Отзывы на книгу «Лавкрафт: Живой Ктулху»

Не так уж сложно сделать интересной биографию человека, прожившего жизнь яркую, полную событий и саму по себе напоминающую сюжет приключенческого романа. Труднее - написать одновременно и достоверную, и увлекательную книгу о всецело поглощенном буквами на бумаге затворнике без постоянной работы или романтических приключений, чей образ жизни по насыщенности местами напоминает твиттер @kamen_v_lesu (без обид, ГФЛ, у меня не так чтоб намного лучше, а я при этом даже не будущий классик). Лайону Спрэгу де Кампу это, однако же, удалось - не без невольной помощи героя биографии, оставившего после себя богатейшее эпистолярное наследие, которое позволяет при малом количестве в жизни Лавкрафта "приключений тела" во всех подробностях наблюдать его духовную жизнь.

Другая сложность для биографа - в противоречивости характера Лавкрафта, человека выдающихся достоинств и выдающихся же недостатков. Сложить отрицательное и положительное, чтобы получить нечто нейтральное, не выйдет, и, как мне представляется, здесь легко или впасть в искушение идеализировать своего героя, закрывая глаза на его недостатки и оправдывая их во что бы то ни стало, или напротив склониться к презрению и превратить тем самым книгу в уныловатое брюзжание. "Мне виделось, что, хоть я и не знал Лавкрафта, у меня было одно преимущество перед его другом Дерлетом. Поскольку его восхищение Лавкрафтом граничило с идолопоклонством, я полагал, что смогу взглянуть на предмет более объективно. Читателю судить, был ли я прав, считая так", - пишет в предисловии де Камп. И, думаю, был. На мой взгляд, ему удалось придерживаться в своем отношении к ГФЛ золотой середины: симпатия и искреннее стремление понять без идеализации и отрицания явно присутствующих недостатков.

Абсолютная объективность, однако, вряд ли возможна, в субъективной же оценке фактов биографии ГФЛ мы с де Кампом зачастую расходились. Так, хотя он открыто пишет о расизме, национализме, классизме и прочем обширном комплекте ксенофобных предрассудков Лавкрафта, он много места уделяет и попыткам оправдать их, ссылаясь на "тогда многие так думали". А у других многих и тогда хватало эмпатии думать по-другому, а еще многие и сейчас далеко не продвинулись, какое-то сомнительное оправдание. Впрочем, к концу жизни писатель так или иначе отказался от большинства своих былых -фобий или, по крайней мере, двигался в этом направлении. Зато ненависть к коммерции, товарно-денежным отношениям, "торгашеству" и упорное нежелание прогибаться под изменчивый мир, без критики которых в ГФЛ у де Кампа редко обходится глава, кажутся мне качествами по-своему симпатичными. Чрезвычайно невыгодными для жизни, несомненно, но Лавкрафт вполне осознавал это, и у меня вызывает скорее уважение его выбор быть верным своим неактуальным для современности принципам, несмотря на понимание, что мир едва ли прогнется под него. Свою цену за нежелание играть по общепринятым правилам он заплатил. Мое оценочное мнение о личности ГФЛ, естественно, ничуть не объективнее декамповского, ну а факты - факты в книге.

Читать книгу де Кампа интересно, даже не будучи страстным фанатом Лавкрафта, желающим получить максимум подробностей о литературном кумире. Можно, наверно, даже вовсе не быть знакомым предварительно с творчеством самого героя биографии, хотя к чему лишать себя удовольствия от знакомства. Это увлекательно просто как книга о странном, неприспособленном, талантливом, инертном, добросердечном, нетерпимом, обаятельном, нелюдимом, сотканном из сплошных противоречий и, похоже на то, гениальном человеке. И это, наверно, лучшее в ней.

500-страничный труд, включающий не только биографию, но и анализ тех или иных убеждений писателя на разных этапах жизни - и это при том, что при жизни самого Лавкрафта ничего из его произведений толком издано не было. Есть в этом какая-то симпатичная ирония - писатель, которого со скрипом печатали в дешевых журналах, который просто-напросто ленился и даже стеснялся писать то, что у него получалось лучше всего (довольно похоже на то, что чуть было не погубило По - главного кумира Лавкрафта), получает настоящее признание после смерти. Сложно представить, какой успех ждал бы его, будь Лавкрафт чуть меньше "джентльменом" и чуть больше "коммерсантом".

Лайон Спрэг де Камп преуспел в том, на чем споткнулся Каррэр с биографией Дика (изданной у нас в той же серии) - достоверность. Несмотря на явную автобиографичность большинства припадочных героев Лавакрафта, де Камп и не думал приписывать фантасту визионерство и прочие грешки, раскрасившие бы его безалкогольную и асексуальную жизнь.

Де Камп просто соединил своим повествованием (местами довольно ехидным) тысячи и тысячи писем Лавкрафта. Поэтому такая (почти-что-авто)биография получилась искренней, подробной и не без юмора. Биография человека, который очень сильно любил жизнь и всеми силами старался это не демонстрировать.

Я даже не ожидала, что биография Лавкрафта вызовет у меня столько эмоций. Одно я могу сказать совершенно точно: это крайне увлекательная книга. Она читается невероятно быстро и легко, хотя количество её страниц...

С ними творится что-то странное. В одной из рецензий на книгу я прочитала, что в ней 500 страниц. В другой говорилось, что их 650. В описании произведения указано ещё одно число - 664. А в моей читалке обнаружился 752-страничный труд (с примечаниями). Либо это Вселенная расширяется, либо биографию Лавкрафта дописывает Ктулху!

Думаю, биографии писателей сложно оценивать объективно. Всё из-за того, что отношение читателя к автору произведения и к тому, о ком он пишет, могут не совпадать. Поэтому я буду необъективна.

Внешне, я считаю, Лавкрафт был прекрасен, хотя сам он стеснялся того, как он выглядел. Бледный, худощавый, в очках... Красота!

Самое главное, что Лавкрафт очень любил кошек. Однажды, когда "на его коленях устроился спать котенок, он просидел всю ночь, чтобы не потревожить животное". И ещё он был настоящим сладкоежкой, один раз в кафе перепробовал 28 сортов мороженого за раз. Словом, это чрезвычайно мило!

Лавкрафт не курил - пробовал в 14 лет, не понравилось - и, главное, вообще не пил. Вот эти два его высказывания вызывают у меня безоговорочное восхищение:

«существование хмельных напитков, безусловно, почти неослабевающее зло с точки зрения правильно и изысканно развитой цивилизации, ибо я не вижу, что они что-либо дают, кроме как огрубляют, превращают в животное и унижают».

«Не существует торговли более вредоносной для общества, более опасной для людей и более ожесточающей для дельца, нежели торговля хмельными напитками. …Не будь напасти пьянства, число преступников было бы таким маленьким, что по меньшей мере две трети тюрем для осужденных преступников оказались бы пустыми…» Пиво «питает плотскую и животную натуру. Более всех других напитков оно ответственно за предумышленные и не спровоцированные преступления».

Кроме того, он был очень рационален, совершенно не суеверен, и вообще "еще до того, как ему исполнилось пять лет, маленький Лавкрафт заявил, что он больше не верит в Санта-Клауса. Дальнейшие размышления привели его к выводу, что доводы в пользу существования Бога имеют те же слабые места, что и доводы в пользу существования Санта-Клауса". Словом, с моей точки зрения, он был бы идеален (Лавкрафт, почему ты не родился на 100 лет позже, изобретите кто-нибудь машину времени!). Если бы не два "но". Два таких существенных "но".

Во-первых, Лавкрафт, к сожалению, был расистом. Правда, он в итоге женился на еврейке, дружил с представителями других национальностей, а в последние годы своей жизни вообще серьёзно изменил свои взгляды на этот счёт. К тому же в то время, в которое он жил, расистами являлись многие: люди ещё не узнали ужасов Второй мировой войны. Лавкрафт не дожил даже до её начала, он умер достаточно рано. Но всё же...

Во-вторых, он был ещё и гомофобом. И после расизма это меня окончательно добило. ЛАВКРАФТ!!! Я ТВОЕГО КТУЛХУ В ШКОЛУ ВЫЗОВУ!!!.

Мораль представляется следующей: девушки, не выходите замуж за мужчину с мыслью «сделать из него человека» или как-то по-другому радикально изменить его нрав. Не получится. Принимайте его таким, какой он есть, либо не принимайте совсем.

А книга хорошая. Ведь биографии известных людей могут быть по-настоящему интересными, местами смешными, а иногда и невесёлыми, но заставляющими задуматься.

Я особенно задумалась над одним моментом... Однажды Лавкрафт пришёл в гости к своим "друзьям", а они подлили ему в ситро алкоголь. Так что, пожалуй, я буду сидеть дома. С чаем. В компании кота. Коты - замечательные животные, они никому валерьянку в напиток не подливают!

Ничего необычного. Взвешенный взгляд, множество цитат, но биография при этом замечательная. То ли потому что Лавкрафт был симпатичным, по-своему, человеком. То ли потому что де Кампу он приятен.

Книга бросает монетку в копилку довольно неприятного утверждения: хотите получить писателя - сделайте его дестство тяжелым или ненормальным.

Самое удивительное в судьбе Лавкрафта как автора, правда, то, что он сделал практически все, чтобы знаменитым писателем не стать. А это уже добавляет оптимизма. Ему удалось - может быть, и у вас получится.

Тот неловкий момент, когда биограф отдельным событием в жизни писателя выделяет покупку нового костюма "с добавочными брюками за одиннадцать долларов девяносто пять центов".
Сказать, что жизнь ГФЛ была наполнена какими-то особенными событиями вряд ли можно: чувак до 30 лет сидел отшельником в обожаемом Провиденсе, публиковался в любительских изданиях, вел обширную переписку, потом женился, попытался жить в Нью-Йорке, не получилось, вернулся обратно в Провиденс, развелся, немного попутешествовал по Америке и умер от рака. Грустнейшая история. Но Кампу удалось рассказать ее удивительным образом. Не превознося и не осуждая, объективно, но в то же время с какой-то теплотой.
Собственно, пересказывать содержание книги не имеет смысла, поэтому вот пара цитат, которые весьма точно все отражают:

Ей-богу, Говард Филлипс Лавкрафт обладал незаурядным писательским талантом, но вот беда — то, что он вытворял с этим талантом, было срамом, чудачеством и сверхъестественным ужасом. Если бы он спустился к черту с чердака своей тетушки и при помощи Федеральной программы помощи писателям УОР получил работу, то смог бы издавать путеводители, которые навеки стали бы классикой и подлинным счастьем для читателя. Вот только он остался там, укутавшись от холода — которого больше было в его сердце, нежели на термометре — до самого кончика своего длиннющего новоанглийского подбородка, поддерживая свое существование девятнадцатицентовой банкой бобов в день, переписывая (за гроши) дрянные рукописи писателей, чья полнейшая безграмотность была бы сущим благом для всего человечества, и заодно творя собственные отвратительные, страшные, омерзительные и ужасающие произведения...

А сейчас рассмотрим карьеру Лавкрафта. Здесь у нас рассказ ужасов иного рода: предостережение, каким писателем быть нельзя. С практической стороны Лавкрафт обладал просто талантом поступать неправильно. Используя современные популярные выражения, он был «лузером», неудачником. Он упрямо гордился своей неисправимой непрактичностью.

Другим его упущением была неспособность превратить в источник дохода несколько тематических разновидностей публицистики, которые ему весьма удавались — о старине, архитектуре, фольклоре, путешествиях и популярной науке. Он писал на эти темы, но только в письмах и для любительской прессы. Он знал о Федеральной программе помощи писателям и ее путеводителях по Америке, поскольку на нее работал его друг Лидс, но и пальцем не пошевелил, чтобы к ней присоединиться. Он также мог бы профессионально выступать с лекциями по этим темам. Судя по некоторым лекторам, которых мне довелось слышать, его высокий голос не послужил бы роковым препятствием. Апатия, робость и антикоммерческие предубеждения удерживали Лавкрафта от того, чтобы хотя бы рассмотреть эти источники дохода.

"Говард, мать твою, что же ты делаешь со своей жизнью! А-а-а!" - вот какая мысль перманентно пульсировала у меня в мозгу, пока я читала эту биографию.
Ну, ей-богу, ну, нельзя же так! Умнейший человек, добрейший, интереснейший, определенно талантлив, и лентяем его ведь не назовешь (более 1000 писем, "призрачное" авторство и любительская печать), но не практичный. И немного не везучий. И с самооценкой какая-то беда. Вот бы машину времени изобрести, смотаться к нему в 30-е и... Видимо, не меня одну мысли такие посетили.

Заманчиво, читая о промахах и глупостях наших предшественников, воображать, что, получись у нас оказаться в прошлом и повлиять на такого человека в критический момент — если бы нам удалось подобрать к нему нечто вроде психоаналитической отвертки, — то он избежал бы той или иной ошибки. Возможно, это и хорошо, что мы не способны на такое.
Представьте, что произошло бы в результате применения подобного лечения к «трем мушкетерам» «Виэрд Тэйлз» — Роберту Э. Говарду, Кларку Эштону Смиту и Г. Ф. Лавкрафту, этим трем литературным гениям. Их можно было бы так основательно излечить от их неврозов, что Говард стал бы ковбоем, Смит писал бы куплеты для какой-нибудь рекламной фирмы из Сан-Франциско, а Лавкрафт преподавал бы в школе естественные науки. И у нас совсем не было бы их рассказов.