Пролог

– Мы наконец-то поймали эту нищенку! – послышался торжествующий крик на ухо.

Меня втащили в роскошную, залитую светом залу полную разодетых гостей.

Все вокруг сверкало, искрилось, а столы ломились от блюд и закусок.

При виде такой роскоши мой голодный желудок напомнил мне сразу о том, как я когда-то набрасывалась на шаурму, читая в телефоне новости.

Кто виноват, что это было раньше, в том мире, в котором у меня была квартира, хорошая работа, небольшой счет на черный день и чувство уверенности в том, что ничего плохого со мной случиться не может. .

– О, какой ужас! – послышался возмущенный голос какой-то дамы. Она даже отошла назад, кривясь так, словно ей под нос на лопате поднесли удобрения. – С нее же капает на пол! Кто-нибудь! Примите меры! Она испачкает мое платье!

– И она дурно пахнет! – добавил ее спутник, брезгливо поднося платок к крючковатому носу.

Его лысина сверкала так же как бриллианты его спутницы. На их лицах было выражение такого страдания и мук, словно они неделю не могут сходить по большому.

– Какое жалкое зрелище! Ее необязательно было сюда тащить! Я боюсь, что ее запах пропитает мою одежду! И от меня будет пахнуть так же, как от нее! – покорежило еще одну даму, которая прижала сложенный веер к расшитой золотом юбке.

– Пусть за ней срочно помоют полы! Я не буду танцевать там, где ходила эта нищебродка! – возмутилась какая-то девица в розовом платье.

Десятки осуждающих и брезгливых взглядов смотрели на меня. Пьяные в кружева дамы тыкали в меня пальцами и веерами.

– Вы только гляньте во что она одета! – послышался возглас. – Это же какая-то рванина!

– А вдруг ее тоже пригласили! – донесся до меня смех. – О, мисс Рванина! Или мадам Нищебродка! Позвольте пригласить вас на танец! Фу! Мисс Рванина, уберите свои грязные руки!

Я увидела светловолосого мужчину, который смеялся так, что чуть не выплеснул бокал на себя.

У меня горели щеки, а я слышала возмущение и смех. Они смеялись надо мной, потешались, придумывали оскорбительные прозвища. Их забавляло мое грязное платье и стоптанные туфли.

– Пусть она сама за собой помоет полы! – донесся отчетливый голос.

– Да у нее вши! А чем она их лечит? – брезгливый голос заставил меня обернуться к компании аристократов.

– А они у меня не болеют! – огрызнулась я.

Меня согнули в три погибели и в таком виде подвели к мужчине, стоявшему к нам спиной. Пока что я видела темные волосы, роскошные одежды и наполненный бокал в его руке. Янтарная жидкость просвечивала, напоминая драгоценный камень.

На подносе, протянутом к мужчине я видела тонкую нарезку болгарского перца в золотой тарелочке.

– Господин! Мы ее поймали! – послышался грубый голос, а сильные руки заставили меня поклониться так, что я увидела свои рваные грязные ботинки.

Аристократ повернулся к нам.

В свете роскоши бала, хозяин, казалось, обладал какой-то волшебной силой. Пламя свечей отчетливо высвечивали его резковатые, но в то же время притягательные черты лица.

Его глаза были янтарными, как и напиток. В них светился холодный ум и любопытство. Казалось, было в нем что-то дьявольское, порочное и притягательное.

Ленивая мужская грация, столь приятная женскому глазу, сквозила в каждом его движении. В том, как он поставил на поднос свой напиток, в том, как он окинул взглядом меня.

Я не была в курсе местной моды, но белый галстук был повязан довольно небрежно, при этом скован внушительной золотой брошью с несколькими крупными камнями. То, что это бриллианты, я не сомневалась ни секунды. Черный, подчеркивающий стройную широкоплечую фигуру камзол выглядел дорого благодаря драгоценной вышивке. Наверное, дело в его крое, который просто кричал о врожденной элегантности.

На такого мужчину стоят в очередь на очередь!

Невольно любуясь красавцем, я почувствовала к нему непреодолимый интерес и даже влечение. И меня это удивило.

Может, я просто не привыкла видеть таких красивых мужчин в такой роскошной обстановке.

Быть, может, это просто первое красивое, что я увидела в этом мире?

Несколько секунд я смотрела на него, понимая, какая пропасть разделяет нас. Позади хозяина я увидела молодую красавицу. Она сверкала, как принцесса, осторожно беря с золотой тарелки тонюсенький ломтик болгарского перца.

Ее светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, а каждая заколка тянула как минимум на квартиру в столице. На ее лице была такая брезгливость, что мне показалось, ее тошнит от одного моего вида.

Бал остановился.

Даже музыка умолкла.

Все тихонько переговаривались, а я чувствовала, как все внимание было устремлено в нашу сторону.

– Это что? – с расстановкой спросил хозяин в воцарившейся тишине.

Он смотрел на меня сверху вниз.

В этом слове “что” я прочитала сразу и высшую степень тихого недовольства, и презрение, и брезгливость, и такое пренебрежение, словно я – какая-то бяка, прилипшая к роскошным сапогам.

– Это – нищенка! Рылась в нашей помойке! – гордо отрапортовали мои конвоиры.

Кто-то в тишине прокашлялся.

– Я бы, будь на месте герцога, не позволил бы слугам тащить ее сюда! – послышался мужской густой бас. – Неужели это – такое важное событие!

– Ой, а может это – часть программы бала? – спросил наивный женский голос с томным придыханием. – Может, сейчас нам придется пожертвовать по золотому на благотворительность! Я не против! Какой милый повод показать нам, что пока мы тут веселимся и пробуем новый роскошный деликатес, кто-то может умирать с голоду на улице!

Я не видела женщину, которая это сказала, но ее голос с придыханием я запомнила.

– Вы, господа и дамы, правы! – рассмеялся красавец. – Это – часть представления!

Все выдохнули с облегчением. Настроение тут же вернулось.

– О, девушка! Держите! – послышался голос за спиной, а я обернулась.

Ко мне спешила разодетая дама с розовыми припудренными волосами.

– Возьмите, – с восторженным придыханием произнесла она. – Только прошу вас, не пропейте все.

Мне в руки сунули несколько золотых монет. Я что? Так похожа на алкоголичку? Мой взгляд опустился на деньги, и я поняла, что лучше не возражать.

– Вот! Вот еще возьмите! – послышался голос мужчины, а он через платок передал мне еще несколько золотых монет.

Я стояла, не веря своим глазам. Деньги шли мне прямо в руки.

– У нее наверняка есть голодные дети! – слышались голоса женщин, а я складывала в платок все пожертвования. Как удачно я зашла!

– Милый, я … У нее очень грязные руки… Может, ты передашь! – смутилась молодая красавица, протягивая своему спутнику несколько золотых монет.

Тот набрался мужества и сунул мне деньги красотки вместе со своими впридачу.

Нет, это сон! Настоящий сон! Я уже почти не держала на них зла, чувствуя, как мой импровизированный мешочек тяжелеет.

– Благодарю, – кивнула я.

При мысли о таких деньжищах у меня гулко забилось сердце.

Нет, такого не может быть!

Поток желающих помочь иссяк. А я стала обладательницей приличного состояния.

Вот это да!

– Вы зачем притащили ее сюда? – сквозь зубы произнес красавец, обращаясь к слугам.

Всеобщий ажиотаж вокруг меня спал, а музыка намекнула гостям, что пора вернуться к веселью.

– Ну как же? – растерялись мои конвоиры. – А к кому ее вести?

– К начальнику стражи, – сквозь стиснутые зубы произнес герцог.. – Вы что? Новенькие?

– Да, – переглянулась стража.

– Понятно, – процедил красавец.

Недовольный взгляд еще раз посмотрел на меня, а потом на гостей.

– Она лазила по яме с отходами! А потом, видать, провалилась, и стала звать на помощь! – послышался отчет. – Мы бросили ей веревку и вытащили.

– Вы не заметили, что в этой картине не так? Вы не видите, что у меня здесь бал? – сквозь зубы спросил красавец, снова окинув гостей взглядом. Он сжал бокал с такой силой, что мне показалось, стекло сейчас лопнет.

– Видим, – вздохнули стражи.

– Уведите ее и всыпьте ей как следует, – гневно произнес красавец, отвернувшись к разодетой и сверкающей кукле, которая налегала на болгарский перец.

Меня потащили по залу обратно. Мысль о деньгах согревала мою душу. Я уже представила приличный дом… Да что дом! Ужин! Нормальный ужин!

– Ну и вонища после нее осталась! – заметил женский голос, после того, как за нами закрылась дверь. – Придется окна открывать!

Я чувствовала, как меня волокут по полу, а я понимала, что сейчас меня будут бить!

– Пошла! Живее! – подгоняли меня, стаскивая по ступеням. – Руками ничего не трогай! А то испачкаешь!

Стража срывала на мне злобу за собственную ошибку, поэтому пощады ждать не приходилось.

Солидный, похожий на грача дворецкий открыл дверь, а меня вытащили на улицу, где вовсю шел осенний дождь. Он был промозглым, мерзким и не щадил ни меня, ни дорогие кареты, которые стояли и ждали, когда их хозяева вдоволь навеселяться.

– Ну что ж! – заметил один из стражников, когда второй сбегал за плетью. – Деньги давай сюда!

– Не дам, – сглотнула я, но у меня дерзко вырвали мешочек.

От злости и чувства несправедливости, у меня внутри все затряслось.

– Хозяин сказал – всыпать, значит, всыпем!

И в воздухе засвистел кнут.