не вожу. Да и некогда, скоро сессия начнется, готовлюсь, не хочу позориться. Андрей Петрович, Гриша Головкин к нам в отдел переходит?

– Согласие дал и оформляется, не знаешь, кто вместо него возглавит уголовный розыск УВД Тригорска?

– Капитан Долгих, вы же помните Сёму.

– Это хорошо, толковый парень, нам не раз помогал, и Крыська к нему не равнодушна.

– Еще бы, он такой же здоровый и басистый, как Фоменко. Я сейчас быстро помою посуду и мы с Дусенькой пойдем, а то ей уже спать пора.

– Не надо, Алеша, я сам.

– Не, такое дело я вам не доверю, от расстройства всю посуду побьете, а генеральша будет ругаться. Нам это ни к чему.

Прошло два дня. Вернувшись со службы, Веселов потоптался в прихожей, затем крикнул, – Геля, мне нужно с тобой поговорить. Та вышла из своих апартаментов, – чего надо?

– Гелечка, ты наверняка поддерживаешь связь с Аней, передай ей, пожалуйста, пусть возвращается. Я больше так не могу, правда. Совсем измучился, у меня уже сил нет ее ждать. Очень прошу, что хочешь, для тебя сделаю.

– Ладно. Но учти, с тебя бутылка шампанского и торт из мороженого.

Генерал поднялся к себе, в дверях гостиной стояла жена. Он бросился к ней и крепко прижал к себе, – Анечка, ты вернулась. Прости меня, я виноват, я больше никогда… Как же мне было без тебя плохо, так по тебе тосковал, даже в спальню не заходил, спал здесь на диване. Ты не бросишь меня?

– Какой же ты глупенький, хоть и генерал, и голова седая. Я же люблю тебя.

– Знаю, только все равно боюсь. Давай поужинаем, я сейчас все разогрею.

– Не надо, я уже накрыла на стол.

– Ань, ты по мне скучала?

– Еще как. Думаешь легко вечерами сидеть одной в комнате и тупо смотреть телевизор.

– А чего же тогда ушла?

– Андрей, не начинай, а то поссоримся.

– Не буду. Может, ну его, этот ужин? Пойдем вместе в душ, я тебя буду всю-всю целовать, а то уже забыл, какие у тебя сладкие складочки и ямочки под коленками, какие нежные руки и маленькие ушки. Анька, не смей здесь раздевайся, а то не выдержу и сразу потащу в постель. Хочу, чтоб все было долго-долго…

Алексей Дубинин полчаса сидел в машине в ожидании генерала. Наконец не выдержал и позвонил, – Гелечка, у вас все в порядке, а то Андрей Петрович не выходит, на него это не похоже.

– Ой, Алешка, у нас такое случилось, такое случилось, Анечка вернулась.

– Тогда понятно, – засмеялся старший лейтенант и увидел Веселова, торопливо сбегающего с крыльца.

– Извини, Алексей, проспал. Потом смущенно улыбнулся, – жена вернулась.

– Это я уже по вашим глазам понял, вон как заголубели.

– Не выдумывай.

– Ничего я не выдумываю, у вас глаза серые, а как посмотрите на Анну Сергеевну или заговорите о ней, так сразу голубеют. У нас все это давно заметили.

– Что-то вы глазастыми больно стали, – буркнул генерал.

– Вы же сами нас учите быть наблюдательными, на все обращать внимание. Так что нечего теперь корить.

– Алешка, ты не знаешь, почему я до сих пор тебе уши не надрал?

– А не за что. Вы же нас всех любите, мы отвечаем тем же и стараемся вас не огорчать. Гелечка очень правильный девиз придумала: пока мы любимы, мы непобедимы. Вот ему и соответствуем. От любви и детки у всех красивые. Я как в Ракитовку приезжаю к Феде и Варе, так на их двойняшек не налюбуюсь. А у Комарова какой бутуз растет. Волосики темные как у Бориса, а глазки голубые Наташины. У Забелина сынок только родился, но сразу видно, что тоже будет хорошенький.

– Алешка, по-моему, тебе самому пора уже иметь детей.

– Не, Андрей Петрович, я сначала наш детский сад повоспитываю, потом жену хорошую найду, а там и до деток дело дойдет.

– Боюсь, что твоя Дуська не разрешит тебе жениться.