Ах, как корежит бедное тело при одном виде, запахе, близости этого места! Слепо оно мечется, съеживаясь, пытаясь сбежать. Да как они смеют вносить его сюда – отупевшее от их лекарств, исколотое их иглами, разрезанное изящными ножами, – какое немыслимое оскорбление для плоти! Даже вылеченное и отпущенное на волю тело никогда этого не забудет и не простит. Никогда не будет прежним. Его лишат веры в себя.