Цитаты из книги «Али и Нино»

Наш круг постепенно расширялся. Входили соседи, полуголые, с бутылками вина в руках. Князья и их кредиторы, прихлебатели, слуги, мудрецы, поэты и горцы мирно сидели вместе – яркий пример грузинского равенства. Баня мгновенно превратилась в клуб-кофейню или всего лишь в сборище счастливых полуголых, беззаботно веселящихся людей. Время от времени слышались серьезные слова, наполненные мрачным пророчеством.

Как же сильно отличались грузинские застолья от спокойных и величественных приемов в доме моего дяди в Тегеране. Там мы пили крепкий чай и говорили на философские и поэтические темы. Здесь же грузины пили вино, танцевали, смеялись и пели, как гибкие и твердые стальные пружины. Это ли были врата в Европу? Конечно же нет. Они были частью нас, сильно отличаясь в то же время от нас. Да, врата, но куда они вели? Возможно, к последней стадии мудрости, граничащей с небрежной игривостью. У меня не было на это ответа.

Очень хорошо, что ты решил жениться. Я трижды был женат. Но жены умирали, как мрут мухи осенью. Теперь же, как видишь, я не женат. Но когда ты женишься, может, и я женюсь. Твоя Нино христианка. Не позволяй ей являться к нам со своей верой. Женщина – хрупкий сосуд. Не забывай об этом. Не бей ее, когда она беременна. Но помни: ты – хозяин, а она всего лишь твоя тень. Ты же знаешь, что каждый мусульманин может иметь по четыре жены. Но тебе лучше довольствоваться одной. Разве что если у Нино не будет детей. Тогда другое дело. Не изменяй жене. Жена твоя имеет право на каждую каплю твоего семени. Прелюбодея ждут вечные муки. Будь с ней терпелив. Женщины как дети, только хитрее и злее. Это тоже важно знать. Осыпь ее подарками, если хочешь, одень ее в шелка и украшения. Но если тебе когда-нибудь понадобится совет, обратись к ней и поступи наоборот. Наверное, это самое важное из того, что тебе следует знать. – Но, отец, я люблю ее. Он качает головой: – Вообще-то, любовь к женщине не поощряется. Мужчина должен любить родину или войну. Некоторые любят красивые ковры или редкие виды оружия. Но любовь мужчины к женщине все-таки случается. Отсюда песни о любви Лейли и Меджнуна или любовные газели Хафиза. Всю свою жизнь Хафиз воспевал любовь. Всезнающие люди говорят: «Хафиз ни разу не спал с женщиной. А Меджнун был всего лишь сумасшедшим».

Я хочу жениться на Нино Кипиани. Ни единый мускул не дрогнул на лице отца. Правой рукой он ворошит конскую гриву. – Нино Кипиани, – произносит он. – У нее слишком узкие бедра. Хотя я думаю, у всех грузинок такие бедра. Несмотря на это, дети у них рождаются здоровыми. – Отец! Я не совсем понимаю причину своего раздражения. Он искоса поглядывает на меня и улыбается. – Ты все еще очень молод, Али-хан. Женские бедра имеют куда большее значение, чем знание языков. Ну и когда ты женишься на ней? – спрашивает он с абсолютным равнодушием. – Осенью, после того, как Нино окончит школу. – Очень хорошо. Тогда в мае следующего года у вас уже будет ребенок. Май – удачный месяц. – Отец! Я вновь почему-то прихожу в ярость. Мне кажется, отец издевается надо мной. Я не женюсь на Нино из-за ее бедер или знания языков, я женюсь на ней, потому что люблю ее. Отец улыбается.

Я хочу жениться, Сафар-хан. Воцаряется долгое молчание. Мимо свистит ветер. Из-под копыт моего коня вылетают камни. – Я построю тебе дворец, – наконец отвечает отец. – И уже приглядел место у моря. Полагаю, там и конюшня есть. Летом ты можешь оставаться в Мардакяне. Первенца твоего назовем Ибрагимом, в честь нашего предка. Я куплю тебе автомобиль, если захочешь. Хотя при нынешнем состоянии дорог ездить на нем нет смысла. Лучше построить конюшню.

(«История династии сельджуков»). Сеид развернул книгу. – Вот. Страница двести семь, – произнес он и стал читать вслух: – «В шестьсот тридцать седьмом году хиджры в своем дворце Кабадие скончался султан Ала-ад-Дин Кей-Губад. На трон сельджукидов взошел Гияс-ад-Дин Кей-Хосров. Он взял в жены дочь грузинского князя и воспылал к этой грузинке такой любовью, что повелел на монетах чеканить рядом со своим профилем изображение супруги-христианки. Однажды мудрецы и святые люди явились к нему со словами: „Султан не должен нарушать шариат. Это грех“. Всемогущий султан пришел в ярость и произнес: „Аллах поставил меня повелевать вами. А ваше дело – подчиняться мне“. Мудрецы и святые люди ушли в глубокой печали. Но Аллах открыл глаза султану. Он призвал мудрецов к себе и произнес следующее: „Я не нарушу священных законов, возложенных на меня Аллахом. А посему повелеваю отныне чеканить на монетах изображение льва, сжимающего в передней лапе меч, – это буду я. А солнце, сияющее над моей головой, – моя любимая жена“. С тех пор на гербе Ирана лев и солнце… А мудрецы утверждают, что «нет женщин красивее грузинок».

Значит, ты не против того, что она христианка? Или ей следует принять ислам? – мягко спросил я. – Да зачем это ей? – задался он вопросом. – У создания без души и разума и так нет веры. Женщину не ждут ни в раю, ни в аду. В момент смерти она лишь расщепляется и исчезает в никуда. Сыновья же должны быть шиитами.

Мужчина должен жениться, и лучше всего на женщине, которая ему нравится. Ей не нужно отвечать ему взаимностью. Умный мужчина не станет ухаживать за женщиной. Женщина – всего лишь земля, а мужчина – сеятель. Следует ли полю любить крестьянина? Достаточно и того, что она любима крестьянином. Женись, но не забывай: женщина всего лишь земля. – Значит, ты полагаешь, что у женщины нет ни души, ни разума? Он с жалостью посмотрел на меня: – Что за вопрос, Али-хан? Конечно же нет. Куда там ей?! Ей достаточно быть целомудренной и производить на свет детей. В шариате говорится: «Свидетельство одного мужчины перевешивает свидетельство трех женщин». Не забывай об этом, Али-хан.

Ты только посмотри! – вскричал он. – Шииты воюют на стороне суннитского халифа! Ведь Езид пролил кровь внука пророка. Ведь Моавиа убил Али! Кто же наследник пророка? Халиф или незримый Имам Вечности, в чьих жилах течет кровь пророка? Шииты веками носили траур, кровь проливалась между нами и вероотступниками, который хуже кяфиров. Шия здесь, Сунна там, и никакого моста между нами. Не так давно по приказу султана Селима были зверски убиты сорок тысяч шиитов. А теперь? Шииты воюют на стороне халифа, похитившего наследие пророка. Все кануло в Лету: кровь праведных, таинство имамов. Здесь в нашем шиитском городе люди с нетерпением ждут прихода суннитов, которые разрушат нашу веру. Что нужно туркам? Энвер уже продвинулся к Урмие. Иран разделят надвое. Истинной вере пришел конец. О Али, приди же со своим огненным кинжалом и накажи этих вероотступников! О Али, Али! – Сеид со слезами на глазах бил себя кулаком в грудь.

Вот сидим мы здесь, представители трех славных кавказских народов: грузин, мусульман и армян, рожденные под одним и тем же небом, на одной и той же земле, такие разные и в то же время одинаковые, подобно Троице. Европейцы и азиаты, вобравшие в себя Восток и Запад и отдающие обоим свое богатство.