И тишина. Ни звук, ни колебания воздуха не нарушали этой бездонной тишины. Возможно, через десять тысяч лет отсвет этого взрыва достигнет какой-нибудь далекой планеты и озарит ее чужое небо. Какой-нибудь пастух, быть может, поднимет взор и обомлеет от страха и восхищения, но до тех пор никакие фанфары не сопроводят этот разрушительный залп, если не считать таковыми сухую реплику Лориана:

– Сбили.

Но сбили не всех. Абордажные суда растянулись на сотни миль космического пространства, и уцелевшие неслись еще быстрее сквозь подернутый дымкой участок, где только что были мины.

– Всем батареям: сконцентрировать огонь на сьельсинском флагмане! – скомандовала Корво, выходя на платформу.

– Нет, не надо! – вмешался я. – Отбой!

– Адриан, это мой корабль! – возмутилась Отавия. – Какого черта?

Должно быть, я сильно ее рассердил. На мостике она никогда не называла меня Адрианом. Она скрежетала зубами; ее глаза как будто превратились в застывший янтарь.

Мне следовало объясниться, но рассудок не поспевал за инстинктом, и мне пришлось напряженно задуматься.

– Наши легионы наверняка у них на борту. Нужно применить ту же тактику, что и враг. Сражаться на их территории.

– Это не входило в планы, – прищурила янтарные глаза капитан.

Я повернулся к ней, указывая на фальшокно за спиной:

– Нужно взять их в кольцо и, если получится, вывести из строя варпенные двигатели.

– Хотите лететь прямо сквозь рой абордажников?

– Вот они обалдеют! – насмешливо крикнул снизу Аристид.

– Где остальные? – покачав головой, обратилась Корво к Феррин, перегнувшись через перила.

Как бы в ответ космос озарила яркая полоса, фиолетовый поток разогретой плазмы.

– Это «Гордость Замы», – ответила Феррин. – Они атакуют!

Ее пальцы бегали по панели, в наушники поступала все новая информация, и она постоянно кивала:

– «Андрозани» взят на абордаж! Они подтверждают, что нападающие – сьельсины!

– Черт побери! – выругалась Корво. – За ними! Коскинен, полный вперед! Выведите нас на орбиту этой фигни!

– Стоп! – закричал Аристид. – Стоп, стоп!

– Что еще?! – рявкнула на старшего тактика Корво.

Лориан даже не посмотрел на нее. Поднял костлявый палец и застыл так, словно дирижер перед началом симфонии.

– Если сейчас ускоримся, придется бросить аквилариев.

– Мы за ними вернемся! – ответила Корво.

– Или! – парировал Аристид. – Дождемся, пока сьельсины приблизятся, и только тогда дадим полный ход.

– Заманим абордажников прямо под истребители, – понял я идею Лориана.

Я не видел его лица, только ореол почти белых волос, но почувствовал, что он улыбается.

– Если Бледные используют свои обычные абордажные катера, против наших ребят они не продержатся и пяти минут.

Корво вцепилась руками в волосы.

– Распоряжайтесь, – кивнула она спустя секунду и, холодно уставившись на меня, добавила: – Надеюсь, вы оба правы.

– И я надеюсь, – ответил я.

– Приготовиться к ускорению по моей команде! Феррин, Аристид, передайте инструкции аквилариям. Не хочу, чтобы они опешили, когда мы рванем отсюда! Лорд Марло, а вы держитесь за поручни! – скомандовала Корво, быстро возвращаясь на свое место у голографической камеры. Значит, она все еще сердилась.

Я ничего не ответил, но за поручень взялся и расставил пошире ноги. Супрессионные поля должны были подавить инерционный дрейф при ускорении, но нетренированного человека все равно могло сбить с ног. Я был достаточно тренирован.

– Ждем! – крикнул Аристид.

Он до сих пор не опустил палец и говорил таким тоном, как будто командовал кавалерией:

– Ждем!

Рой сьельсинских абордажных шаттлов приближался, словно дождь из стрел. Ближе. Еще ближе.

– Ждем!

Расстояние между нами сокращалось с каждой минутой, и я напомнил себе, что сьельсины всегда жили в космосе и тысячелетиями адаптировались к его суровым условиям. Я никогда так и не узнал, насколько сьельсинам пришлось измениться, как пришлось и нам ради создания великой человеческой мешанины. Мы создали палатинов, патрициев и гомункулов. Другие извращали свою плоть машинами, устанавливали себе порочные устройства в недрах Воргоссоса. Так и сьельсины наверняка меняли ход своей эволюции, чтобы одолеть Тьму.

– Ждем! – вновь прозвенел высокий голос Лориана. – Пуск!

– Пуск! – прогремела Корво.

Коскинен запустил основные субсветовые двигатели, и «Тамерлан» рванул вперед. Я даже не пошатнулся. Звезды снаружи корабля, казалось, остались неподвижны – настолько велика была Тьма между ними. Но мы двигались. Абордажные суда сьельсинов пронеслись мимо – красные точки на дисплее Корво. Снаружи в бесконечной Тьме они привели в действие позиционные двигатели и зарыскали, меняя вектор приближения. «Тамерлан» ответил залпами орудий; плазменный огонь и ракеты разорвали темноту. Я наблюдал за происходящим на голографическом экране Корво, видимых внизу тактических мониторах и на большом экране в передней части мостика. Одно окно, передававшее запись, погасло. Видимо, пилот «Сапсана» столкнулся с кораблем сьельсинов.

Но план Лориана сработал. Основная масса нападавших оказалась в сотнях, тысячах миль от нас, прямо в когтях наших аквилариев.

– Что с «Минтакой»? – спросила Корво, воспользовавшись передышкой.

– Сбились с курса, – ответила Феррин. – Основные двигатели отключены.

– Но щиты держатся, – добавил Адрик Уайт.

– Они падают на нисходящую орбиту вражеского судна мертвым грузом, – махнул рукой Лориан. – Мы им никак не поможем.

На мостике воцарилась гробовая тишина. Все перешептывались друг с другом. Я не входил в число вахтенных офицеров и держался поодаль, разглядывая красную звездочку «Минтаки», вращающуюся перед нами вокруг сьельсинского корабля.

– Если щиты выстоят, а палубы удастся зачистить, – заметил Тор Варро, имея в виду прорвавшихся на борт сьельсинов, – они могут продержаться до нашего приближения.

Я кивнул, отвернулся от схоласта и центрального пульта и вновь подошел к основному фальшокну.

– Где другие корабли? – спросил я, едва не уткнувшись носом в стекло.

Прищурился в поисках вспышек, по которым можно было определить проходящий корабль или орудийный залп, но ничего не увидел. Ни лазеров, ни взрывов.

Только тьма. Тьма и тишина. И холод.

– «Здесь царство Смерти, – процитировал я себе под нос, – и нам, живым, здесь места нет…»

Я не помнил, кто автор. Точно не Элиот и не Шекспир. Возможно, эти слова были из какой-то мрачной пьесы Бастьена или Лорки. Я вдруг почувствовал себя глупо и порадовался, что никто меня не слышал.

– Где другие корабли? – повторил я громче.

– «Гордость Замы» приближается, – ответил мне чистый голос Феррин. – Они были дальше всех. Остальные между нами и врагом.

– «Андрозани» еще штурмуют?

– Вероятно, – сказала Феррин.

Я повернулся и увидел, что она смотрит на меня, ее бледное лицо стало еще белее в свете монитора.

– Мы потеряли с ними связь три минуты назад, – пояснила она.

Я открыл рот, чтобы проклясть сам лик земной, но ничего не сказал. Сбоку на навигационной панели замигали белые лампочки, и нас перебил хриплый голос Адрика Уайта.

– С «Минтакой» происходит что-то непонятное.

Коммандер Аристид выглянул, чтобы посмотреть, о чем говорит навигатор. Я проследил за его взглядом, понял, что это глупо, и вместо этого уставился в ближайший монитор капитана. Корво поменяла масштаб проекции, и мне стал хорошо виден кинжальный силуэт «Минтаки» на высокой орбите над кораблем пришельцев. Насколько можно было судить по зернистой картинке, он вращался, словно на льду, вокруг собственного носа.

– Они ее зацепили, – сделал вывод интус. – Загарпунили.

– Невозможно! – возразил Дюран. – Она же под щитами!

– Возможно изнутри, – заметила Корво. – Должно быть, те, кто прорвался на борт, вручную закрепили трос.

Они продолжали спорить еще некоторое время. Я же представил, как абордажные суда сьельсинов черными когтями впиваются в наши корабли. Представил, как сьельсины-берсерки карабкаются по покрытой льдом обшивке и вонзают якоря в мягкий металл, пока их сородичи рубятся на палубах внутри. Они собирались спустить «Минтаку» на ледяную поверхность своего корабля-мира и расколоть ее, как птица раскалывает клювом раковину моллюска.

Мы должны были во что бы то ни стало им помешать.

Я встретился взглядом с Корво сквозь голограмму. Все было понятно без слов; она лишь кивнула мне.

– Аристид! Передайте Бандиту, чтобы готовил абордажный отряд. Пускай отправляются на подмогу «Андрозани», когда мы будем проходить мимо, – распорядился я на бегу к капитанскому посту; плащ развевался за мной, словно крылья.

– Есть, лорд Марло, – ответил Лориан. – Первую когорту?

– Не первую. – Я остановился ровно над постом маленького офицера. – Пускай возьмет третью. Ребята Каллисты давно не были в деле. А первая понадобится мне.

– Зачем? – спросил Дюран.

Свет на мгновение так преломился в линзах его очков, что они показались белыми.

Я замешкался с ответом. Язык не успевал за разрозненными мыслями.

– Через какое время мы будем на орбите этой фиговины? – спросил я, обращаясь ко всему персоналу сразу, но при этом не сводя глаз с экрана и схематичной модели сьельсинского корабля-мира.

– Через два с небольшим часа, милорд, – ответил Коскинен.

– Щиты выдержат?

– Да, милорд, если только враг не припас для нас какую-нибудь гадость, – ответил один из помощников Аристида.

– Хорошо.

Я развернулся и поспешил к верхнему выходу к трамваю-экспрессу, который курсировал от мостика до офицерских кают.

Тор Варро, до сей поры непривычно немногословный, поднялся с места при моем приближении:

– Куда вы?

Я отмахнулся от него, не сбавляя шага:

– Готовиться к абордажу. Хочу, чтобы Первая когорта и ирчтани были готовы к вылету через час. Атакуем сьельсинов. И еще, Варро. – Я наконец остановился, но не повернулся к схоласту. – Найдите принца Александра и заприте в его каюте. Пусть Бандит выставит охрану снаружи и внутри. Если нас прорвут, нельзя допустить, чтобы его высочество оказался в опасности.

Я почувствовал в молчании Варро желание что-то посоветовать и повернулся к нему. Но облаченного в зеленое схоласта словно бы совершенно не беспокоила сложившаяся ситуация.

– И передайте Верусу, что его бойцы также понадобятся, чтобы отбить «Андрозани».

В этот миг основной экран побелел. Гигантская вспышка озарила весь мостик.

– Капитан… – прошептал помощник Аристида, – «Андрозани»… уничтожен.

Я не услышал, что ответила Корво. Повернулся к окну. Во мне все смолкло и замерло, вся окружающая суета как бы отдалилась далеко-далеко. Вероятно, сьельсины разрушили топливный отсек варпенного двигателя «Андрозани». Возникшая в результате реакция была сродни той, что происходила в антиматериальных минах, только гораздо масштабнее. Взрыв уничтожил корабль и всех находившихся на борту мужчин, женщин и ксенобитов. Сьельсины пожертвовали собой, чтобы повысить шансы на итоговую победу.

Что мы могли противопоставить такому хищничеству? Такой ярой ненависти?

– Не пускать на борт ни единого Бледного! – приказал я офицерам. – Немедленно выставить охрану у каждого ядра! Всем быть наготове!

Я развернулся, стараясь не думать о крючконосом капитане Янеке и тысячах его подчиненных, сгоревших вместе с ним в этом кострище. Не осталось даже атомов, чтобы похоронить. Взрыв превратил его, экипаж и каждую деталь «Андрозани» в чистую энергию. Спустя десятки тысяч лет эта энергия тоже озарит лицо какого-нибудь безымянного ребенка, заставив с восхищением посмотреть на мимолетную яркую «звезду».

А может, никто этого и не заметит.

Но мы заметили. Я заметил. И в безмолвной ярости сжал кулаки.

– Милорд! – снова окликнул меня Варро. – Куда вы?

Опять идиотские вопросы. Теперь я почувствовал себя в шкуре Отавии.

Развернувшись, я твердо указал на окно:

– Поведу абордажную команду. Лично.