У окна за столом, повернувшись ко мне лицом и опираясь локтем на столешницу, сидел зломордый. И улыбался. Гаденько так.
И лицо у него было гаденькое, и осеннее солнце за окном гаденько светило, освещая гаденькую обстановку комнаты. Все вокруг было гаденьким. А самой гаденькой была я.
И как же мне было гаденько.