Апрель 1990 года, Белый Город.

– Ты глянь, какие ноги! А задница! Даже интересно – мордаха хоть симпатичная или уродина какая-то?

– С фейсом тоже порядок, тёлка вся прикольная, только строит из себя королевну. Я к ней пару раз подкатывался – отшивает на раз! Вроде и без хамства, но конкретно!

Болтовня братков раздражала Михаила. Сотый раз за это утро он проклинал себя за тупость. Ну почему вчера после сауны и серьёзного разговора с Большим Боссом о проблемах на рынке и требования немедленно разобраться, он не отправился домой, а куролесил с друзьями до глубокой ночи в кабаке, ещё и ту размалёванную лохудру зачем-то домой притащил. Хорошо хоть хватило мозгов под утро отправить её восвояси, хоть пару часов удалось поспать. Теперь голова гудит как колокол, тело ноет, ноги еле держат, а от перегара ни один Орбит не спасёт. Миха лениво проследил глазами в направлении сальных взглядов парней. Через пару лотков от него на прилавке стояла высокая стройная девушка и развешивала цепочки с товаром на верхнюю перекладину своего лотка. Она легко наклонялась к стоящей рядом клетчатой сумке, доставала следующую вешалку и пристраивала её наверх. Привычную утреннюю работу девушка выполняла быстро и проворно, болтая при этом с соседом. Достав очередной свитер, она придирчиво осматривала витрину в поисках свободного места, постепенно поворачивая голову в сторону Михи.

«Твою ж мать!» Похмелье как рукой сняло. В несколько шагов Миха приблизился к лотку красавицы.

– Зайчонок, ты чего туда влезла? Глядя на твои формы, пацаны слюнями захлёбываются!

Удивлённый взгляд зелёных глаз.

– Вот уж не думала, что среди гоблинов встречаются эстеты… А мои формы, сам знаешь, куда ни поставь… Привет!

Михаил протянул руки и, обхватив девушку за талию, легко приземлил её рядом с собой. Руки разжимать не хотелось. Сердце отчаянно заколотилось.

«Вот тебе, бабка, и Юрьев день! Ты, здоровый баран, два года свято верил, что излечился от чумы по имени Вета?! Наивный! Стоило её увидеть, дотронуться рукой – и всё? Приплыли?»

Миха всё-таки отпустил её талию, приобнял за плечи, чмокнул куда-то в висок.

– Здравствуй, милая! Я смотрю, ты после родов ни грамма не набрала. Или диетами себя изводишь?

– Господь с тобой, Моня, какие диеты? Мне на них силы воли не хватит! Просто повезло. Ты только маме своей не говори, её, помнится, мой бараний вес всегда огорчал. А ты чего в такую рань приехал?

Миха неопределённо пожал плечами:

– Дела. Я не знал, что ты здесь работаешь. Ты что, бросила институт?

– Зачем бросила? Просто перевелась на заочное.

– Как малой?

– Отлично! Растёт, развивается не по годам. Сбитый, как гриб-боровик, ручки-ножки в «завязочках», шустрый, весёлый. Шило во всю задницу! Прикольный парнишка получился!

– Ну и здорово! Рома, – Михаил позвал одного из братков. – Запомни хорошенько девушку. Это моя бывшая жена. Для вас всех она – Виолетта Евгеньевна, предмет вашего постоянного внимания. Вы все будете её холить и лелеять, пылинки сдувать, ограждать от неприятностей, решать конфликты, исполнять капризы. Держаться на пионерском расстоянии. Обо всём докладывать мне лично. Задача ясна?

Братки дружно закивали. Вид у всех был весьма изумлённый. «Ну и дела!»

– Зачем ты так, Миш?– Ветка в крайнем недоумении уставилась Михе в глаза.

« – Господи, за что мне это?– Окружающий мир мгновенно стих и сжался до размера её изумрудно-зелёных зрачков, по телу понеслась горячая волна, как после доброго глотка выдержанного коньяка. Он едва устоял на ногах. – Бежать немедленно!»

– Мне так будет спокойнее. – Собственный голос доносился до него приглушённо, как из погреба. « Какой, к чёрту, погреб? Я посреди базара!» – Народ сейчас, сама знаешь, дёрганный, придурков расплодилось, хоть отстреливать начинай. Так что страховка тебе не помешает. По любому вопросу обращайся к любому из пацанов, помогут.

– Спасибо конечно, но как-то это… Ладно пойду работать, «солнце уже высоко». – Вета ловко высвободилась из его рук, резво шмыгнула за прилавок. Только бы он не заметил вспыхнувших алым щёк, дрожащих пальцев и коленок. «Вот ведь дура! Пустырник пить пора! Совсем распустила нервы!»

Его рукам сразу стало как-то пусто, захотелось тут же сунуть их в карманы, но джинсы слишком плотно облегали бёдра. Он всё же сумел втиснуть пальцы в один из карманов, достал зачем-то ключи от машины, сфокусировал взгляд на брелке. Серебристый котёнок обнимает сердечко, украшенное розовыми стразами. «Откуда у меня эта пошлятина?!» Сжал побрякушку в кулаке, пряча от любопытных взглядов, мечтая побыстрее запихнуть её обратно.

Серёга Бора, наблюдавший за происходящим чуть со стороны, приблизился к Михаилу.

– Здравствуй, Вета! Ты всё хорошеешь, портреты бы с тебя рисовал, если б умел! Миха, Стас уже приехал, идём? – Михаил со вздохом облегчения растерянно кивнул то ли другу в знак согласия, то ли Ветке, прощаясь, и компания чинно удалилась.

Веткин сосед по прилавку пребывал в шоке. Виолетта, конечно, девушка видная и замечательная, но, как же так?… Миха Бархатов, выдающийся спортсмен, известный и авторитетный человек, занимающий высокую ступень в самой мощной в Белом Городе группировке – бывший муж этой девочки? Уму непостижимо…

– Вет, он что, действительно был твоим мужем?! Когда ты только успела? А твой сын – что, его?

– Ты же сам всё слышал. Он был моим мужем давно и недолго. А к моему сыну он не имеет никакого отношения – у Маугли совершенно другой отец, и биологически, и юридически. Тема закрыта! – Ветка не стала вдаваться в подробности, провожая взглядом удаляющиеся спины. Раз Миха считает нужным сообщить всему рынку что Вета – его бывшая жена – пусть так и будет, у него на это свои основания. Бархату она всегда безоговорочно доверяла, а к пересудам за своей спиной давно привыкла.

Направляясь по рынку в сторону конторы, Бора внимательно наблюдал за другом, анализируя ситуацию. Мастеру спорта по дзюдо необязательно слышать слова – они, как правило, мало что значат. В борьбе важнее уметь читать язык тела, движения намного красноречивее. Серёга был хорошим борцом и из увиденного понял намного больше, чем остальные из услышанного. Ему хватило одного взгляда на то, КАК друг её держит…Дела….

– Что, братан, не ржавеет старая любовь? Я был уверен, что ты уже давно и думать о ней забыл.– Он старался говорить как можно ироничнее, чтобы придать перевороту вселенского масштаба видимость пустяковой случайности. Выходило как-то не очень. Бархат был не просто «под впечатлением», а обухом по голове треснутый… Состояние для него уникальное.

– Я тоже был уверен. Видишь – ошибался. И что теперь с этой радостью делать?

Они всегда были откровенны друг с другом. Дружили уже больше десяти лет, с тех пор как девятилетний Серёга пришёл в спортивную школу. Пятнадцатилетний Миха к тому времени уже был мастером, звездой, победителем всего и вся. Именно наблюдая за Бархатом на тренировках и соревнованиях, общаясь с ним, обсуждая непонятное, отрабатывая сложное, Серёга учился и влюблялся в этот вид спорта. Несмотря на разницу в возрасте, Миха стал для юного Боры не только наставником, но и другом.

– Ну, так пригласил бы её куда-нибудь вечерком, посидели бы, пообщались, а там бы уже и решал, как дальше быть.

– Куда пригласил, Серёга? У неё всё в ажуре, муж, ребёнок, работа, учёба – забот полон рот! На кой черт я ей дался?!

– М-да, ситуация….

Несколько метров прошли в молчании. Внезапно Серёга остановился, как вкопанный, схватил друга за плечо:

– Миха, а ты видел у нее кольцо? Ну не тупи, включи голову! Это пацаны не все носят, но чтобы девчонка, да ещё и с маленьким ребёнком не носила обручалку? Как-то странно…

Посмотрев изумлённо друг на друга, они синхронно выполнили команду «Кругом!» и решительным шагом направились обратно.

Ветка упаковывала свитер какому-то парнишке. Парень пытался флиртовать, Ветка вымученно улыбалась.

– Отличный выбор, братан! Ты уже уходишь? Теперь девушка сможет уделить внимание нам?

Увидев у себя за плечом двух стокилограммовых атлетов, кавалер побледнел, схватил пакет и моментально испарился.

– Покажи руки!

Хотя Михин приказ прозвучал абсурдно, Вета спокойно протянула ему обе руки, покрутила вверх-вниз ладошками. Длинные сильные пальцы, аккуратный маникюр, никаких украшений.

– Или тебе вены? Рукава закатать?

« О, язвим, защищаемся! Отлично! Возможно, Михины шансы не так уж и призрачны!»– настроение Боры заметно улучшилось. Находящийся под властью эмоций друг положительной динамики не заметил. Ну и ладно, незачем обнадёживать раньше времени.

– Ты почему не носишь кольцо?

– Какое, милый? – странное поведение «бывшего» как будто её забавляло.

– Обручальное! Все замужние женщины носят такие, тонкие, гладкие. На безымянном пальце. Ты не в курсе? – Миха заметно нервничал.

– Да в курсе я. Только какое это имеет отношение ко мне? Я ведь не замужем. Или ты не в курсе? – В тон ему ответила Вета. Бархат опешил.

– Как «не замужем»?! Но у тебя же ребёнок!

Ветка уже еле сдерживала смех. С трудом состроила таинственную мину, хотя в глазах скакали, веселясь, зелёные черти.

– Моня, ты уже взрослый мальчик! Я думаю, настало время открыть тебе страшную тайну. – Откровенно забавляясь, она перегнулась через прилавок, потянула Миху за ворот рубахи, склоняя его голову поближе к своим губам, и приглушила голос почти до шёпота. – Ни кольца на пальцах, ни штампы в паспортах не имеют к рождению детей никакого отношения.

Миха офонарел от такого…. цинизма? Резко выпрямился, взглянул на Серёгу, опять уставился на Ветку. Подтверждая свои слова, она прикрыла глаза и слегка кивнула головой.

– То есть ты родила сына, а замуж за его отца не вышла? Я правильно понял? Он что, не захотел на тебе жениться?

– Почему «не захотел»? Всегда хотел, и сейчас хочет. Но, хвала Всевышнему, в наше время и в нашей стране одного его желания не достаточно. – Дурацкая сценка помогла ей расслабиться и взять себя в руки, голос её звучал почти спокойно. – Тебе ли не знать, я никогда не рвалась замуж, и сейчас ещё не готова брать на себя такую ответственность.

Михаил был в шоке:

– Но ведь ребёнку нужна семья!

– Да есть у него семья! Мама, папа, бабушек – дедушек полный комплект. Просто живём мы в разных городах. Всё у нас замечательно! И вообще, тебе-то какая разница? Что за анкетирование? Изучаешь социальный статус сотрудников рынка? Так раздай анкеты, мы заполним аккуратненько и гоблинам твоим сдадим, чего на болтовню время тратить? Или решил личное участие проявить? В депутаты намылился, электорат обхаживаешь? Да ты только намекни, мы и без реверансов за тебя голосовать побежим. – Ветку понесло неведомо куда. «Бог мой, что я мелю? Вот ведь идиотка! Тормози!» Она с трудом перевела дух. – Если допрос окончен – до свидания, ты мне всех клиентов распугал!

Никто не смел с Бархатом так разговаривать. Никто. Кроме неё.

Бора в тайне ликовал. После такого всплеска эмоций обычный нормальный парень сгрёб бы в охапку свою обычную нормальную девушку, она бы испортила макияж слезой умиления и стали бы они целовать друг дружку, шепча трогательные слова. Но вот незадача – ни Миху, ни Ветку он обычными-нормальными не считал, характеры у обоих не приведи Господь. Да и нюансов разных вагон с тележкой. Поэтому шансы Бархата на успех виделись ему теперь пятьдесят на пятьдесят. А там уж как кривая поведёт.

Неделю у Михи всё летело из рук. Где бы он ни находился, чем бы ни занимался – мысли крутились вокруг той встречи. Ужасно хотел вновь увидеть её и робел, как школьник. Самому было дико-двадцатисемилетний мужик, менявший , как перчатки ,десятки дам ,заслуженный мастер спорта, чемпион чёрт знает чего, не боящийся никого и ничего -дрожал осиновым листом перед какой-то девчонкой! Кому рассказать – не поверят! И ладно бы это была какая-то новая любовь, тогда бы ещё хоть как-то можно было бы понять, так ведь нет, своя, давняя!

Они познакомились три года назад, закрутился пылкий роман, оба были страстно влюблены и безоблачно счастливы. Когда через неделю знакомства он сделал ей предложение – она просто рассмеялась ему в лицо. Смутилась, извинилась, спросила: «Зачем ты так?». Не ожидая такой реакции, он растерялся, стал что-то бормотать насчёт «подумай».Ещё через неделю на какой-то вечеринке она приняла его предложение. Он чуть умом не тронулся от счастья! Подхватил её на руки, прижал к себе и заметался сначала по квартире, потом выскочил на улицу. Следом бежал перепуганный Кагор: «Миха, поставь ребёнка на пол, ты убьёшь её!». Но Миха не выпускал добычу из рук: «Кагор, ты не понимаешь! Она согласилась стать моей женой!»

– Но это же не повод сворачивать ей шею!

Насилу его тогда уняли. Дружно выпили по такому поводу. Миха даже заявление в ЗАГС отнёс, когда она дала ему свой паспорт для покупки авиабилетов. Ветка была крайне удивлена:

– Зачем такая спешка? Ты же видел дату, я через неделю улетаю в институт. Ты через пару недель уходишь в море. (Миха тогда «ходил в моря» механиком на «Заливе»). В январе встретимся, тогда и распишемся, если к тому времени не одумаешься!

Он настаивал:

– Ветка, давай сейчас! В ЗАГСе Сёмина мама работает, зарегистрируют в любое время. Хочешь купеческую свадьбу – будет купеческая, хоть с цыганами, а хочешь – просто тиснем штампы в паспорта и распишемся в амбарной книге.

Но Ветка его запала не разделяла.

– Нет, милый, подождём до зимы.

Закончилось «короткое крымское лето», в начале октября Миха провожал её в аэропорт. Уже перед входом в терминал сделал последнюю попытку:

–Зайчонок, к чёрту самолёт! Поехали домой, распишемся, а завтра улетишь!

– Моня, прекрати! К чему пороть горячку?

– Просто я чувствую – если ты сейчас улетишь, я тебя потеряю.

– Не выдумывай! Никуда от тебя я не денусь. Я люблю тебя.

И она улетела. Чтобы больше к нему не вернуться.

Первый год был для Михи одним сплошным кошмарным сном. Впервые в своей весьма бурной жизни он переживал ужас расставания с любимой. В море было ещё терпимо, но возвращаясь в Город…Всегда весёлый и общительный, он почти перестал встречаться с друзьями. На вопросы знакомых о Ветке и предстоящей свадьбе готов был двинуть в челюсть. Попытки применить на практике народную мудрость «клин – клином» тоже успехом не увенчались. Девушки, казавшиеся раньше весьма привлекательными, в сравнении с Веткой выглядели размалёванными куклами и клиническими идиотками. Да и кого можно было сравнить с его любимой, состоявшей из сплошных достоинств? Ведь сколько Миха ни пытался, найти у Ветки хоть какой-нибудь изъян он не мог. Вы часто встречали натуральных блондинок ростом сто семьдесят, весом пятьдесят два, модельной внешности, с IQ выше, чем у большинства американских президентов? Добавьте потрясающую улыбку, практичность, широкий кругозор, такт, приятное общение на любую тему, искренность, простоту, сексуальность, невероятное чувство юмора… Продолжать можно до бесконечности.

Впервые за пятнадцать лет, что было совсем уж невероятно, он не хотел идти в спортзал! Ведь первое, что он видел, переступая порог-это пустой прямоугольник над своей фамилией на стенде «Ими гордится школа!». И не потому, что школа перестала им гордиться, а потому что он собственноручно снял эту фотографию и подарил ЕЙ. « Подними меня, я сейчас вместо фотки хоть какую-то рожицу намалюю! А то как-то пусто, в глаза бросается! Что я, зря семь лет в художке оттарабанила?» К их великому огорчению, карандаша в её сумочке не нашлось, а рисовать мордаху чемпиона малиновой помадой они не решились. Как-то не солидно.

На пике спортивной карьеры Миха стремительно терял форму. Ни о каких крупных соревнованиях в том году не стоило и мечтать. Тренер долго терпел и выжидал, но, видя что его любимец несколько месяцев и не пытается выползать из депрессии, не сдержался, устроил такой разнос, такой скандал с криками и матами, швырянием тяжёлых и разбиванием хрупких предметов, что Миха как-то враз очнулся. Покаялся и взялся за ум. Любовь любовью, но жизнь продолжается. И закрутилось – режим, усиленные тренировки, работа, друзья, со временем стали появляться и подружки. Ведь как ни верти, здоровому крепкому парню секс всё равно нужен. Этот секс он не считал изменой своей великой любви, а просто удовлетворением физических потребностей, ведь ни к кому из девиц он не испытывал ни малейших чувств.

Через год до него дошли слухи, что Ветка выходит замуж и вроде бы ждёт ребёнка. Кроме мучительной боли и разочарования, он испытывал жгучее любопытство- какой он, тот, с которым ОНА решила связать свою жизнь? Чем он лучше? Что в нём есть такого, чего нет у Михи? Ведь ни красота, ни богатство, ни социальное положение для неё не имели никакого значения, это он знал точно. Тогда что же?

Зимой восемьдесят девятого в далёком Проскурове Ветка родила сына. Четыре-четыреста, пятьдесят четыре сантиметра. Это при её-то комплекции!

Внезапная встреча на рынке заставила Миху по-новому взглянуть на себя. Одного мгновения оказалось достаточно, чтобы понять, что его чувства к Ветке остались прежними, просто ему удалось на какое-то время загнать их в самый дальний угол своего сознания. Ничего не изменилось, она по-прежнему была для него любимой – единственной, светом в оконце. Просто прошло три года. Её портрет из альбома переселился в рамку на прикроватной тумбочке, маленький снимок занял своё место в портмоне. Как-то само собой, автоматически.

Как и предрекал Большой Босс, на рынке творился полный беспредел. Поверхностного знакомства с отчётностью Михаилу хватило, чтобы понять, что без грамотных специалистов и тотальной проверки здесь не обойтись. Быстро нашёл квалифицированных ревизоров-спасибо охватившей страну безработице! – и вплотную занялся кадрами. Беседовал, допрашивал, вышвыривал вон, ставил «на счётчик». Одного «крыса» даже пришлось среди ночи вытащить из постели и вывезти в горы. Как потом ворюга добирался до Города, в трусах – майке и шлёпанцах на босу ногу, с разбитой рожей, не имея представления, где он находится, уму непостижимо! Но как-то добрался и – главное! – выводы сделал правильные. Приполз с челобитной к Большому Боссу, денег принёс, подельников слил и всячески содействовал проверке.

Только дней через десять Миха решился подойти к Веткиному лотку.

– Ты всё трудишься, пчёлка! Нужно иногда и отдыхать! Давай заеду за тобой вечерком, сходим куда-нибудь, поужинаем, поболтаем. Сто лет ведь не общались! – Он очень надеялся, что его приглашение прозвучит по-дружески, непринуждённо.

– Нет, Моня, не получится! – Веткин голос звучал скорее озадаченно, чем огорчённо. Или ему показалось?

– Что, ревнивый муж или поклонник?

– Не говори ерунду! Просто сегодня двадцать первое апреля, а у моей мамы обычно именно на эту дату приходится День Рожденья! Так что вечером я исполняю дочерний долг.

– Мои поздравления! Ну, тогда давай завтра!

– Завтра до трёх я работаю, а потом нужно собрать вещи – послезавтра утром мы с малым улетаем в Проскуров. Начитка лекций, задания на курсовые – жуть! Вернусь недели через две, тогда и поужинаем.

– Не получится. Через десять дней я уезжаю на сборы, вернусь в конце мая.

– А я в конце мая улетаю на месяц в Проскуров, у меня сессия. – Ветка засмеялась. – Плотные у нас с тобой графики!

Тупая тоска охватила Миху. В её «плотном графике» нет времени для посиделок с ним. У неё своя жизнь, свои заботы, свой мир, в котором для Михи и его чувств нет больше места!

– Ну, удачи тебе! Увидимся!