Есть много способов сказать: «Я тебя люблю», например «Надень шапку», «Ты не голоден?», «Давай помогу». И лишь один: «Вы нам не подходите, ищите работу в другом месте».

– Мы рассмотрим вашу кандидатуру и перезвоним, когда руководитель примет решение.

Симпатичная блондинка, с аккуратным каре выжидательно посмотрела на меня, показывая, что разговор окончен. Я встала, улыбнулась и кивнула:

– Спасибо за ваше время, буду ждать звонка. Всего доброго, до свидания!

На улице ярко светило солнышко, а деревья успели покрыться первыми зелеными листочками. Немногочисленные прохожие расслабленно улыбались мне навстречу, и я отвечала им тем же. Начало мая – прекрасная пора, и очередной отказ еще не повод расстраиваться! Была бы шея, а хомут найдется!

Я достала из сумки блокнот и поставила очередную палочку – тридцать восьмую. Поиск работы неприлично затягивался, а перспектив не было видно. Не могу сказать, что я сильно рвалась вставать с утра пораньше и тащиться по пробкам туда, где мне будут раздавать указания, но без этого денег, к сожалению, мне не добыть.

Я села в машину и вынула из бардачка телефон. Так и есть – три пропущенных от мамы. Телефон завибрировал, и на дисплее высветилось «Мамуля». Я глубоко вздохнула и провела пальцем по экрану:

– Да, мам, привет…

– Ну что? Чем порадуешь? – требовательно поинтересовалась родительница.

– Чем-чем, перезвонят… как обычно, – мрачно отчиталась я. Этот разговор почти слово в слово повторялся после каждого моего собеседования – тридцать семь раз. Сейчас речь пойдет о личной жизни:

– Что ж такое? Чего ж тебе не везет-то так? Ни мужика нормального, ни работы…

– Мамуль, слушай, я за рулем, давай я попозже перезвоню, ладно? – соврала я.

Разговаривать в сотый раз о том, какая я неудачница, в этот прекрасный день мне совсем не хотелось. Когда тебе уже близится к сорока, полагается иметь и семью, и карьеру, и, для полного счастья, какое-то интересное хобби. У меня нет ничего из вышеперечисленного.

Правда, я немного увлекаюсь фотографией, но называть это громким словом «хобби» я бы не стала – ни выставок, ни конкурсов, ни студии. Птички да бабочки – вот мои шедевры! Так что, ничего интересного я из себя не представляю.

Пару лет назад я принципиально не пошла на встречу одноклассников, сославшись на занятость. На самом деле, мне просто не хотелось позориться. Удивительно, как при неплохих, в общем-то, исходных данных, из меня не вышло ничего выдающегося. Я самая серая мышка на свете. Как в анекдоте про лузера, который на конкурсе лузеров занял второе место. Почему не первое? Потому что лузер…

Я родилась девятнадцатого июля и, угадайте, как назвали меня родители? Правильно, Олимпиадой! Да, из всех значимых событий они выбрали именно открытие Олимпийских Игр, хотя это произошло за несколько лет до моего рождения.

К тому моменту в нашей семье подрастало двое сорванцов, и младшенькая доченька оказалась как нельзя кстати. Мама и папа обожали меня и всячески хвалили за любое малозначительное достижение:

– Липочка поет! Певицей будет!

– Липочка прыгнула! Балериной будет!

– Липочка рисует! Художницей будет!

Словом, даже если я просто ела кашу, то я делала это великолепно, талантливо, гениально, восхитительно и неподражаемо. Моих старших братьев, разумеется, родители тоже обожали и, в меру возможностей, баловали. Но мальчишки есть мальчишки, с ними и отец был построже, и мама позволяла себе меньше «телячьих нежностей». Ну, а на мне отрывались за всех троих!

Воспитывать малышню моим родителям помогала бабушка. Ее спешно перевезли из деревни нянчить полугодовалого Серегу – первенца. Не прошло и года, как родился Димка, и пацанов стало двое. Как они жили в двухкомнатной квартире – мама, папа, бабушка и мальчишки-погодки, и не поубивали друг друга – я не знаю. К счастью, через год папе дали четырехкомнатную квартиру, и родители решились на третьего. Так я и появилась на свет – благодаря щедрой советской власти, раздававшей квартиры.

Сама я так и не решилась на ребенка. С серьезными отношениями не сложилось. Пока все вокруг выскакивали замуж, разводились и выскакивали вновь, я твердо верила в то, что уж я-то выберу настоящий бриллиант. Раз и навсегда. Но все, кто проявлял ко мне интерес были, по моим меркам, неудачниками. А мне хотелось принца.

Шли годы. Последний из популярных принцев выбрал другую престарелую дамочку, а я так и осталась одна.

Впрочем, на свидания я периодически хожу, но по моим ухажерам можно смело писать руководство по барановодству.

Некоторые из моих подруг «родили для себя», но для себя я предпочитаю подольше поспать, повкуснее поесть и иногда поваляться на диване с книжкой, а не менять памперсы.

Ах да, вот мне уже хорошо за тридцать, я сижу в машине – одинокая, безработная неудачница, изо всех сил делающая успешный вид.

Делать вид – единственное, что я умею делать относительно сносно.

Вся вторая половина моей жизни – сплошное вранье. Порой мне противно от себя самой, накатывают слезы, нападает хандра. В такие дни я зарываюсь в одеяло и стараюсь не контактировать с внешним миром. Потом прихожу в себя, вылезаю из укрытия, натягиваю улыбку и пытаюсь жить дальше.

Вот уже полгода я безуспешно ищу работу. Денег у меня почти нет, приходится требушить кредитку. Как потом возвращать долг и начисленные проценты – тема отдельной головной боли. Родителям, которые беспокоятся за свое престарелое бестолковое чадо, я усиленно вру, что у меня были накопления, и еще надолго хватит.

Почему я не говорю им правду? Мне элементарно стыдно.

Практически все мои бывшие одноклассники и одногруппники живут гораздо лучше, чем я. Я не смогла преуспеть ни в одной сфере.

Все детство я была уверена в том, что я самая умная, самая красивая и самая талантливая девочка на свете, но потом началась правда. В музыкальную школу меня не приняли по причине отсутствия музыкального слуха и чувства ритма.

– Красивые руки, пальцы тонкие, мог бы выйти толк, – качала высокой прической дама за фортепиано. – Но слуха нет. Это катастрофа.

Еще хуже обстояло дело с танцами. Я весело прыгала целых два занятия под музыку, совершенно не координируя рук и ног. В конце второго занятия, наша молодая учительница подошла к бабушке. Что она говорила, я не слышала, но на улице бабуля купила мне пломбир и сказала:

– Может быть, лучше сходим в художественную студию?

Там меня даже хвалили.

– Девочка прекрасно видит свет, удивительно, просто волшебно, – рассказывала бабушке педагог. – С техникой пока беда, но с этим можно работать. Потребуются дополнительные занятия и финансы, конечно же.

Финансов в семье с тремя детьми было не так много, как требовалось для развития моих способностей, поэтому решено было попытать счастья в эконом-вариантах.

Я пыталась ходить на курсы кройки и шитья, но не смогла сшить даже игольницу. На занятиях керамикой я слепила уродливый подсвечник в виде носочка, который не понравился даже мне самой. Со спортом не сложилось сразу – при беге я задыхалась, прыгала в длину не больше метра, отжималась два раза, а вместо подтягиваний болталась на турнике сосиской.

В общем, за что бы я ни взялась – все получалось вкривь и вкось. Родители были слишком заняты бытовыми вопросами, а бабушка не хотела мучить любимую внученьку. Поэтому просто махнула рукой и перестала водить меня по кружкам.

Меня это даже радовало – пока другие девчонки топали в ненавистную музыкалку или уставали на танцульках-бегульках, я валяла «дурочку».

Учеба давалась мне легко, и было даже обидно, что моя фамилия – Хрусталева – чаще всего оказывалась последней в списке.

После школы я без проблем поступила в институт, где пять лет изучала иностранные языки.

– Липочка у нас умница, она разговаривает на иностранных языках! – радовались родные. Липочка жила под крылом обожающих родственников и продолжала верить в свою исключительность.

Все встало на свои места, когда я начала самостоятельную жизнь.

В начале «нулевых», когда Серега закончил свой институт, родители продали старую двушку, которую до этого выгодно сдавали, добавили денег и купили три одинаковых однокомнатных квартиры в новостройке. Каждый птенец, получая образование, вылетал из родного гнезда в отдельные пенаты.

Серега уже давно поменял свою норку на шикарные трехкомнатные апартаменты в новом микрорайоне, Димка приобрел дом за городом, и только я до сих пор живу на прежнем месте.

Самая умная и талантливая Липочка оказалась полным нулем без палочки в самостоятельном плавании. Работать переводчиком я сразу не смогла в силу своих неуемных амбиций. Сходив несколько раз на собеседования и выяснив, что помимо переводов мне предстоит подавать кофе руководителю, я безумно расстроилась. Разве для этого я пять лет штудировала словари?

Но если с кофе можно было бы смириться, то…

– Понимаете, руководителю требуется человек, который всегда будет рядом, в любой ситуации, – проникновенно глядя мне в глаза, низким бархатным голосом увещевала меня менеджер по подбору персонала в одной известной крупной компании. – Он сильно устает, иногда нервничает, ему требуется поддержка, ласковое слово.

Я понимающе кивала. Разумеется, начальнику нужен личный помощник со знанием иностранного языка – это нормально.

– Вам предстоит ездить с ним в командировки, работать на переговорах, после переговоров, – она многозначительно улыбалась и глядела исподлобья. – В целях экономии средств фирмы, отдельный номер в гостинице вам вряд ли предоставят, поэтому…

До меня, наконец-то, дошло, какая именно помощь требуется руководителю и, видимо, это отразилось на моем лице, потому что девушка быстро выкинула козырь:

– Оплата более чем достойная! Олимпиада, вы девушка молодая, симпатичная, это будет отличный старт вашей карьере!

Не пожелав стартовать из кровати начальника, я решила поискать себя в другой сфере.

Впоследствии выяснилось, что кроме как в продажи, идти мне некуда. Это был удар ниже пояса – названивать клиентам и пытаться им что-то втюхать было выше моих сил. Так началась бесконечная череда поисков работы, трудоустройств, разочарований и увольнений.

Судьба успела меня занести даже в фирму, торгующую пылесосами по цене автомобиля. Ах, пардон, называть этот агрегат пылесосом запрещалось категорически! Я проработала там неделю, названивая и пытаясь назначить встречи вяло отбивающимся людям.

Утро в офисе начиналось с пения корпоративного гимна, а каждая продажа знаменовалась ударом в колокол.

– Козочки мои! – громко мотивировала нас начальница отдела продаж. – Глазки веселее! Нам надо сделать минимум три продажи сегодня! Никого не сливаем – бабушки, дедушки это все – наши клиенты. Нет, не надо мне рассказывать, что у них денег нет. Я знаю, как живут пенсионеры, у них под матрасами такими накопления, что вам и не снилось! Мамочки с грудничками – самые любимые покупатели! Вы давите на нее, а уж она надавит на мужа сама. Ни одна мамочка не захочет, чтобы ее крошечка дышал сапрофитами. Больше эмоций, мои золотые, убедите их, напугайте, надавите на совесть…

Я смотрела на все это дикими глазами, а когда поняла, чем мы занимаемся, просто встала и ушла. Благо, никаких моих документов они при устройстве на работу не требовали.

Я тряхнула головой. Некогда себя жалеть, осталось еще одно собеседование на сегодня, а впереди выходные!

Напрасно безработных считают бездельниками и лодырями. Если честно, сейчас я бы с удовольствием поменялась местами с какой-нибудь офисной трудяжкой – искать работу это и есть самая сложная работа на свете!

Начнем с того, что желаемое с действительным совпадает процентов на двадцать. Как правило, зарплата меньше, чем хотелось бы, а обязанностей, наоборот, больше. В идеале, хотелось бы ходить на работу пешком, а в реальности – приходится ехать по пробкам. Ну, насчет дружного и приветливого коллектива тоже не все гладко. Про начальника, который не всегда бывает адекватен, я вообще молчу.

При этом, даже работа, которая похожа на желанную, как жаба на пломбир, и то прячется! Иногда, изучая вакансии в Интернете, я изумляюсь – за такие деньги предполагается еще и работать? Да, причем работать качественно. Каждый будний день. С девяти до шести.

Хуже всего то, что последнее время даже на такую работу меня не берут!

Первый месяц я тщательно отбирала предложения о работе – оклад, расположение офиса, название должности, трудовой кодекс… После юбилейного десятого собеседования я снизила планку, но и на работу за меньшие деньги меня не брали, обещая перезвонить.

В конце концов, на тридцать пятое собеседование я пошла с уверенностью, что туда-то уж точно меня возьмут. Заработная плата в размере ста пятидесяти долларов в месяц за полный рабочий день в пятидневку и абсолютно неизвестное название фирмы к этому более чем располагали.

– Как!!! Они!!! Смеют!!! Послать меня! Человека с высшим образованием! – надрывалась я через час после собеседования дома. – Да за такие деньги это они должны ко мне приехать беседовать! Да такие деньги я там не только не должна работать, но еще и вредить могу!

Я схватила со стола стакан, наплескала в него трясущимися от ярости руками воды из фильтра и залпом выпила. Однажды я где-то вычитала, что плохое настроение и депрессивные мысли могут быть симптомом обезвоживания и с тех пор, расстроившись, стараюсь напиться воды.

Стало немного легче, и я продолжила бесноваться.

– Динамично развивающаяся молодая компания! Шарашкина, блин, контора! Сняли офис в дыре и сидят, корчат из себя нефтяную вышку!

Целую неделю я не могла прийти в себя. Этот отказ бесцеремонно нокаутировал меня. Если тридцать четыре раза до этого я относилась с пониманием к тому, что на хорошую работу с хорошей оплатой персонал отбирают тщательно, то в этот раз у меня даже оправданий не нашлось.

На сайте по поиску работы не было новых вакансий менеджера, поэтому я в полном отчаянии полезла в раздел малоквалифицированного труда.

– Так, сети столовых требуется уборщица, – пробормотала я себе под нос. – Так, так, готовность развиваться вместе с компанией. Куда развиваться-то?

Я усмехнулась. Перечитала фразу и засмеялась уже в голос.

– Амбициозная техничка им требуется! Мамочки, до чего я докатилась. Нет уж, такие вакансии нельзя даже в шутку рассматривать – мысли-то материальны!

Плюнув на все, я назначила четыре собеседования на один день, чего до этого не случалось. Для каждой попытки был свой день, свой настрой. А ведь какая разница – пообещают мне перезвонить четыре раза в один день или по разу в разные четыре дня? Зато, чем больше я отвечаю на дурацкие вопросы, тем опытнее становлюсь и тем ближе я к успеху по теории вероятности.

Я настроилась как можно оптимистичнее и поехала к следующему предполагаемому месту работы. Сейчас в очередной раз заполню километровую анкету, расскажу заученный текст о себе, пройду пару тестов для особо одаренных среди умственно отсталых, выслушаю обещания перезвонить, отправлюсь домой и на два дня постараюсь забыть о том, что я безработная.

Если честно, мне совсем не хочется работать летом. Если бы не деньги и долги, то я бы отложила этот вопрос до осени. Ну, согласитесь, летом можно придумать занятия поинтереснее, чем планерки и отчеты?

Неожиданно снова завибрировал телефон. Высветившийся на дисплее номер показался знакомым. Я приняла вызов.

– Олимпиада Валерьевна! – зачирикал бодрый девичий голосок. – Это Екатерина Королева из СпецИнвест, вы проходили у нас собеседование в среду, и я обещала вам перезвонить по поводу решения о вашей кандидатуре на должность менеджера. Скажите, пожалуйста, Олимпиада Валерьевна, поиск работы все еще актуален для вас?

Я настолько изумилась тому, что мне перезвонили, как и обещали, что даже не нашла, что ответить.

– Олимпиада Валерьевна? – встревожился голосок. – Это Екатерина…

– Да, да, да! – пришла я в себя. – Здравствуйте, Екатерина! Разумеется, я вас помню, и поиск работы все еще актуален для меня.

Я испугалась, что меня могут счесть туповатой за такую задержку ответа и решила оправдаться:

– Извините, что не смогла вам сразу ответить – нахожусь за рулем…

Екатерина не дала мне договорить:

– Хорошо, я вам перезвоню через пятнадцать минут. Безопасность – превыше всего.

Я припарковалась. Вот так номер – неужели меня решили уведомить о принятии решения? Впрочем, вероятнее всего, оно является положительным. Вряд ли Екатерина обзванивает всех соискателей, чтобы расстроить их отказом.

Несмотря на теплую погоду, меня вдруг стало потряхивать. Я получу работу? Наконец-то я смогу зарабатывать? Наконец-то я смогу перестать врать всем про творческий поиск и творческий кризис? Родители перестанут вздыхать при разговоре со мной? Возможно, я даже познакомлюсь с кем-нибудь на этой работе…

Я замечталась. Вот я через пару лет – в дорогом изысканном костюме даю интервью:

– Когда я ехала устраиваться в СпецИвест, я и не подозревала, на какие карьерные высоты занесет меня судьба. Я возглавляю рейтинг самых успешных женщин нашего региона, но не в этом счастье. Счастье мое в том, что в нашей с мужем семье скоро будет прибавление! Миллионы не сделали меня такой счастливой, как эти две яркие полосочки, подтверждающие, что скоро мы станем родителями…

Я вздохнула. Вряд ли эта работа даст мне столько. Вероятнее всего, я просто погашу кредитку и смогу обеспечивать себя продуктами и недорогой одеждой. В лучшем случае, съезжу на море. Стыдно признаться, но я ни разу не была за границей, в то время как все мои знакомые чаще бывают в Турции, чем на даче.

На дисплее вновь высветился номер, и я не замедлила схватить трубку:

– Да, Екатерина!

– Олимпиада Валерьевна, теперь вам удобно разговаривать?

– Да, конечно! – бодро отрапортовала я. Может быть, следовало самой перезвонить ей, дабы показать свою инициативность?

– Ваша кандидатура одобрена. Все условия, озвученные на собеседовании, в силе. А именно – официальное трудоустройство, полный соцпакет, белая зарплата в размере оклада и премиальной части. Две недели стажировка, далее – полноценная работа. Сможете приступить в понедельник?

– Да, конечно смогу, – я старалась отвечать уверенно и спокойно, но от волнения язык онемел и еле ворочался во рту. – Подойду к девяти утра со всеми документами. Или необходимо приехать пораньше для оформления договора?

– Нет необходимости подъезжать к девяти, – засмеялась Екатерина. – На время стажировки у вас собственный график – с одиннадцати до трех, но без перерыва на обед. Обучение буду проводить я. Кстати, раз уж такое дело, то может быть перейдет на «ты»?

– Да, с радостью, – проблеяла я.

– Ну и отличненько! Подходи в понедельник к одиннадцати, оформим тебя и начнем учить. Ничего сложного в нашей работе нет, разберешься быстро.

Я угукала в трубку, изо всех сил стараясь не спугнуть свою удачу.

– Ладно, при личной встрече познакомимся поближе. Жду в понедельник!

Екатерина отсоединилась. Мое сердце колотилось так, как будто я пробежала марафон. Неужели полгода поисков увенчались успехом?

Нельзя обижать изобильную Вселенную неблагодарностью. Я вздохнула и набрала номер последнего места собеседования, чтобы отменить встречу.

***

Выходные прошли в радостном предвкушении и подготовке.

Родители несказанно обрадовались, услышав о моем долгожданном успехе. Впрочем, это не помешало маме капнуть дегтем:

– Ты ведь еще можешь и не пройти стажировку…

Ругаться с самым близким человеком мне не хотелось, но настроение катастрофически испортилось. Почему нельзя просто порадоваться? Зачем обязательно вбивать в мою и без того замороченную голову негативные сценарии?

Родители всегда желают лучшего для своих детей, но при этом умудряются поломать судьбы любимых отпрысков. Согласитесь, когда самый авторитетный человек прямо заявляет вам, что вы – неудачник и ничего не добьетесь в жизни, вы ему верите. О, конечно есть и те, кто наперекор всему кидаются грудью на амбразуру и, сквозь тернии, летят к звездам, лишь бы только доказать: «Я – не неудачник!». Но большинство с детства привыкает слушать маму. И хорошо если мама в своем педагогизме только охает и ахает. А ведь есть и такие матери, которые называют своих детей «будущими алкоголиками», «тунеядцами», «уголовниками».