На следующий же день ушла сонливость, в сознании начал рассеиваться туман, возвращалась чёткость мыслей. Но вместе с тем нарастало и внутреннее напряжение. Последующие дни остатки лекарств в организме хиленькой дамбой удерживали возвращающуюся истерику.
Порой истерику ждёшь, как избавления. Ждёшь, когда уже голова лопнет, как арбуз о кухонный пол. Чтобы все косточки-загоны, наконец, показали своё склизкое брюшко. Чтобы вся полосатая целостность показала своё трухлявое водянистое нутро.