Глава 1. Элевиса

Просыпаться после ночной готовки сиропов было тяжко. Голова была тяжелой, а спину ломило:

– Надо все же поменять треногу под котлом, – подумала я, разминая пальцами поясницу. – Эта слишком низкая.

Лениво растрепав длинные волосы, примятые подушкой, я прошлепала босыми ногами на свою маленькую кухню. Она же была столовой, она же была и лабораторией. В маленьком домишке не разбежишься со свободными помещениями.

На обеденном столе стройными рядами стояли небольшие стеклянные бутылочки с лекарством. Приятного оранжевого цвета зелье поможет многим детишкам избавиться от простуды наступающей зимой, а аромат мандаринов поднимет настроение даже самому плаксивому малышу. Я вздохнула, вспоминая как много мне пришлось перечистить плодов, чтобы добыть из них сок. При подготовке ингредиентов использовать ведьминскую силу было нельзя, толку не будет. Руками все, руками.

Взмах ладонью, и уложенные в печь поленья вспыхнули, жарко разгораясь. Промозглая осень потихоньку переходила в зиму и дома было холодно. Я расчесалась, заплела косу и закуталась в широкую шерстяную накидку. Водруженный на гудящую от пламени печь чайник сразу же зашумел, запыхтел, выпуская небольшие клубы пара. Бодрящий настой точно поднимет настроение и разгонит кровь по еще сонному телу.

Я прихлебывала горячее питье из кружки и аккуратно укладывала звенящие друг о друга пузырьки в торбу. Все это я занесу подруге, а она продаст тем, кому потребуется. Нам денежки, а людям здоровье. Натянуть кожаные куртку и штаны было недолго. Подпоясаться и перекинуть упругий лук через грудь – еще быстрее. Колчан, висевший на гвоздике у двери, привычно лег на спину между лопаток вместе с длинной белоснежной косой. Для большинства жителей города я просто молодая охотница, живущая на отшибе одна-одинешенька. И слава Матери-Природе!

Выйдя из дома, я плотно притворила дверь. Вдохнула полной грудью. Веяние зимы чувствовалось все отчетливей, можно доставать из чулана одежку потеплее. Вниз по улице шагалось легко. Светились окна домишек. Небогатый люд, живущий на дальней окраине города, поднимался рано и принимался за работу. За ночь сточная канава подмерзла и теперь помои весело журчали поверх льда. Я поморщилась. Терпеть не могла эту грязь и вонь, но селиться вне города было невозможно, а на дом в центре мне за всю жизнь не накопить.

Шагать до харчевни было неблизко, но, подгоняемая морозцем, я расстояния не заметила. Двухэтажное строение прилепилось боками к обычным жилым домам и выделялось только более ухоженным видом. Над входом, на толстых цепях болтался указатель-вывеска – пять прилепившихся друг к другу сов, сидящих на ветке. В «Пяти совах» всегда был порядок и чистота, так что сюда даже приводили детей. Все знали, что хозяйка заведения не готовит что попало, а ребятне дает исключительно полезные сладости. Тех, кто просил – могла и полечить сразу же. Роксана никогда не скрывала от людей, что она ведьма, презрительно фыркая в сторону тех, кто ее боялся. Высокая, с длинными светло-русыми волосами, отливающими золотом, и темными-темными глазами, она была яркой и привлекала невольное внимание окружающих.

– Привет! – подруга уже вовсю трудилась, натирая барную стойку до зеркального блеска. В зале было пусто и сумрачно. Свечи пока не зажигали, время посетителей еще не настало. – Что-то ты рано сегодня.

– Вот, – я стала выгружать лечебное зелье на гладкую поверхность. – Ночью сварила.

– Еще что – нибудь принесешь? – взгляд темных глаз исподлобья был внимательным и цепким. Таким, как всегда.

– Принесу, – я кивнула, затягивая горлышко торбы и цепляя ее на пояс. – Я на охоту, не теряйте.

– Ты слышала что – нибудь в городе? – подруга навалилась грудью на стойку, приближая голову ко мне.

– Нет.

– У меня тут вчера болтали всякое вечером. Говорят, лютует толстяк. Науськивает стражу и даже собрался князю то ли писать, то ли уже написал. Жа-алуется, – густая бровь ее поднялась, обозначая серьезность новостей.

Это было плохо. После того как мы отправили городскому Голове в подарок нашу заколдованную сову прошло уже три дня. И очень жалко, что попытка сорвалась – проклятый старикан не помер, как мы хотели.

– Зайду вечером, – пробормотала я, взмахивая на прощание ладонью.

Морозец обхватил со всех сторон, стоило мне закрыть за спиной дверь харчевни. Поежившись, я зашагала в сторону дома. Оттуда до леса было ближе всего. Новости новостями, а есть хочется всегда. Да и в «Пять сов» нужно подкинуть свежего.

Мы познакомились и подружились еще в детстве. Пять ведьм, пять сильных колдуний, сведенных судьбой в одном городе. Кто-то рос в приюте, кто-то, как Роксана, – с родителями в семьях.

Роксана – специалист по зельям настроения, которые она прятала в пищу. Ну, и единственная из нас, кто обладал предпринимательской жилкой. Харчевня была ее детищем. Боевая и смелая волшебница.

Фолья – изготовительница мазей и эликсиров для сохранения красоты. Все модницы и богачки города под покровом ночи бегали к ней домой, чтобы выглядеть моложе и привлекательнее. Она была рыженькой, хрупкой, тонкокостной, чем-то похожей на подростка. Чуть робкая, чуть наивная, с огромными зелеными глазами и белоснежной кожей. Мужчины просто падали перед ней, вымаливая внимание, но все напрасно. Ведьма может быть либо с таким же как она, либо ни с кем. И никто из нас пока живого ведьмака в глаза даже не видел, не говоря уж о любви или семье.

Мирра – повелительница растений и земли. Она жила на другом конце города и имела огромный участок земли. В прошлом никому не нужный, неухоженный пустырь под ее руками превратился в удивительный сад. Что там только не росло! Богатые урожаи заставляли скрипеть зубами ее соседок от бессильной зависти. Но попробуйте-ка связаться с ведьмой! Так что приходилось им удовлетворяться только сплетнями и перемыванием костей.

Хлоя, моя одногодка. Хулиганка и пакостница, всегда коротко стригущая волосы. В приют мы попали с ней в один день. Самая веселая и позитивная из нас. Никаких особых талантов у нее, как и у меня, не было, поэтому мы занимались всем понемногу. Варили настои, заговаривали болячки, но могли и напакостить, если требовалось. Главным ее увлечением, за который мы ее дружно ругали, были эксперименты. Она составляла новые заклинания, рецепты, всевозможные зелья. А потом страдала, если что-то не получалось. Но попытки не бросала никогда.

Я – последняя из списка. Кто в приюте придумал назвать меня Элевисой, я так и не доискалась. Имя было зубодробительное и непривычное, поэтому подруги звали меня просто Элей. Матушка-природа не наградила меня выдающимся талантом и дружелюбным характером, поэтому я делала на продажу то, что просила Роксана, и ходила по лесам в поисках добычи. Приманивать зверье у меня получалось неплохо, да и за молчание в лесных чащах меня никто не укорял. Еще одним удовольствием были неспешные прогулки по ночному городу. Бояться чего-то ведьме? Смешно.

Шагая по уже наполнявшимися людьми улицам, я смотрела себе под ноги. Размышлять в одиночестве всегда у меня получалось лучше всего.

– Ах ты, ведьма! – раздалось откуда-то сбоку.

Я рефлекторно вскинула голову. На пороге какой-то лавчонки покрасневший от злости мужчина тряс за прохудившийся воротник короткой вязаной кофтенки тощую рыжую девчонку.

– Поглядите, люди добрые, уже средь бела дня воруют! Всех бы вас в тюрьму, а еще лучше сразу на костер! – орал он, брызгая слюной.

Остановившиеся прохожие сочувственно кивали головами, поддакивая торговцу. У меня помутилось в голове. Бывали и у меня такие времена, когда я точно так же воровала еду в базарных лавках.

– На сколько она украла у тебя, почтенный? – я с удивлением услышала собственный голос и обнаружила себя, уже стоящей подле маленькой воровки.

– На целую серебрушку, не меньше! – распаленный мужик и не думал успокаиваться, трепля ребенка. Та, безвольной куклой болталась у него в руках, не делая попыток сопротивляться.

– Посчитай, я заплачу за нее, – строго велела я лавочнику.

Протянув руку, выдрала воротник заношенной одежки из цепких мужских пальцев. Что-то не вижу я у нее такого количества выпечки, которое стоило бы серебряную монету. Сунув руку в карманы девчонки, я нашла только помятый сладкий рулет и обломок калача с изюмом. Любимого лакомства всех горожан.

– Врешь ты, не стыдно? – попеняла я торговцу.

Пока тот набирал в грудь воздуха, чтобы развизжаться еще, я повернулась снова к воровке. Глаза ее были медовыми, внимательными, но уже запуганными. Беспризорница, скорее всего. Уже нахлебалась на улицах, видимо.

– Это все, что ты взяла?

Рыжая головенка с давно нечесаными волосами быстро-быстро закивала в ответ.

– Она врет! – вновь завелся торговец.

– Не врет, – отрезала я. Не знаю, понял ли это мужик, или просто для него слово «ведьма» было ругательным, но в глубине глаз маленькой бродяжки мерцали огоньки колдовской силы. И видя у меня точно такие же, она соврать просто не смогла бы. Кому угодно, но не мне.

– А ты кто такая вообще? – наконец возмутился лавочник, раздраженный, что его самого обвинили во вранье. – Иди отсюда, а не то я и тебя стражникам сдам!

– Посмеешь? – я чуть повернула к нему голову, заставляя свои синие глаза потемнеть. Простейший трюк, для которого нужно только призвать свою силу, но обычные люди пугаются его до колик.

Вот и мужичок тут же попятился в двери своего магазинчика, беззвучно разевая рот. Я достала из кошеля несколько грошиков и протянула их ему. Так же молча он осторожно взял монеты и ввалился внутрь помещения. Столпившиеся люди испарились в ту же секунду, резко вспомнив о своих неотложных делах. Миг – и вокруг нас никого не осталось. Я отдала выпечку девчонке, с жалостью поглядев, как торопливо прячет она еду в карманах.

– Спасибо, – пробурчала она, не поднимая головы.

– Ведьма не ворует, запомни. Ведьма всегда умнее человека, – бросила я ей. – Не попадайся, а то и правда на костер возведут.

Разговаривать больше с ней было не о чем. Я и так потеряла столько времени, поэтому развернулась и пошла дальше по улице. Шагов через тридцать обернулась и никого уже не увидела. В какую щель шмыгнул этот маленький голодный зверек, мне было уже не узнать.

В лесу было тихо. Настолько тихо, что я слышала шум собственной крови в ушах. Неожиданно вспомнив причину, по которой мы хотели совершить убийство, мне резко стало жарко. И сегодняшний порыв жалости к той маленькой бездомной воровке тоже возник не на пустом месте. Я досадливо цыкнула и в ту же секунду из-под куста ускользнул ушастый зверек. Я расстроилась еще больше. Надо же, совсем потеряла чуткость. Так и без добычи можно остаться. Выбросив все из головы, заставила себя быть внимательнее.

Через четыре часа, когда солнце уверенно двигалось на полдень, я сложила в торбу четыре тушки зайцев, покрытых серой пушистой шерстью, и одного жирного, отъевшегося на желудях, глухаря. Суп из него получится просто прекрасный! Подумала об этом и сразу почувствовала как заурчало в желудке. Кружка настоя с утра – это, конечно, вкусно и бодряще, но совершенно не сытно.

– А у Роксаны, наверное, жаркое подоспело, и калачи поставлены в печь, – размечталась я. Голод был весомой причиной, чтобы закончить охоту и вернуться в город. Ноги невольно зашагали поскорее.

На улицах царила привычная суета. Чтобы пройти к харчевне, мне нужно было пересечь городскую площадь поперек. Там было какое-то столпотворение, чего я не переносила. Но так путь был короче. Я вздохнула, поправила лук, чтобы никого им не зацепить, и вкрутилась в толпу. Пройдя почти до середины, я поняла причину такого сборища. У ратуши, напрягая голос изо всех сил, надрывался глашатай.

– С сего дня всем колдунам, а именно ведьмам, знахарям и травникам, запрещено покидать город. К нам прибывают представители Инквизиции, они будут расследовать чудовищное покушение на господина городского Голову. И если кто-то сбежит, значит его вина сразу будет доказана!

Дальше слушать я не стала. Пригнула голову и вновь устремилась на другой конец площади. Люди вокруг меня обсуждали новость, радовались, негодовали. Но им бояться было нечего. А вот у меня сердце зашлось в тревоге. Инквизиция! Страшный сон всех ведьм. Туда брали истинных фанатиков. Их целью было уничтожение колдунов, а в приговорах суда зачастую не было никакой справедливости.

Глухой рокот разнесся над головами жителей. От неожиданности люди стали приседать и заворачивать головы вверх, придерживая свои шапки. Три дымных струи, закручиваясь спиралями и оставляя после себя расплывчатые следы, возникли в небе над площадью. Некоторые женщины завизжали, а дети расплакались. Я мрачно смотрела на приближающиеся плохие новости. Ничего хорошего таким образом точно не появляется.

Они ударились о брусчатку на всей скорости. Клубы дыма разлетелись во все стороны, ослепляя впереди стоящих людей и вынуждая их отступить дальше, наваливаясь на остальных. А когда завеса рассеялась, на мостовой остались трое человек. Два мужчины и женщина. Стоящий впереди был красив, высок и надменен, холен и ужасающе доволен собой, и произведенным на толпу эффектом. От него веяло авторитетом и столичным блеском за версту. Над его левым плечом возвышался огромный здоровяк. Выражение лица у него было равнодушное и простое, только вот огромные кулаки вызывали невольное уважение. Но самой опасной казалась женщина. Стройная, фигуристая и пластичная, как лесная кошка, она ни на секунду не останавливалась, не могла стоять на месте. Пышные рыжие волосы кудряшками обрамляли лицо, а глаза, отливающие краснотой, блестели, жадно ощупывая народ.

Испуганно отхлынув от троицы, жители постепенно оправлялись от потрясения и приходили в себя. Я спряталась за спину какого-то дядьки. Кто это такие, я уже поняла.

– Жители города! – громко возвестил старший из прибывших. – Мы – Инквизиторы Князя. И мы поможем вам. Чтобы вы отныне могли жить спокойно.

Быстро же работает княжеская служба по умерщвлению неугодных.

Засуетились слуги из ратуши, эффектно прибывшие благосклонно обратили на них внимание и позволили себя проводить внутрь. Я поморщилась. Таким гостям я точно не рада. А еще неуютнее осознавать, что прибыли они именно из-за нашей неудавшейся пакости.

Быстро дойдя до харчевни, я заскочила внутрь как обмерзшая птица под застреху теплого дома. Настолько жутко было оставаться на улице. Как будто с детства знакомый город начал дышать опасностью.

– Ты чего? – удивилась Роксана. Проходя мимо с маленьким подносиком в руках, она несла гостям сладости.

Кивком показав ей, что вначале лучше бы отнести заказ, а потом и поговорить, я плюхнулась на стул у барной стойки. Подруга, почуяв неладное, быстро вручила пирожные и конфеты собственного изготовления клиентам, и вернулась ко мне.

– Эля?