Посвящается Линту — моему незаменимому другу по переписке, без которого ничего бы не получилось

Иллюстратор Ксенон

Корректор Александр Сапожников

© Кристина Робер, 2019

© Ксенон, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4485-7937-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Мэйфер, Лондон. 2007 г.

Новенький черный «Chrysler» остановился рядом с домом из красного кирпича на Аппер-Брук-Стрит. До конца рабочего дня оставалось пара часов, и эта чопорная улица, к счастью, еще была пуста. Фликман не любил бывать здесь и, если бы не его пассажир, никогда не вернулся бы в этот мир.

Однако сегодня этому городу стоило отдать должное. Давно Лондон не радовал такой прекрасной погодой. Ночной ливень оставил в воздухе бодрящую прохладу, и скупое солнце робко играло еще не высохшими каплями, разбросанными на декоративных кустарниках и макушках безукоризненно постриженных деревьев. Фликман всю дорогу ехал с открытым окном и впервые за долгое время улыбался не своему пассажиру, а этому городу.

Мужчина заглушил мотор и украдкой посмотрел в зеркало заднего вида: маленькая принцесса задумчиво глядела в окно. Периодически ее плечики поднимались от резкого вздоха. И васильковые глаза как никогда были печальны.

– Ну, будет-будет, – как можно мягче сказал водитель, обращаясь к отражению в зеркале. Он пытался вести себя серьезно, но расстроенное личико принцессы вызывало лишь улыбку.

– Она перестанет мной гордиться, – буркнула девочка, переводя взгляд на коленки, покрытые белыми гольфинами. – Я хотела сделать сюрприз и получить главную роль в нашем спектакле. Это был бы подарок на ее день рождения.

Фликман не выдержал и перегнулся через водительское сиденье. Он взял малышку за руку и тепло улыбнулся, отчего старческие морщинки на его лице мгновенно прыгнули вверх.

– Твоя мама в любом случае будет гордиться тобой. Потому что она знает, что на следующем прослушивании ты сделаешь эту Линду, и роль будет твоей!

Девочка грустно усмехнулась и посмотрела на старого водителя.

– Она обещала мне пуанты со стразами – самые лучшие, если я получу роль, – чтобы сдержать слезы, малышка поджала губки.

– Ника, милая моя Ника, ты очень талантливая! И все у нас с тобой получится! Веришь мне? – Фликман ласково потрепал девочку за щеку. Ника какое-то время хмурилась, но потом не выдержала и расплылась в улыбке. Подавшись вперед, она обняла водителя.

– А теперь беги в дом и поздравляй маму с днем рождения. Стихотворение помнишь?

– Да, – бодро кивнула девочка.

Она чмокнула Фликмана в щеку, схватила рюкзак и выскочила на улицу. Старый водитель наблюдал, как принцесса взбежала вверх по ступенькам крыльца, и отчего-то его сердце объяла грусть. Ничего не предвещало беды и, наверное, Рита Харт-Вуд могла подарить девочке жизнь, которую обещал ей ее отец. Ника скрылась за входной дверью, и Фликман повернул ключ зажигания. Странное щемящее чувство не отпускало его всю дорогу до портала.

Ника быстро поднялась по лестнице на третий этаж, на ходу повторяя поздравление, которое приготовила для мамы. О неудачном прослушивании в балетный спектакль девочка уже не думала. Напевая под нос придуманную мелодию, она остановилась у черной двери с табличкой «9», элегантно поправила длинные чернильные волосы и, встав на цыпочки, уже готова была нажать на кнопку звонка, как вдруг замерла и прислушалась.

Звук разбившегося стекла. Что-то упало на пол. Приглушенное мычание. Ника затаила дыхание и толкнула дверь: та с легкостью поддалась. На первый взгляд в квартире ничего не происходило. Дневной свет заливал белоснежное убранство, вымытые до блеска деревянные полы и светлую мебель. В воздухе витал приятный аромат сирени – запах, который так любила Рита Харт-Вуд.

Малышка хотела позвать маму и уже открыла было рот, но неведанный ранее внутренний инстинкт заставил молчать. Ника напряглась. Она оставила рюкзак у двери и, словно детеныш хищника, медленно направилась в сторону спальни, откуда и доносились непонятные хлопки и всхлипывания.

– Джимми, что ты делаешь, придурок? Прекрати! Я не хочу… – отчаянный женский голос звучал сдавленно, будто из-под одеяла.

– Ты потаскуха, Ри, пора платить, – послышался второй голос – мужской, грубый, похожий на скрежет проржавевшей дверной петли.

Вновь что-то упало на пол и с глухим звуком отскочило в сторону. Ника тихо охнула и, обогнув диван в гостиной, оказалась в спальне матери.

На широкой двуспальной кровати, застеленной белыми простынями, происходила борьба. Ее мать тщетно пыталась столкнуть с себя огромного мужчину: колотила его по спине, била по лицу, но этими действиями, казалось, вызывала в нем еще большую злобу. Мужчина по имени Джимми ударил Риту кулаком в нос, и маленькие красные капли в одночасье окропили ее губы и подбородок. Женщина вскрикнула.

– Ты будешь мне подчиняться, – рычал Джимми. Одной рукой он схватил Риту за горло, другой задрал подол ее платья вверх, оголив бедра.

Женщина заплакала.

– Пожалуйста, прекрати, пожалуйста…

Джимми был глух. Рыча от возбуждения, он ловко расстегнул ремень на джинсах и спустил трусы. Подавшись вперед, мужчина овладел своей жертвой. Рита начала рыдать. Красивое лицо исказилось от боли, синие глаза покраснели и заплыли от слез и растекшейся туши.

Маленькая Ника стояла в проходе и смотрела на сцену насилия широко распахнутыми глазами. Ее сознание как будто затуманилось. Девочка до конца не понимала, что происходит. Она просто видела, как ее маме больно, и знала, что должна была помочь, но не могла пошевелиться. Движения Джимми становились все резче и беспощаднее, отчего Рита закричала. Мужчина ударил ее по щеке и зажал рот рукой.

– Терпи, сука, ты это заслужила! – рычал он.

Все произошло в считанные секунды. Внезапно Ника почувствовала, будто кто-то невидимый стал управлять ею, и теперь точно знала, что нужно делать. Девочка огляделась по сторонам: рядом с проходом стоял небольшой столик с обедом, а пол вокруг был усыпан разбитой стеклянной посудой. Ника схватила самый большой осколок и, до боли сжав его в руке, бросилась на обидчика. Первый удар пришелся в плечо. Наступила тишина. Джимми замер и медленно обернулся. В его диких карих глазах застыло удивление, а противное щербатое лицо скривилось еще больше.

Ника отпрянула от него и упала на пол, по-прежнему сжимая в руке осколок. Ее сердце стучало, как бешеное, и кто-то другой внутри будто начал вопить от ужаса, но закричать она так и не смогла – холодно смотрела на обидчика, и с каждой секундой чувствовала в теле еще большую решимость. Джимми прижал ладонь к плечу, а затем посмотрел на окровавленные пальцы.

– Дрянь! – он молниеносно кинулся к девочке и со всей силы оттолкнул ее к стене. Ника упала на пол, больно ударившись головой. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. Она попыталась подняться, но вокруг все расплывалось.

Рита взвизгнула, съежившись в углу кровати. Джимми прыгнул на малышку сверху и вновь хотел ударить, но Ника будто озверела! Она с такой неистовой силой принялась бить осколком в его спину, что у мужчины не было шансов сделать лишнее движение. Горячая кровь заливала маленькое личико и ее новое розовое платье, стекала по рукам. И в комнате будто бы кто-то выключил все звуки. Уши пронзила звенящая тишина, сквозь которую прорывались слабые рыдания Риты. Через минуту тело Джимми обмякло и навалилось на девочку сверху, но она все била и била его кровавым осколком.

Рита в ужасе наблюдала за ними. От испытанного шока она перестала дышать и лишь нервно сглатывала. Тело заметно трясло. С каждым движением дочери она все сильнее и сильнее вжималась в спинку кровати. Женщина не верила своим глазам. Ее прекрасная девочка – маленькая, хрупкая девочка…

– Он обещал, что ты будешь нормальной… – как полоумная шептала она. – Его мир… только не здесь… Дьявол настиг нас, он пришел за тобой.

Кое-как Ника выползла из-под грузного тела, и Рита увидела страшные глаза дочери: правый – ярко-синий, цвета василька, левый – чернее черного, искрящийся и яростный. И звуки, которые она издавала, были нечеловеческие: резкие, рычащие, хищные.

Никогда Рите не было так страшно. Ника сидела в луже крови, слабо сжимая осколок. Она смотрела на мать глазами странного дикого существа… и беззвучно плакала.

Женщина сглотнула. Ее восьмилетняя дочь только что убила мужчину.

Глава 1. Байки

Англия, 100 км на юго-восток от Лондона.

Пансионат «Слэш». 31 августа 2016 г.

– У нее есть родители, но для всех было бы проще считать ее сиротой.

Повисла минутная пауза. Ника плотнее прижалась ухом к двери. Ей совсем не нравилось торчать по ту сторону событий, ведь Джейсон со своим видением ситуации мог наговорить много лишнего.

– Не понимаю, к чему эта таинственность, – послышался голос директора Шнайдера. Ника четко представила его лицо: добродушное, но с идиотским наигранным сарказмом, совершенно не свойственным ему. Мужчина явно был не в восторге, что разговор пошел не по его правилам.

– Мать у нее занята своей жизнью, а отец в постоянных разъездах. Оба достаточно жесткие и равнодушные. Девочка отбилась от рук. Я лишь хочу, чтобы здесь она вернулась к нормальной жизни, – беззаботно ответил Джейсон.

– Отбилась от рук? – фыркнула Ника, смерив дверь уничтожающим взглядом.

– И если ее не будут донимать вопросами о родителях, она быстро придет в норму. Вероника очень способная, – последнюю фразу Джейсон произнес нарочито громко. – Знает испанский и латынь, десять лет балетной школы. Думаю, вашему пансионату не повредит такой экземпляр.

– Мистер Айсейкс, в «Слэш» много талантливых детей. И все они выходцы из хороших семей. Плюс ко всему и выглядят они подобающим образом.

– Я поговорю с ней.

Ника отстранилась от двери и с ногами забралась в кресло у окна. Сейчас Джейсон скажет про внушительный чек «на благотворительность», и Шнайдер скрепя сердце подпишет документы на прием. Ясно же, что она никак не вписывается в элиту пансионата: ни манер, ни осанки, ни выправки, да и в целом внешний вид уж больно потрепанный. Но коммерция – штука интересная, открывает даже самые неприступные двери.

Ника обреченно вздохнула. Она сидела в приемной директора пансионата и ждала, когда взрослые решат ее судьбу на ближайший год. Просторное помещение в светлых тонах, мебель из красного дерева, большие стеллажи с аккуратно расставленными папками и книгами, на стенах – изображения достопримечательностей Англии. Все сдержанно, дорого и со вкусом. Ужасно, одним словом.

Ника натянула капюшон на голову и обхватила себя руками. Ей было неуютно. Хотелось убежать подальше из этого помпезного места, но список в кармане толстовки напоминал о том, зачем она здесь.

– В прошлом году мы начали проект по созданию «Аллеи памяти»…

Дверь кабинета открылась, и в приемную вышли Джейсон Айсейкс и директор Шнайдер. Первый метнул на Нику укоризненный взгляд, и девушка нехотя опустила ноги на пол и выпрямилась. Джейсон едва заметно кивнул на капюшон, и она сняла его, приторно улыбнувшись.

– Мы хотим посадить эксклюзивные деревья, установить памятники выдающимся ученикам и преподавателям пансионата, а также вынести на всеобщее обозрение самые знаковые события, – без особого энтузиазма закончил директор.

Ника хмыкнула: кажется, Джейсон еще не упомянул о сумме пожертвования. И что он тянет?

– Прекрасная идея! – воскликнул Джейсон, возможно, чуть более воодушевленно, чем того требовала ситуация. – У вас уже есть проект? Я бы с радостью взглянул на него! Возможно, мне станет интересно…

– Можно, конечно, – ответил Шнайдер. – Макет выставлен перед входом.

– Мистер Айсейкс, вы наконец выбрали благотворительный фонд? – с энтузиазмом воскликнула Ника.

Шнайдер обернулся к ней и посмотрел так, будто впервые увидел. Джейсон за его спиной нахмурился.

– Мой опекун каждый год жертвует сумму на благое дело, а вот в этом году никак не может определиться, – с наигранным восторгом принялась объяснять Ника. Она поднялась на ноги и начала активно жестикулировать. – Сначала хотел озеленить улицу в Глазго, но эта компания… как же ее… Юнион что-то там… вы не помните, Джейсон? А, не важно! Представляете, мистер Шнайдер, они брали деньги у честных людей, а саааами вкладывались в наркобизнес! Я ему говорю: «Джейсон, вы бы на собачек внимание обратили, они же такие добрые. И люди за ними ухаживают славные. Им условия хорошие нужны». А инвалиды? Вы слышали про этих слепых близнецов-вундеркиндов в Ирландии? Это же просто нонсенс!

– Ника-Ника, прекрати, не надо сейчас об этом, – перебил ее Джейсон и, пока Шнайдер растерянно смотрел на нее, покрутил у виска. – Я бы не хотел, чтобы директор думал о том, что у моей благотворительности корыстная цель.

Шнайдер переводил взгляд с Ники на Джейсона, и девушка отчетливо видела, как жилка на его левом виске начала пульсировать. Выглядел он крайне забавно: невысокий, лысоватый, коренастый мужчина лет пятидесяти с низко посаженными бровями, придававшими округлому лицу излишнюю серьезность, классический английский костюм из твида (похоже, что дорогой), опрятный и, в целом, вполне добродушный, но с какой-то напускной высокомерностью, совершенно не сочетавшейся с той растерянностью, в которую ставила его сложившаяся ситуация.

– Ну что вы, я уже принял решение относительно судьбы Вероники в нашем пансионате, – затараторил он, обращаясь к опекуну. Ника за спиной Шнайдера самодовольно вскинула брови.

– Серьезно? Вы же сомневались по поводу ее…

– Нет-нет, вы убедили меня в обратном. Я не прощу себе, если не дам шанс такой талантливой девочке, – Шнайдер нервно улыбнулся ей.

«Ах ты ж продажная шкурка», – мысленно пропела Ника, улыбаясь в ответ.

– Превосходно, – Джейсон протянул директору руку, и тот от души пожал ее. – В таком случае я хочу осмотреть территорию пансионата, чтобы быть точно уверенным в правильности выбора учебного заведения для нее, – мужчина как бы невзначай поправил рукав взятого напрокат пиджака «Giorgio Armani» и на несколько секунд открыл взору директора арендованные часики «Ulysse Nardin». – Ника, подожди нас здесь, пожалуйста. Я бы хотел поговорить с мистером Шнайдером наедине.

Ника кивнула, и мужчины удалились из приемной. Директор пропустил Джейсона вперед, и девушке даже показалось, что в предвкушении сорвать неплохой куш он немного подпрыгивал при ходьбе.

Не теряя времени, Ника бросилась в кабинет Шнайдера. Компьютер остался включенным, что оказалось большой удачей. Девушка присела на корточки у стола на случай, если Шнайдер поведет Джейсона на улицу мимо своих окон, и пошевелила мышкой. Экран вспыхнул и запросил пароль. Ника сменила учетную запись директора на «Гость». Еще пара щелчков, и ее взору предстали необходимые данные. Сделав снимок экрана на камеру телефона, Ника вышла из учетной записи и заблокировала компьютер.

Первый этап операции прошел слишком гладко. Ника облегченно вздохнула и направилась к выходу. На пороге она кинула взглядом кабинет: небольшой деревянный стол, дубовые остроугольные стулья, тяжелые бордовые шторы, прямоугольный ковер с мелким ворсом, аккуратно расстеленный возле окна. Минимализм, сдержанность, острота – все здесь говорило о его характере. И лишь маленький портрет Мэрилин Монро, неудачно спрятанный за деревянным шкафом в углу комнаты, выдавал слабость мужчины к женскому полу.

«Он вполне мог бы стать очередной жертвой Риты», – подумала Ника и тут же отругала себя за то, что вспоминает о матери в такой момент.

Шнайдер и Джейсон вернулись спустя полчаса. Директор буквально светился от счастья.

– Давайте подождем мою секретаршу. Она сварит кофе, и мы сможем обсудить все детали, – с энтузиазмом предложил он.

– Прошу меня извинить, но мне пора, – мягко ответил Джейсон, поймав недовольный взгляд Ники. – Высылайте все на почту, как и договаривались.

– О, понимаю, – слегка разочарованно протянул Шнайдер и обернулся к девушке. – Вероника, вы можете попрощаться с вашим опекуном и вернуться сюда. Роза будет с минуты на минуту. Покажет вам комнату отдыха. Вещи вы можете оставить на пункте охраны, их принесут в спальню.

– Большое спасибо, директор, – кивнула девушка, поднимаясь на ноги и закидывая на плечо свой походный рюкзак.

Мистер Шнайдер и Джейсон пожали друг другу руки, и директор, все еще улыбаясь, скрылся в своем кабинете.

– Итак, ты получила, что хотела, – сказал Джейсон, и в его голосе Ника уловила нотки разочарования.

– Недоволен?

– Отнюдь, – пожал плечами он. – Просто думаю, что здесь тебе будет плохо.

Преодолев небольшой коридор, они оказались в просторном светлом холле со сверкающим полом из черной и белой плитки, выложенной в шахматном порядке. Под высоким потолком – огромная искрящаяся люстра, на белых стенах – множество светильников и монохромные картины в серебряных рамах. Ника подняла голову вверх и покружилась.

– Кажется, мои будущие лучшие друзья подтираются золотыми слитками, – хмыкнула она.

Джейсон натянуто улыбнулся.

– Ты здесь и недели не протянешь.

Ника с наигранным скепсисом посмотрела на него: хмурый и нервный какой-то, так странно. Джейсону на днях исполнилось тридцать, он был молод, хорош собой и вполне наслаждался своей жизнью. Да, костюм от именитого дизайнера не входил даже в его праздничный гардероб, но вряд ли именно он стал причиной плохого настроения сегодня.

– Протяну, мы же спустили на эту авантюру все отцовские деньги, мне не на что жить за пределами этого дворца. Плюс я посмотрела несколько этих фильмов про школу, – усмехнулась она. – И у меня есть IP-адрес компьютера Шнайдера, я тебе отправлю фото. И ты обещал узнать про Дэвиса Джордана.

– Обещал – узнаю, только не названивай мне посреди ночи, сам свяжусь.

Ника скрестила руки на груди и прищурилась.

– Спасибо за твою помощь, – после минутной паузы сказала она. – И сними ты этот пиджак, тесно же.

Джейсон не удержался от улыбки.

– Одно радует: для тебя это все игра, несерьезно. Так что как наиграешься, возвращайся домой, – мужчина приобнял ее и небрежно чмокнул в макушку. – Бывай, принцесса.

Джейсон подмигнул ей напоследок и размеренным шагом направился в сторону выхода. Ника уловила в его взгляде доселе незнакомую ей грусть, но воздержалась от комментариев. Подумаешь, обиделся. На обиженных… ну, все и так знают.

– Не забудь про мой чемодан! – крикнула ему вдогонку Ника.

Не оборачиваясь, Джейсон показал «класс» в знак подтверждения. Спустя мгновение входная дверь за ним закрылась. Ника на мгновение закрыла глаза. Игра или не игра, но всем лучше убогой квартирки в Глазго и компании заядлых курильщиков на задворках школы.

Девушка с шумом вдохнула воздух и огляделась по сторонам. Пансионат «Слэш» напоминал ей старинную усадьбу с хорошим ремонтом и невероятным обилием света. Свет заполнял каждый уголок холла, создавая иллюзию золотистого тумана, стелющегося вдоль шахматного пола. Одетая во все черное, Ника слишком выделялась на этом фоне и очень радовалась, что вокруг не было ни души, да и тишина так приятно ласкала слух, возможно, в последний раз за предстоящий год.