Их всех называли в древности на Руси одним словом – яхонты.

Рубин. О нем говорили так: яхонт алый.

Сапфир. Его называли: небесного цвета яхонт.

Вишневым яхонтом нарекали на Руси аметист и солнечным – гиацинт.

Мои стихи. Они проходят через меня, как путь.

Открою тайну: я не сочиняю их. Они упадают с неба, как яхонты.

Наверное, вы посмеетесь такой метафоре. Вы скажете: метеоритов яхонтов – не бывает.

Однако и стихи – не БЫВАЮТ. Это вот я – бываю. Да и вы тоже. Мы – гости, а стихи – суть.

Конечно, я далеко не первая, кто говорит это.

Божественная Ахматова:

Ржавеет золото и истлевает сталь,

Крошится мрамор – к смерти все готово.

Всего прочнее на земле печаль…

И долговечней – царственное слово.

Это было написано в 1945-й год – в год Победы. Я преклоняюсь перед победой Анны Ахматовой точно так же, как и перед победой русского – вообще – оружия.

Вот ее личная победа:

Я научилась просто, мудро жить,

Смотреть на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером бродить,

Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

И никнет гроздь рябины желто-красной,

Слагаю я веселые стихи

О жизни тленной, радужной, прекрасной…

Я есть ее ученица.

Стихи, которые через меня сюда происходят, это голос Отца. И он бывает четырех разных цветов, о которых я сказала в начале. Читайте, и вы увидите: вот этот из пришедших стихов – рубин, а этот – сапфир, а этот есть гиацинт и вот этот суть аметист.

Понимаю, что эпоха ныне не та. Мало, кто из современников вообще интересуется поэзией.

Но стих не умеет ждать. Я только ретранслирую Бога, который сказал – СЕЙЧАС. И если мои стихи не воспринимаются нынче как драгоценные камни, то я клянусь: придет время! Потребна выдержка. Как сказала Цветаева:

«Моим стихам, как

Драгоценным винам,

Настанет свой черед».

Сказка-жизнь

Мне хотелось бы жить не здесь.

Я попробую жить как в сказке.

У меня вот и печка есть,

И волшебные санки-салазки.

Через речку – дремучий лес.

В том лесу – кого только нету.

Птицы, звери и леший есть.

И дракон притаился где-то.

Чудеса живут в решете.

Моя жизнь решету подобна:

Все отсеет, что дань суете,

Только сказки хранит подробно.

5 сентября 2010

Возвращение

Ты забытым сном вернулся —

вздрогну легкой занавеской,

звон хрустальный… обернулся —

зайчик пляшущей подвески…

Я сама задую свечку,

сквозняком к щеке усталой

прикоснусь, обняв за плечи,

как нежданного я ждала!

И прозрачною водою

я прольюсь сквозь пальцев сети,

не оставив за собою,

ни следов, ни прочных петель.

И в полях воспоминаний

не прочертит след карета,

бьется сердце двух дыханий,

плащ к ногам… Да было ль это?

Мы в старинный сон вернулись

безыскусный. Как возможно?

Лишь ресницы встрепенулись,

удивленные, тревожно.

Сказочный мальчик

Маленькому царю волшебной страны Аристании посвящается

Сказочный мальчик, ты – маленький маг —

Юность надмирного царства.

Плащ твой – во звездах и острый колпак,

Взор без тревог и лукавства.

Снова ко мне ты приходишь во снах —

Даришь знакомое чудо.

И, словно эльф, я летаю в цветах…

Жаль, с пробужденьем – забуду.

Добрая сказка – кораблик домой.

Скоро уж вечер настанет…

Я в ожидании встречи с тобой,

Маленький царь Аристани.

Пусть никогда не изведает туч

Мир твой – инкогнита терра.

…В правой руке – светит скипетр-луч,

В левой – хрустальная сфера.

2000

Сейчастье

«Я знаю тех, кто дождется и тех,

кто не дождавшись умрет —

С теми и другими одинаково скучно идти…»

Илья Кормильцев, «Полина»

Несчастные смотрят в пустые экраны,

Надеясь увидеть счастливые сны.

Мечтая вернуться в объятья Нирваны,

Где нет ни обиды, ни чувства вины.

Счастливые в деле находят забвенье.

Свободного времени попросту нет.

Не только суббота, но и воскресенье —

Безликие будни течения лет.

Два способа смерти при жизни – и что же?

Какой предадитесь – то вам выбирать.

Земные несчастья и счастья похожи.

Я с ними устала под ручку гулять.

Я знаю их близко – была там, не возле.

Не раз разняла заколдованный круг.

Есть слово СЕЙЧАС: ни вчера и ни после.

СЕЙЧАС настоящее счастье, мой друг!

19 августа 2010

Мой детский сон

Когда б не Бог, зовущий всех нас в Детство,

Кто выжил бы без смысла и Любви?…

Иеромонах Роман

Зовут, – беги! Кричат, – стреляй!

Берись за меч, руби, кромсай!

Вперед, – на крест! С креста, – слезай!

В Нирвану, – марш! Как все, давай!

А я хочу глаза закрыть,

И голову к плечу склонить.

И никуда не уходить.

Сквозь это всё – быть, просто быть.

Забыться сном, опять уснуть.

По зову сказки дивной – в путь

Туда, где вольно дышит грудь.

Мой детский сон навек вернуть.

И он придет – сон золотой,

Где есть Свобода и Покой,

(Куда не ринутся за мной),

Где только Ты. И я – с Тобой.

18 декабря 2009

Сила

Вот она – последняя площадка,

Больше нет ступеней для протеста.

Вот она – последняя загадка

На вершине снежной Эвереста.

Многие вели к нему дороги.

Но ты шел одной – прямой и торной.

И теперь на равных, без тревоги

Смотришь вверх – на пик седой и черный.

И предстанет мир той самой силой,

Что искал ты там, где прах и дрема.

Для тебя блистательной могилой

Станет красота его Мальстрема…

Из глубин клокочущий Везувий

Затопил рекой огня пределы.

Для тебя он гневен и безумен,

Извергает каменные стрелы…

И когда настанет миг затишья,

Молньей озарит тебя догадка.

Ты поймешь, что мир тобою дышит.

Ты – его последняя площадка.

29.01.98

Битва в горах

Опрокинут обломками неба,

Золотую монету искал.

В этом доме, где нет даже хлеба —

Лишь величье оскала у скал.

С молчаливой пугающей властью

Мне в глаза с облаков посмотрел

Черный коршун – хранитель ненастья.

Видит хищник, где скалам предел.

Даже знает, где тускло мерцает

Мной потерянный рубль золотой,

С королевских высот созерцает

Расколовшийся на два покой.

Я пытался в глазах твоих, стражник,

Прочитать на вопрос мой ответ,

Обещая в ущелиях страшных

Не терять больше светлых монет.

Я пытался,… но хохот надменный

Показал, кто здесь князь, а кто – так…

Одинок и забыт средь вселенных,

Потерявшийся чей-то пятак.

Только Чей? И Кого позабыл я?

Кто как я безутешен, один?

…Память–птица расправила крылья —

Белым соколом ввысь до вершин.

Поединок… Дай, Боже, победу,

Соколиную песню пропой!

Меч мой ныне – надмирная Веда —

Святый Крепкий Бессмертный Покой!

06.09.97.

Зимняя сказка

Утро. Зимняя сказка.

Чисто снежное поле.

Тройка коней. В салазках

Двое – любовь и воля.

Ветер летит навстречу —

Тонких следов узоры —

Вечный январский вечер

Скоро наступит, скоро.

Ночь. И звезда в зените.

В небе явилось Слово.

Кони мои, замрите,

Сердце мое.

И снова…

Добрая снежная ласка.

Книжной страницей – поле.

Тройка коней, как в сказке,

Вместе – любовь и воля.

Даль

Исчезла неподвижность дали…

Огнями дивными маня,

Явился путь, как отблеск стали,

И Взгляд, взыскующий меня…

Был мир когда-то ярок звонок.

Всем балаганным чудесам,

Всем стрелам верил, как ребенок,

И молчаливым голосам.

Кружились в бессловесной взвеси

Чужое небо и земля,

Как будто шторой занавесив

Окно, смотрящее в Тебя…

Поток летящих сновидений —

Супонь цыганского коня —

Чреда души моей пленений

Без слез, без счастья, без огня.

Но час настал. И вихорь пыли

Застыл и канул навсегда.

И даль, где мы когда-то были,

Мой близкий спутник угадал.

Летел в недвижимом движенье

Прямой стрелой калёной – путь…

Покинул пленник отраженья —

И не догнать, не повернуть!

24.09.97

Круг и звезда

«…и та звезда шла пред ними».

Евангелие от Матфея, 2: 9.

Мы заперты совсем одни

В пространстве меркнущего круга

На нескончаемые дни.

Лютует юдольная вьюга…

Но сердце знает наперед:

Заплачут дети за стеною;

И меч пылающий взовьет,

Надрезав, небо голубое.

И вот – за купола небес

(Се купол утра, се – вечерний)

Исполнен кружевных чудес

Ложится путь, минуя терни.

Он безобманен, как всегда,

И чертит знак – один и тот же.

И проводница – та звезда

И – вон из дома, вон из кожи!..

А здесь, под небом – старики

В скорлупках – в заскорузлой смуте.

А Небо терпит… вопреки

Не раз назначенной Минуте.

15.09.97

Клятва о Чаше

«…о Нем, о Любви, погибнуть.»

Иустин Мученик

Черный свет. Лишь лунная дорога.

Чьим путем? Чьему – наперерез?

Конец ознакомительного фрагмента.