Пролог

Лисье царство.

Лес на вершине горы Рамилии.

Молодой лис, являющийся тут царём, получил приглашение на турнир в соседнее царство – лес у подножия горы, называемую «Низиной» в этом мире.

И хотя ехать туда совсем не хотелось, однако надо было. Иначе соседи обидятся на веки вечные. А война с ними ему совсем ни к чему.

Всё-таки многолетний мир, установленный ещё предками, нарушать не хотелось.

Лисы – свирепый народ. И соседи хоть и недолюбливали друг друга, но держались натянуто приветливо, когда пересекались.

Царь выглянул в окно своего добротного дома и оглядел окрестности.

Пушистые ели стояли плотным кольцом. Ветер слегка колыхал длинные ветви, похожие на голубые пышные рукава платьев. Изящный иней серебрил верхнюю часть, и всё казалось таким сказочно безмолвным, что ему остро захотелось самому создать некий звук. Он взял золотой колокольчик и позвонил. Ветви елей вздрогнули, отодвинулись, и из-за них вышли статные лисы – охранники царской территории. Подняли рыжеволосые головы и, увидев царя, склонились в поклоне.

– Всё спокойно? – бархатный голос царственного лиса прокатился по поляне.

– Да, ваше величество.

Тут раздалось из комнаты:

– Рамил вам подготовить ванну?

За спиной царя склонился верный лис.

Он кивнул, так как купаться очень любил.

– И костюм с золотой вышивкой тот, что вышивальщицы на той неделе завершили.

– Хорошо. Вам…

– Договаривай. Ты же знаешь, тебе позволено многое, даже называть меня по имени, без всех этих царских рангов.

– Стоит пойти. Их лисицы славятся красотой и грациозностью, хоть и грязный народец, но всё же. Девок то можно отмыть. Может, невесту выберете. Вы уже выросли и пора бы обзавестись семьёй.

– Перестань! Мне всего двадцать пять. Рано ещё жениться. И… я хочу попасть в тот мир, где когда-то побывал отец.

Подручный расширил глаза и отпрянул.

– Что вы? Ваш батюшка сгинул там. Тот мир опасен. Он никогда не покорится лисам.

– Отец… – в глазах промелькнула печаль. – Не хочу об этом говорить. Такова его судьба. А моя будет иной. Я знаю, чувствую. И может, и не покорится, однако вход в тот мир где-то есть на нашем острове, и я найду его.

– Жаль будет, если вы осиротите ваш клан.

– Этому не бывать! Я – самый сильный среди всего нашего царства. И ты сам меня тренировал с люльки, а сильнее и ловчее тебя нет никого на всём острове. Я же превзошёл тебя, и ты прекрасно это знаешь. Так что смирись и отпусти.

– Воля ваша.

Пожилой лис склонился в поклоне.

– Перестань.

Царь подошёл и обнял его.

– Я люблю тебя. Ты мне заменил отца и мать, умершую в родах. Всё что я знаю, научил меня ты. И если я когда-то влюблюсь, ты узнаешь об этом первым. Хотя очень сомневаюсь, что это случится скоро. Для плотских утех мне хватает наших лисиц, готовых приходить по первому зову. А для души я ещё не чувствую, что мне нужна любовь.

Тот поднял взгляд.

– Рамил, любовь это такое чувство, которое бывает, случается так неожиданно, что даже и не можешь представить, где оно случится.

Царь изогнул дугой правую бровь золотистого цвета.

– А ты когда-то любил?

Тот кивнул.

– И где она?

– К сожалению тоже погибла. Будучи ещё юной лиской прыгнула в пропасть, убегая от западного клана и… не выплыла. Шторм был тогда. Я… любил её. Марулика – изящная лисица с глазами утреннего неба.

Глава 1. Лисий клан в низине горы

Пришло лето.

Рамил в человеческой ипостаси шёл лёгкой походкой к лисам у подножия Рамилии. Птицы щебетали, и казалось, даже улыбались юному лису. Он подошёл к старому дубу и протянул изящную кисть с золотым перстнем на указательном пальце. Птица сразу опустилась с ветви на неё.

– Здравствуй милая.

Лучезарная улыбка лиса заставила птицу склонить голову. Он погладил её по хохолку.

– Сейчас вам раздолье. Весь лес в цветах и ягодах. А зимой я опять буду вас подкармливать.

Птица защебетала, будто понимая хозяина этого леса.

– Я не дам вас в обиду лисам в низине и вы это знаете.

Вскинул руку вверх, и она взлетела.

Рамил присвистнул от удовольствия и опять пошёл дальше.

В лесу его боялись только зайцы, потому что они являлись единственным пропитанием лис, живущих на вершине Рамилии.

Лисы же из низины не были так благородны, скорее грубые и жестокие создания, хитрые и коварные. По лисьим законам им было запрещено выходить к вершине горы, и охотится здесь. А птиц – запрещалось трогать даже в середине горы.

Рамил по непонятной причине обожал птиц. Нет. Он никогда не мечтал летать как они. Просто любил и всё. Объяснить почему, даже себе не мог.

На его левой руке с тыльной стороны красовалась татуировка любимой птицы с хохолком. Её ему набил искусный лис – художник, к которому ходили все лисы и заказывали портреты близких, невест с женихами, детей и других кем дорожили. Некоторые даже хотели, чтобы художник нарисовал их дома и поляны.

Царь грел лицо с миловидными чертами под солнечными лучами и улыбался собственным мыслям: «Однажды я попаду в мир людей. Я хочу увидеть его».

Лисий клан низины был обнесён частоколом. Рамилу не нравилось грубая форма такого забора, скрипящих огромных ворот и домов с кривыми крышами.

«Да уж до нашего возвышенного поселения с идеальными домами им очень далеко. Хотя… этим дикарям вообще далековато до всего нашего жизненного уклада. Вещей, украшений, интерьера в домах, и наконец, чистоты».

Его увидели ещё издалека. Ворота раскрылись, всё также скрипя, как и год назад. Низины снова позвали Рамила на какой-то пир. Пришлось идти.

Двое охранников, стоящие в дозоре возле них внутри, проорали:

– Царь с вершины пожаловал!

Все лисы низины побросали свои дела и побежали к воротам. Женщины и девки хорошо помнили, какой этот лис красивый и статный. Золотоволосый, крупный торс, высокий рост и, несмотря на всё это, изящная, почти летящая походка. Многие мечтали, что он обратит на них внимание и заберёт на вершину. Стать очередной наложницей в его гареме их не пугало, наоборот, слухи о богатом и преуспевающем клане с вершины Рамилии ходили тут как легенды.

А богатым клан Рамила был, потому что его род всегда имел шахту по добыванию драгоценных камней. Раньше много лет назад они продавали камни в мире людей и приобретали там множество полезных вещей. После гибели отца Рамила занимался семейным бизнесом Гал – подручный царя. Но уже не так явно как раньше, скорее такие вылазки были тайными. И даже в мире людей Гал уже давно сменил покупателей. Юный царь всегда возмущался, что он не берёт его в мир людей. Однако тот искренне боялся за него и не хотел, чтобы Рамил переселился туда. Его отца убили бандиты во время перестрелки. Сын отчасти знал эту трагичную историю. Отец в мире людей состоял в какой-то банде и часто участвовал в тамошних разборках.

Он вошёл внутрь клана низины. Гордо поднятая голова и прямая спина сразу говорила о том, что к ним идёт царь. Золотые вьющиеся волосы развевались за спиной.

Девки громко вздохнули, совсем не стесняясь своего глупого поведения. Рамил даже бровью не повёл, когда ему навстречу вышла местная красавица и демонстративно подняла юбку, обнажив стройные ноги до бёдер, завязывая её узлом на талии слева.

– Жарковато нынче. – Замахала рукой у шеи.

Царь с вершины прошёл мимо.

– Ах, задыхаюсь от духоты. – Простонала, глядя ему в след и стала медленно падать.

– Кама падает в обморок! – проорали некоторые лисы.

Рамил резко повернулся и поймал её. Она уставилась в его раскосые глаза цвета сочной травы.

– Спасибо. – Улыбнулась от уха до уха. – Если б не вы, я бы задохнулась от жары и потеряла бы сознание.

– Скорее от вони вокруг милочка. Да и тебе не мешало бы мыться почаще.

Лиска обиженно поджала сочные губы.

– Ваше величество, я мылась только на прошлой неделе.

– А я – каждое утро. Как ты думаешь, кто из нас чище?

Он поставил её на ноги и отвернулся.

– Рамил дорогой!

К нему подходил царь низины: крупный лис старше его, с грубыми чертами и такой же немытый, как и весь его клан. Спутанные волосы, в которых кое-где торчали мелкие травинки, лежали жирными рыжими прядями на широких плечах.

– Я рад тебя видеть. Что наша первая красавица Кама уже встретила дорогого гостя?

Рамил кивнул.

– Идём дорогой, угощу прекрасной малиновой наливкой. У нас сегодня турнир в её честь. Победителю достанется девка. Хороша. Я подержался за крупную грудь этой лиски, но не более, девственна она. Может стать хорошей наложницей. Вон как из платья то уже выпрыгивает. Пора ей в постельку к сильному лису.

– Гангож меня не прельщает твоя развратная девка. Своих хватает.

– Да не развратная она. Говорю же, чистой достанется победителю.

– Толку от её чистоты. Это ненадолго. Её гнилая душонка блудницы вываливается из этой полупрозрачной блузки.

Гангож с недоверием посмотрел на гостя.

– А ты что девственник? Разве не хочется почесать орган в узкой пещерке?

– Да мне всё равно. Надоели одни шлюхи.

– Ладно, дорогой. Идём турнир смотреть. Лучшие лисы будут бороться за главный приз – нашу Каму.

Рамил направился за местным царём к возвышению у старых трёх дубов. Их сильные корни обвивали фундамент деревянной подставки под добротные кресла – троны. Гангож уселся первым, забросив тяжёлый плащ на спинку.

– Садись гость дорогой. Это кресло для тебя приволокли из дупла того дуба, указал взглядом на широкий ствол дерева. Там наш склад.

Рамил уселся в предложенное кресло. Им поднесли вино в массивных бронзовых бокалах. Местный царь поднял свой, разворачиваясь к нему в пол-оборота и, лукаво прищуриваясь, процедил:

– Может, тоже поучаствуешь?

– Нет.

– Жаль. Кама на тебя точно глаз положила.

– Мне плевать на её глаз.

Гангож кивнул, проскрежетав зубами. «Поганый выскочка. Молодой, спесивый, ещё молоко на губах не обсохло, а уже наших лучших девок обсирает. Подрать бы ему хвост. Так нельзя это сделать открыто. Война будет. Что ж, надо отдать приказ своим отморозкам, когда тот отправится восвояси, накостылять ему хорошенько. Да так, чтобы любовное орудие отвалилось. Долго будет лечиться. Проучить молодчика надо. А то, что это мои лисы будут, он не догадается. Мало тут дикого сброда бродит? И Рамил хорошо это знает. Не на всех лис на острове есть управа. Много на всю голову отбитых».

Рамил искоса поглядывал на глубоко задумчивого Гангожа.

«Что-то ты замышляешь старый лис. Глупо, если решишь направить своих выродков по моему следу. Ты не знаешь, какими боевыми навыками я обладаю. От них останутся только клочки шерсти». – Ходило в его голове.

Пригубил вино и поморщился.

«Какая гадость. Явно готовилось с прокисшего винограда. Разве эту жижу можно сравнить с вином из моих погребов? Наши лисы – лучшие виноделы, пивовары и повара. А ещё швеи и вышивальщицы, строители, кузнецы ми даже ювелиры. Да что это я? Тут и сравнить то нечего. Грязный сброд с вонючими болотами вокруг и мой возвышенный пригорок Рамилии. Чистейшее поселение, окружённое озёрами с кристально-чистой водой».

Лисы – зрители шумели. Турнир шёл полным ходом. Противники выбывали один за другим. Их было много, крупных и худых, высоких и низких. Но все свирепые с тяжёлым выражением лиц и хищным оскалом. Бой затянулся и Гангожу это порядком надоело. Он поднял руку в массивных перстнях. Все замолкли, глядя на царя.

– Кама милочка, оголись до пупа. Пусть лисы узреют красоту за что борются.

Лисица, сидящая на ветке ели у турнирной поляны, игриво потянулась и сняла блузку через голову. Её крупная грудь с тёмными сосками предстала перед жаждущими взглядами. Она скосилась на Рамила, облизала пухлые губы и тонкими пальцами провела вокруг сосков.

– Шлюха… – выплюнул он и отвернулся.

Тут из толпы проорали:

– А их напряжённые органы им теперь дадут вести бой?

Смешки заполнили поляну.

– Заткнитесь! – рявкнул Гангож. – Если не дадут, значит, тупые лисы, хуже зайцев. Продолжайте! А если и эта красота маловата для вас, то наша Камочка обнажится полностью, да ещё и стройные ножки расставит. – Разгоготался царь.

А лисица сделала нарочитый вид, что уже готова это сделать.

Лисы продолжили бой. Одни боролись в рукопашную, другие – палками молотили друг друга, третьи – умудрились даже кинжалами махать. Летели клочки по закоулочкам. Сочная трава хватала куски рыжей шерсти как живая. Рамил наблюдал за этими неуклюжими боями испод золотистых махровых ресниц. Его, по истине, смешили эти спарринги. Однако он сдерживался от ехидной ухмылки неимоверным усилием воли. Если б ему нужна была бы эта бестия – Кама, он бы за доли минут раскидал всю эту грязную свору. Ещё бы и на развесистые ели зашвырнул. Но Рамил действительно не желал эту девку. От слова: «Совсем». Никакие её обнажённые прелести не могли бы вывести его из мужского равновесия. Ему, правда, надоели и свои развратные лиски. Каждой он безумно нравился. Ещё бы: высокий, атлетического телосложения, молодой, красивый, сильный, ловкий, смелый, да ещё и богатый. Царь, одним словом. Нефритовые глаза с чистыми белками казались зеркальными. От угольного зрачка расходились тонкие золотистые лучики, преломляясь в солнечном и лунном свете, как драгоценные камни и его глаза, будто светились. Появлялся некий гипнотический вид. Тонкие черты лица с прямым небольшим носом добавляли аристократичности. А когда он не полностью обращался в человека, а только частично, его белокурую голову украшали изящные уши с белоснежной шерстью по краям. И грациозный пушистый хвост украшал со спины. Даже такого качества хвосты имелись только у царской четы. Бугристые мышцы катались под гладкой золотистой кожей. И было от чего. Рамил чуть ли не с люльки сильно тренировался. Гал ещё тренировал его отца, а после уже и сына. Он был настоящим духовным наставником, учителем боевых искусств, другом. Молодой царь искренне любил и уважал его. И так как тот ещё и заменил ему отца, слушал во всём и впитывал все знания как губка, а тренировался как вепрь. Рамил не боялся, не боли, не травм. Частенько забивался, особенно, когда бил в деревянное чучело. Разбивал костяшки пальцев в кровь, оттачивая мастерство. С детства мечтал о том мире, где пропал и погиб отец, чтобы отомстить. Во что бы это ни стало, появиться там, найти убийц и разорвать на части. Представлял, как оторвёт этим отморозкам головы, руки, выдерет глаза. Месть руководила им как живая субстанция, виляла по стройному телу, делая его стальным.

Он бегал по горе Рамилии с утяжелением на лодыжках, специальных повязках с булыжниками. Прыгал с налёту в пропасть в ледяные воды водопада. И плыл, плыл, плыл без остановки как рыба. Нырял на такую глубину, что мог достать оттуда мелкие красоты дна. Любил воду, лес, птиц и чистоту тела. Приучил весь клан к опрятности и ежедневному купанию, а в жару даже и по несколько раз в день. Несколько озёр были лучшими купелями. Лисы украсили их фонарями со свечами и скамьями из старых пней, чтобы было приятно купаться даже ночью.

Бой подходил к концу. Оставались пара соперников. И тут один из них сломал нос второму ударом кулака. Кровь залила пострадавшего до пупа.

– Я! Я – победил! – проорал лис – мужлан. Оставалось только в грудь себя ударить для пущей важности. – Кама – моя! Иди сюда, красавица.

– Нет! – фыркнула лисица. Заложила ногу на ногу и отвернулась. Обнажённая грудь аппетитно колыхнулась.

Все затихли, напряжённо наблюдая за победителем, лисой – наградой и своим царём. Тот вскинул брови на девку и поднял руку в знак внимания.

– Кама… что не так? Ты сама согласилась, что станешь наградой победителю. Варж победил в честном бою. Ты теперь принадлежишь ему.

Лиска нравилась всем, Гангож тоже не был исключением и надеялся поиметь её правом первой ночи, только не на глазах у всех, а позже, договорившись с победителем. Царь знал, что тот не откажет. Иначе лишится головы.

– Иди душка. Варж не тронет тебя до ночи. Есть время собраться с мыслями и подготовиться.

– Я не хочу доставаться ему! Я – самая красивая лиса в клане. Молода и девственна. Я хочу стать его! – указала изящной рукой на Рамила.

Лисы негодующе загудели:

– Но он не победитель!

– Он – чужак!

– Он даже не участвовал в турнире!

– Иди к Варжу!

Гангож опять поднял руку, на этот раз уже в знак тишины. Все резко замокли.

Он перевёл взгляд на гостя. Чёрный, хищный испод кустистых бровей. Грубые черты лица заострились.

– Рамил дорогой. Ситуация странная. Лиска полюбила тебя. А мы – дорожим нашей красавицей. Что скажешь? Последнее слово за тобой.

Кама спрыгнула с ветви ели, подошла виляющей походкой к гостю. Взошла на помост и, встав перед ним, медленно стянула юбку, обнажаясь полностью. Переступила её и, присев на колени, обняла его ноги в высоких кожаных сапогах. Глаза бесстыдной лисы уставились на него, а руки легли на его чресла в замшевых брюках.

– Я буду делать все, что вы пожелаете. Любые ваши фантазии воплотятся. Возьмите меня к себе.

Рамил осознал, что сейчас на кону в этом клане его репутация. Отказаться, сочтут за трусость. Принять предложение девки, вступить в бой с победителем. По-своему ему даже было жаль его. Всё-таки честь и воинственность ценилась везде на острове. Варж пыхтел, глаза вращались, кулаки сжимались. Оставалось только начать ногой бить об землю как бык копытом.

Гангож сощурился.

– Откажешь? – процедил.

– Нет. Не откажу. – Резко ответил Рамил и, взяв девку за подбородок, поднял лицо, заглядывая в карие глаза. Красивые, бесспорно. С длиннющими смоляными ресницами и дугообразными бровями.

– Ты будешь слушаться меня с полуслова. С взгляда. Мыться два раза в день и исполнять все мои прихоти.

– Да. Всё что пожелаете.

Он встал, оттолкнув её, и спрыгнул с помоста. Широким шагом подошёл к Варжу. Тот мгновенно бросился в драку. Лисы затаили дыхание. А их царь судорожно соображал, как послать лучших драчунов отлупить молодого выскочку – царя высот горы и поиметь девку, а после оставить ему как испорченный товар. Всё равно та продажная тварь и их клану уже не нужна, даже как общая шлюха.

Боя, к которому все приготовились морально, не состоялось.

Рамилу не составило особого труда вырубить спесивого лиса в нокаут. Тот грузной тушей упал спиной на землю и замер. Вернее потерял сознание. Лисы низины не проронили ни звука. Победных возгласов не было. Все впали в ступор, ожидая слов царя.

Гангож даже встал.

– Молодой царь высот Рамилии победил в честном бою. Кама – его.

Тишина затянулась. Рамил внутри негодовал, кипел так, разве что дым из ушей не начал валить. Он не хотел тащить эту девку в клан. Ещё одной шлюхи там не хватало. Тем более личной. Она должна стать его наложницей и иметь привилегии. Хотелось рвать и метать. И, главное, оторвать ей её тупую красивую голову прямо здесь и оставить посередине поляны. Рамил повернулся к ней и рявкнул:

– Иди сюда!

Кама чуть ли не подлетела.

Он расстегнул ремень, снял брюки на бедра и свысока, глядя на неё, процедил:

– Принимайся. – Указал взглядом на свой орган.

– Здесь? – пролепетала.

– Да. Именно здесь. На колени!

Она упала на колени и, взявшись за орудие любви, которое так желала, начала облизывать. А вскоре засосала.

Зрители молча наблюдали за победителем, получавшим награду.

Рамил было абсолютно плевать на прилюдное унижение этой развратной девки, а то, как она ласкала его, становилось ясно, что лиса делала это уже и не раз. И если её щель ещё и была девственной, то рот и язык точно нет.

– Сука… – выдохнул в момент оргазма и, схватив за волосы на затылке, вдавился по самое горло.

Лисица расширила глаза от неожиданности, но даже не поперхнулась, смотря на него таким влюблённым взглядом, будто вокруг и не было сотен изумлённых глаз.

Побеждённого утащили в лачугу, выхаживать. Рамил заправился.

– Оденься бесстыжая.

Его голос не был дружелюбным, наоборот, Кама расслышала нотки недовольства и даже раздражения.

– Вам не понравилось? – промямлила слащавым голосом.

Он наклонился и, взяв за подбородок, пробуравил свирепым взглядом, а через миг выдавил:

– То как ты это делала, похоже, такой вид секса у тебя не в первой?

Она округлила глаза.

– Нет. Что вы? Впервые.

– Лжёшь! – ударил её наотмашь.