Ольга Анатольевна и Михаил Валерьевич получили квартиру благодаря отцу Ольги Анатольевны, имевшему генеральский чин. Точнее, конечно, благодаря матери Ольги, которая не хотела делить с молодыми свою квартиру, но и не думала оставлять родную дочь без крова. Оля и Миша – тогда они еще обходились без отчеств, – были безумно счастливы: своя собственная квартира, пусть и однокомнатная, с отдельными ванной комнатой и туалетом, огромным балконом и интеллигентными соседями – все из ведомства отца-генерала. На новоселье никто из друзей не принес ни одной детской вещи, хотя Ольга была уже на седьмом месяце. Ничего не поделаешь – дурная примета, зато с миру по нитки укомплектовали домашнее хозяйство: родители Михаила привезли половики, кухонные доски и дубовые бочонки для засолки огурцов и капусты, родители Ольги – мельхиоровые приборы, диван-кровать и важный показатель благополучия – торшер. Друзья порадовали тяжелой сковородой, скатертью с салфетками, гранеными стаканами и чайником. И только как всегда странноватый Вовка – друг Михаила, принес столик, сделанный своими руками и, сам поглядывая на него с удивлением, как будто не понимая, что это он сделал, объяснил, что это стол для будущего малыша. «Новосельный» ужин был, как и положено, скромный, на скорую руку; гости устроились, где придется – на диване, на полу, на корточках. Затем мужчины пошли курить и забрали столик с собой – на него было удобно ставить не только пепельницу, но и нарзан или пиво. Вскоре почти вся компания выбралась на балкон, только родители Ольги уехали домой, так как папе нужно было соблюдать режим – на этом настаивали врачи, а родители Михаила легли спать на одеялах, но предварительно отец достал парням бутылку с мутноватой жидкостью, которая тут же сменила на столе пиво.

Столик стоял на балконе, ничего не соображая и только поблёскивая свежеокрашенными столешницей и ножками: столешница была синей, а ножки – желтыми. Когда он только появился на свет неделю назад, то сперва принял Вовку за своего родственника, если не сказать отца, но потом увидел другие столы в доме, поговорил и понял, что к чему, но к Вовке сохранил привязанность – все-таки