Умолкнув, Эвелин позволила себе вольность, она начала пристально, словно под микроскопом, рассматривать рыжеватую щетину, пробивающуюся на щеках и подбородке. Ее цвет не имел ничего общего с темно-русым цветом волос и бровей и… эх… шикарных ресниц. А еще ее манили губы. Их четкое очертание и естественная яркость, порождали в сознании юнца развратные мысли.
– А ну-ка дыхни! – ни с того, ни с сего, требует Гибсон.
Твою ж мать! Он до сих пор не поверил?! А Эвелин стоит и блаженно улыбается во весь рот. Ну, как объяснить, что ни при каких обстоятельствах девушка не позволит себе соврать этому чудищу. Не умеет она врать! Не отводя взгляда, Вуд вытягивается стрункой и дует на губы Дэвида. Языки пламени, танцуя разбегаются по всему телу. Вот бы набраться смелости… и сделать… Караул… сколько всего хочется… здесь и сейчас!
– Ты сама наливала? Или кто-то…
К черту все! Эвелин подается немного вперед и робко целует в губы. Она действует по наитию… За этот поцелуй не грех и жизнь отдать.
У губ Дэвида был слегка солоноватый вкус, на ощупь они были жесткими и горячими. Рыжая ни грамма не смутилась, когда не получила ответного поцелуя. Ну и Бог с ним, пускай продолжает стоять как кремень. Она и сама все сделает.
Кончиком языка она проводит по неподвижным губам, а затем всасывает нижнюю губу, пробуя ее на вкус. Из груди девушки вырываются стоны, которые она даже не пытается сдержать. Боже, это могучее тело источает столько силы, а невероятный запах просто сводит с ума… Никогда от него Рыжая не откажется и ни на что не променяет. Ни разу в жизни Эвелин не было так хорошо.
Дэвид пытается отстраниться и оттолкнуть Вуд, но та рефлекторно обвивает его шею руками, сжимая покрепче. Нет уж, теперь точно не вырвется. И вдруг Эвелин чувствует, как с грубым напором горячий язык раздвигает ее губы, и на затылке ощущается давление руки, пытающейся сгрести в охапку огненную шевелюру. Глаза распахиваются сами, как только Эвелин осознает, что получила ответ на свой призыв, и они наконец целуются.
Шумно выдыхая, девичье тело вжимается в Гибсона, в надежде затушить тот жар, который сжигает ее изнутри. Неожиданно одежда жутко начинает мешать. Нужно поскорее от нее избавиться. Нет, будет правильней, если Дэвид избавит Вуд от нее. Как же сейчас необходимо чувствовать прикосновение крепких рук, сладость страстных поцелуев, хочется всем телом ощутить его любовь. И Рыжая готова пойти на все, лишь бы это не прекращалось.
Трясущимися пальцами девушка пытается расстегнуть рубашку Дэвида, но мелкие пуговицы не поддаются. Естественно она очень сильно волнуется, потому что впервые в своей жизни она кого-то раздевает. Мысленно представив, как касается языком смуглой кожи, ощущает раскат неконтролируемой дрожи по всему телу.
Наконец-то несколько пуговиц не выдерживают натиска Эвелин и поддаются настойчивым пальцам. Ну стоит только ей положить свою ладонь на твердую широкую грудь, Давид приходит в себя, и все это безумие прекращается также резко, как и началось. Гибсон тяжело дышит, заметно как дергается его кадык, парень отступает назад и отрывает рыжеволосое чудо от себя.
Эвелин расстроена и опустошена. Складывалось впечатление, что у нее отобрали самую желанную вещь на свете, только на мгновение позволив прикоснуться к ней. В ее голове мелькает мысль о то, что нужно остановиться, но она тут же прогоняет ее прочь.
Девочка не теряет надежды и вновь пытается прильнуть к манящим горячим губам, но ощущает, как крепкие руки перехватили ее запястья, и с силой сжали их, не давая возможности приблизиться.
Как же Вуд сейчас хочется оказаться не месте той самой девушки, в том самом отеле из горького рассказа Дэвида, продолжить наслаждаться его поцелуями, ощущать ласки мужчины всем своим телом, повторить все то, что происходило с ними в номере… до эпизода с насилием, разумеется. Краем глаза, вдруг, замечает, как сильно сжимаются челюсти Дэвида. Твою ж мать! Неужто все было сказано вслух?!
– Рыжая, я тебя по-хорошему спрашиваю, кто, кроме меня, угощал тебя коктейлем? – злобно требует Гибсон, и его крепкие руки встряхивают Эвелин за плечи.
– Дэйв, не будь таким занудой… устроил переполох из-за какого-то коктейля. – лепечет девушка, ощущая горячую пульсацию в вагине, требующую продолжения.
Божечки, какой же кайф приносят эти ощущения! Но нужно больше. Этого очень мало. И нужно получить все и сейчас, не выходя из комнаты.
– Эвелин! – девочка непроизвольно жмурится от стаи мурашек, которые покрывает все тело, когда блондин произносит ее имя низким охрипшим голосом. – Посмотри на меня. Это была Алиса? Ее рук дело?
– Да нет же, я ничего такого не пила, только твой коктейль. – словно заведенная, твердит Эвелин.
Дэвид слегка надавливает на плечо девчонки, заставляя ее опуститься на кровать, в кармане брюк нащупывает телефон, достает его и набирает номер:
– Лесли, выручай! Быстро мчись ко мне! – сбивчиво, произносит блондин. – кажется мою знакомую отравили наркотой. Что за дурацкий вопрос? Конечно я дома. Твою мать, если бы я знал, то не звонил бы тебе. В конце концов, врач у нас ты. Будешь на месте, сам определишься что нужно сделать. Да пофигу что! Хоть анализы, хоть капельницу, хоть клизму, все что угодно лишь бы очистить ее организм от этой дряни. Ок. Понял. Ждем.
Отложив телефон в сторону, Дэвид возвращается к Эвелин, и начинает хмуриться, изучая ее лицо. От такой близости горячая волна желания вновь прокатилась по всему телу Эвелин, наполняя жаром внутренности. Матка пульсирует, и эта пульсация сводит с ума. Пытаясь с собой совладать, Вуд обнимает себя руками. Ее тело лихорадочно трясется.
– Зачем ты так? Я не пью алкоголь…и…и…не употребляю наркотики… Там был только твой коктейль… и ты же сказал, что он безалко…
– Останься здесь. – перебивает девчонку Дэвид. Развернувшись, он направляется к выходу из комнаты, громко хлопая дверью.
Эвелин не понимает, что происходит, и растерянно пялится на стену. Дрожь в теле усиливается, слышится стук зубов. Медленно поднявшись с кровати, она направляется к двери, с трудом переставляя ноги.
В голове кружат вертолеты. Добравшись до лестницы, девушка останавливается, и удивленно обводит глазами нижний этаж. С чего такая тишина? Либо у диджея колонки накрылись, либо он оглох. Народ больше не веселиться и не танцует, а замерев, пялятся на Гибсона.
– Стоп, машина! – злобно командует хозяин. – Кина больше не будет! Липездричество кончилось!
– Эй, Дэйв, какого хрена?! Ты нас сам сюда позвал! Что происходит? – раздаются возмущенные голоса.
– Вечеринка скоропостижно закончилась. Но никто никуда не расходится все остаются на местах. – его голос тяжел как металл. – Где эта гребанная мудозвонка?
– Бро, ты что, совсем с катушек слетел? – пробираюсь сквозь толпу кричит Оскар. – Это же твоя вечеринка! Забыл? И о ком ты спрашиваешь?
– Согласен, вечеринку замутил я. Но я не мучил организацию наркопритона у себя на дому! И поэтому я еще раз спрашиваю: где твоя долбанутая на всю голову сестрица?
– А мне почем знать? Если не ошибаюсь, то они налаживали контакт с Рыжей… Постой, про какой наркопритон сейчас идет речь и причем тут Алиса? – недоверчиво поинтересовался Мартинес.
– Оскар, погоди секунду, я сейчас тебе все объясню. А пока я хочу, чтобы все остальные меня услышали. Все знают мои правила! Поэтому пока гондон, притащивший в мой дом наркоту, не будет стоять передо мной, никто даже с места не сдвинется. Я понятно объяснил?
Сердце Эвелин колотилось так, словно собиралось разорваться в клочья. Нужно было срочно спуститься вниз, и убедить Дэвида в том, что она ничего не принимала, это какая-то досадная ошибка, да она дала маху и испортила другу вечеринку, поэтому вся ответственность лежит на ней и ни на ком больше. Девушка пытается пошевелиться, но не может сделать и шаг. Усевшись на ступенях, она лбом прижимается к холодным перилам, и сквозь эхо слышит, как Гибсон орет на Оскара, выпытывая, где его сестра.
Ноющая боль в висках заставляет открыть глаза. Наступило утро. С трудом пополам удается подняться и сесть. Тело словно деревенело и совсем не слушается. Ощущается ломота в руке.
Скривившись, Эвелин направляет взгляд на руку, с непониманием разглядывает пластырь, приклеенный на сгибе. И вдруг вчерашний вечер, а точнее его события, словно снег сыплются на рыжую голову. Беззаботный Оскар, веселящаяся толпа счастливых молодых людей, грохот музыки, и обалденный вкус коктейля, который Дэвид приготовил специально для нее…
Голова закружилась и жар начал разливаться по всему телу… Ноги с трудом отрываются от пола, пытаюсь добраться до лестницы… Слабость накрывает… Чья-то рука ощущается на талии… Падение на кровать… И туман…
На руках густо проступают мурашки. Хозяин вечеринки – Дэвид! Да, это был он, однозначно. Это его голос прогремел, как гром среди ясного неба!
– Эй, вы – гребанные извращенцы! Вы чего тут творите?! Эй, урод, быстро слез с девчонки! Алиса, ну ты и мразь! Отвали от нее, живо!
Аромат его парфюма, и крепкая ладонь запутывается в огненных волосах…
Сердце колотится в груди, пытаюсь выпрыгнуть из нее, Эвелин непроизвольным движением касается висков. Только не это… Это невозможно…! Я не могла…! Умоляю, пусть это будет просто дурной сон!
Девушка в отчаянии, она вскакивает с кровати и начинает расхаживать по комнате, раскачивать головой из стороны в сторону, отказываюсь верить в произошедшее, напрочь позабыв о слабости.
Боже мой… Боже мой… Она целовала парня, не просто парня, а кумира миллионов – Дэвида Гибсона… Можно позабыть обо всем, о чем угодно, но только не об этом. Прикосновение горячего языка, жесткие губы, и его запах… С ума сойти… Они целовались!
Дышать стало совсем невмоготу. Как…? Как можно было на такое решиться? И как здесь очутилась Алиса? В голове всплыла картинка, как та лежа на полу, корчится от боли.
Память застала Эвелин врасплох и накрывала бурной лавиной снова и снова. Малейший звук раскатом грома отзывался в ушах. Это просто невыносимо! Внезапный рвотный порыв, сбивает с ног, Эвелин с грохотом валится на пол. Что за непруха? Только не здесь и не сейчас.
– Лесли, выручай! … мою знакомую наркотой отравили.
Эта фраза и сам момент четко врезались в мозг девушки. Кряхтя, она упирается руками в пол, пытается подняться. Давид у кого-то просил помощи, и объяснял, что Рыжую накачали наркотиками. А затем все свелось к поискам Алисы.
На этом память обрывается, словно поленом приложили по голове. Девочка была в шоке. Она просидела неподвижно с каменным выражением лица минут десять.
Слезы пытались литься из глаз, но в последний момент останавливались. И кожа лица по-прежнему была сухой. Таким жалким ничтожеством она чувствовала себя лишь однажды, когда собственный отец пьяным в компании своих дружков пытался ее изнасиловать.
В правоте Гибсона не было ни капли сомнения. Других адекватных причин для такого идиотского поведения шлюхи Рыжая найти не могла. В твердом уме и трезвой памяти она никогда не позволила бы себе даже думать о том, чтобы прикоснуться к «звезде».
Из стопора его выводит резкий в дверь. Рыжеволосая девчонка как ужаленная вскакивает на ноги и лихорадочно пытается удержать равновесие. Тело с трудом слушается. До нее только теперь доходит, что кроме нижнего белья на ней больше ничего нет. Куда могла подеваться одежда? Еще вчера она была в одежде – это факт.
– Эй, я могу войти? – голос Оскара казался надломленным.
– Конечно, бро! – отзывается Эвелин практически шепотом. Звук ее голоса настолько тихий, что могло показаться, как будто жизненные силы вышли из ее тела, и возвращаться обратно отказывались. Брюнет, опустив голову, зашагал по комнате. Его поведение сбивало с толку. Оно было каким-то кротким что ли.
Все сошлось. Прям сто к одному. Получается, что Алиса Мартинес опоила ее, а что могло произойти дальше одному Богу известно… Она планировала…
– Если бы Дейв не вмешался… Хотя впрочем, кроме меня бы наверное больше никто не расстроился… Предкам вообще пофиг, что я есть. – прошептала Эвелин, пытаясь понять, что известно ее другу о вчерашнем позорном вечере.
– Эвелин, ты гонишь! А как же я, как Дэвид? Вот ты сейчас ни разу не права! Да Гибсон вообще в бешенстве! Страшнее, наверное, только лев с гранатометом. Гости были в ужасе. И сами выкладывали ему все, как на духу, что только знают и не знают. Еще потом полночи кому-то названивал.
– Еперный театр! Мартинес! Мы же в универ опоздали. Чего расселся? Давай шевелись! Может быть, успеем к началу последняя пары.
– Сядь и угомонись! Ты что, из себя бессмертную возомнила? Я смотрю, что ты давно теряла сознание. А если грохнешься прямо в универе? Успокойся, никуда твой университет от нас не денется.
Как насчет – скоротать день за киношкой и попкорном? Брюнет протянул Рыжей руку для пожатия, и та заметила, что костяшки элегантных пальцев сбиты в кровь.
– Тебе пришлось подраться с Дэйвом? Я слышала, как он орал на тебя, когда пытался найти Алису.
– с Дэйвом я не дрался. А на остальное – забей. Не бери в голову. Обычно Гибсон – милаха. И лишнего себе никогда не позволит. Сколько его знаю, он всегда весел, обходителен и галантен. Хотя-я-я, наш именитый «блондик», не на шутку вчера разошелся. После такого грандиозного «шоу» многие могут отвернуться от него, ну или триста раз подумают, прежде чем принимать приглашения на его вечеринки.
– А твоя сестра нашлась? – Эвелин, еле справлялась с волнением в голосе. – У вас все в порядке? Ты сильно на нее не злись, лучше постарайся понять. Она вовсе не плохая, Оскар.
– За кого ты заступаешься? Совсем с ума сошла? Эта стерва подсыпала тебе наркоты и хотела, чтобы тебя отымел под шумок какой-то ушлепок. Сама наверняка хотела снять на камеру, чтобы потом шантажировать! – возмутился брюнет. – Лучше бы она мне, действительно, на глаза не попадалась. Даже думать противно о том, что эта тварь – моя сестра! – Оскар потер сбитые костяшки пальцев.
*****
Алиса выскочила из дома Дэвида, как ошпаренная. Сейчас ей было безразлично, куда бежать, главное, поскорее унести отсюда ноги. И лучше, чтобы это происходило вдали от назойливых глаз встречных прохожих.
Темные безлюдные переулки подойдут для этого как нельзя кстати. Не соображая, в каком она движется направлении, Алиса пробежала наверное метров двести прежде, чем оказался неподалеку от набережной. Девушка сбавил темп. Переводя дыхание, торопливым шагом она направилась поближе к воде.
Ночная Темза тиха и беззаботна. Ее темные воды спокойно двигались в своем направлении, не обращая внимания на ежедневную суету людей, их страхи мысли и эмоции.
Алиса остановилась, низко опустила голову, словно боясь взглянуть реке в глаза. Нет, ее не мучила совесть, она не считала свой поступок подлостью. Девушка, лишь, пыталась отвоевать то, что по праву принадлежит ей. А значит, она имела полное право использовать тайные желания врага против него самого, и распоряжаться телом конкурентки по своему усмотрению.
Алисе было абсолютно все равно, кто и что о ней подумает. А вот, что действительно было не кстати, так это появление Гибсона в самый неподходящий момент.
И то, насколько он был разъярен, убеждало Мартинес в том, что в лице именитого знакомого, она приобрела злейшего врага, который будет мстить за эту выходку, что бы не случилось.
Боже, а когда Оскар узнает, как его сестра обошлась с Эвелин… блондинке не жить. Бывший любовник теперь ни за что не встанет на ее сторону, как это бывало раньше. Теперь он просто отдаст сестру на растерзание, если сам не растерзает быстрее. Их отношения, даже отношениями-то сейчас назвать нельзя, они разбиты в пух и прах, так с чего же Оскару теперь напрягаться ради нее?
Неизвестно сколько прошло времени прежде, чем Алиса вернулась домой. Единственным желанием сейчас было сорвать с себя до жути мешающую одежду, принять прохладный душ, улечься в свою мягкую постельку, и закутаться в теплом одеяло, укрываясь от всего мира.
Девушка настолько была вымотана эмоционально, что стоило коснуться ее белобрысой головы подушки, так тут же царство сна распахнуло перед ней свои объятия.
О проекте
О подписке