Сейчас я поступаю намного проще. Приходит такая Оля, и я говорю: «О, Оля, Олелло, Оло-ло-ло! Знаешь что? Боишься писать — не пиши! Страшно, что скажет Марья Ивановна? Да пожалуйста! Живи так всю жизнь: нереализованная, в боязни, оглядываясь на чье-то мнение. А когда ты умрешь, то я лично приду к твоему надгробию и напишу на нем: “Тут лежит Оля, для которой мнение Марьи Ивановны всегда было важнее своей мечты”».