В детстве меня очень интересовало, зачем перелетные птицы всегда возвращаются обратно на север. Я стала взрослой, но так и не нашла ответа на этот вопрос.

Была бы я птицей – никогда бы не вернулась.

К сожалению, у меня нет крыльев, чтобы улететь. Вы можете справедливо возразить, что человечество давно придумало самолеты, и всегда можно улететь на юг и остаться жить там. Многие успешно работают на расстоянии при помощи интернета, другие – открывают свой бизнес за границей, третьи – и вовсе становятся дауншифтерами.

Я повторюсь – увы, у меня нет крыльев. Тех самых – невидимых – крыльев, которые помогают людям становиться героями. Я держусь за свое унылое болото, ненавидя осень и зиму, и боюсь радикальных перемен. Не сказала бы, что мне здесь очень хорошо, но вдруг «там» будет еще хуже?

– Ольга Валерьевна?

– Олимпиада Валерьевна, – поправила я. – Хрусталева Олимпиада Валерьевна – если полностью. Но лучше зови меня просто Оля.

Молодая девушка нерешительно мялась в дверях. Я оценивающе оглядела визитершу – темные волосы чуть ниже плеч, круглые карие глаза немного навыкат, крупный нос, пухлые губы. Ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не фигура – покатые сутулые плечи, какой-то рыхлый живот, короткие толстые ноги и слишком широкий зад. Судя по всему, это и есть наша стажерка.

Вот уже пятый месяц я работаю в замечательной фирме «СпецИнвест», которая объединяет в себе огромное множество разнообразных подразделений. Для меня остается загадкой, как можно заниматься одновременно выпечкой плюшек, установкой натяжных потолков, написанием рефератов для школьников и студентов, мойкой машин, финансовой аналитикой и починкой смесителей. Тем не менее, наша контора процветает, благодаря слаженной работе всех отделов.

Я – менеджер по работе с клиентами в отделе мастеров. Мне звонят люди, у которых выпала розетка, потек унитаз, отвалился карниз… Моя задача – сделать клиентов счастливыми, и я с этим неплохо справляюсь, как и моя напарница-сменщица Катюша.

В конце сентября наш босс, Разумовский Филипп Олегович, решил, что отдел пора расширять.

– Одна голова хорошо, а один менеджер – плохо! – сурово изрек шеф, аргументируя свое решение принять на работу еще двух девочек.

Спорить с начальством не только бесполезно, но и вредно, поэтому мы покивали и согласились – работать по двое даже веселей! И вот теперь нам предстоит обучить двух новых менеджеров искусству работы с клиентом.

– Проходи, – подбодрила я новенькую. – Давай познакомимся, выпьем чаю, и я расскажу тебе, чем мы занимаемся, и что от тебя требуется.

Девушка сделала несколько нерешительных шагов вперед, и в смятении остановилась перед стулом.

Меня охватило недоумение. Как она прошла собеседование? Менеджер должен быть достаточно свободным и раскованным, чтобы найти подход к любому клиенту. И достаточно решительным, чтобы уверенно руководить мастерами. А эта девица, похоже, даже собственной тени боится!

Я тоже немного стеснялась поначалу. К счастью, Катя Королева оказалась отличным наставником и товарищем. Она терпеливо объясняла мне тонкости и нюансы беседы с разными типами клиентов в течение двух недель. Пора отдавать кармические долги!

– Присаживайся, – я улыбнулась, как можно дружелюбнее, и жестом показала на стул. – Чувствуй себя, как дома!

Стажерка без единого звука рухнула на сиденье, как будто у нее подломились ноги.

Мое недоумение стало перерастать в раздражение. Если и дальше так пойдет, то познакомимся мы только к следующей смене! Мне из нее каждое слово клещами вытягивать?

Я встала и пошла за шкаф, где расположился маленький стол с чайником, микроволновкой и «продовольственным запасом». Сушки, печенье, конфеты – все это обычно приносят многочисленные гости моего гостеприимного кабинета. Коллеги часто забегают попить чаю и поболтать, и непременно угощают нас с Катей.

Я щелкнула чайником и потерла виски. Если и под кружечку горячего напитка моя будущая коллега не сумеет открыть рот, то мне придется жаловаться Разумовскому, а это никак не входит в мои планы. Во-первых, стукач – не мое призвание. Во-вторых, еще неизвестно, кого обвинят во всех бедах – стеснительную новенькую или страшную-ужасную-кошмарную Хрусталеву, которая запугала стажера!

Чайник вскипел, и я налила в кружки кипятка.

– Что предпочитаешь – чай или кофе?

– Кофе, – еле слышно прошелестело со стула.

Волна негодования поднялась со дна моей души, кровь прилила к щекам, и я медленно и глубоко вздохнула, стараясь не выдать раздражение. Мне захотелось кричать! Кто? Скажите мне, кто принял ее на работу? Как она будет принимать заявки от клиентов? Ладно, фиг с ними – с клиентами. А как она будет раздавать заявки мастерам? Они у нас народ капризный – туда не едут, это не делают, так не работают. Если иногда им не рявкнуть командным голосом, то они сядут на шею и будут сверху поплевывать!

Подавив желание встряхнуть ее за плечи, я через силу улыбнулась и ласково прощебетала:

– Тогда проходи сюда! У нас самообслуживание – бери ложечку, накладывай, сколько нравится. Угощайся печеньем, конфетами – у нас все общее.

– Спасибо, – почти прошептала она. – А у меня ничего нет.

– Ну, рот же у тебя есть? – решила пошутить я. – Значит, и попить, и поесть ты сможешь.

Зазвонил телефон, и я пулей метнулась на свое рабочее место. Стажеры стажерами, а зарплата мне идет с заявок, поэтому пропускать звонки никак нельзя.

Когда я вернулась за шкаф, я застала стажерку в той же позе. Она не притронулась ни к кофе, ни к сушкам. Может быть, коньяка ей плеснуть? Я не пью на рабочем месте, но у меня в столе, по большому секрету, стоит маленькая бутылочка этого крепкого напитка. Его принес Кате кто-то из мастеров, а она, щедрая душа, не утащила угощение домой, а оставила нам «на зиму греться». Алкоголь снимает напряжение, а нам это сейчас жизненно необходимо. Вот только за нарушение корпоративной этики мне может неслабо прилететь «по шапке». Я отмела мысль напоить новенькую и кинула себе в кружку чайный пакетик:

– Почему не пьешь кофе?

– Не знаю, – прошелестело в ответ.

– Ты такой не любишь? Есть чай. Правда, тоже суррогат из пакетика, но мы же не в ресторане.

Стажерка схватила банку с кофе и трясущимися руками насыпала две ложки. Вот уж не знала, что я такая страшная.

– Давай познакомимся, – начала я снова. – Меня зовут Оля, а тебя?

Детский сад, какой-то, ей-богу!

– Наташа.

– Наташенька, – вздохнула я. – Если ты и дальше будешь вести себя так, как будто я размахиваю перед твоим носом пистолетом, а ты защищаешь военную тайну, то вряд ли ты сможешь работать у нас. Основные качества менеджера по работе с клиентами это коммуникабельность и стрессоустойчивость. Пока я не заметила в тебе ни первого, ни второго. Извини, если обидела, но это правда.

– Я справлюсь, обещаю! – отчаянно пробормотала Наташа, и на ее глазах выступили слезы. Я отвернулась. Справится она, как же. Таким людям лучше работать с бумажками, а еще лучше – на дому. Зачем ломать себя и устраиваться на работу, где тебе хочется плакать?

– Наташенька, – мягко произнесла. – Расскажи, как ты здесь оказалась?

Наталья отхлебнула кофе, поставила кружку и тихо начала рассказывать, глядя куда-то вниз.

Наташа Лысцова родилась и выросла в Маганске. Это даже не пригород, а гораздо дальше. Окончив школу, девочка рванула в город и легко поступила в Аграрный институт, в народе именуемый сельхозно-навозным. Наташенька поселилась в общежитии с такими же, как она «понаехавшими», и пять лет жила, почти не зная горя. Родители почти не отправляли ей денег, но в институте давали стипендию, поэтому на жизнь хватало. А еще прилежная отличница за умеренную плату переписывала лекции одногруппникам перед зачетами и помогала с рефератами. Однако, по окончании вуза остро встал вопрос – что делать дальше? Возвращаться в Маганск? К коровам, огородам и вечно полупьяным родителям? Пожив в городе, Наташа привыкла к совсем другой жизни. Нет, она не тусовалась по клубам, не шлялась по сомнительным вечеринкам, не связывалась с плохими компаниями. Она просто ощутила комфорт водопровода и уют центрального отопления, всей душой полюбила просторные проспекты, широкие бульвары, шумные магистрали, прикипела к разноцветным огням магазинов. Натали, не без помощи подруг, наконец-то сделала маникюр и педикюр, выщипала брови, узнала об эпиляции, начала ходить в парикмахерскую и современно одеваться на свою скромную стипендию. Променять все это на вонючий курятник, уличный сортир и банный день раз в неделю?

В аспирантуру выпускница не попала – все места оказались оккупированы юношами, не желающими отдавать родине долг, поэтому из общаги пришлось уехать. Скооперировавшись с двумя такими же «бездомными», Наташа въехала в крошечную гостинку.

После комнаты в общаге на пятерых и общей душевой на этаже, восемнадцать метров на троих и отдельный санузел показались подружкам царскими хоромами. Но за все надо платить, как бы патетически это ни звучало. Арендную плату, даже поделенную на троих, все равно нужно сначала заработать.

Высшее образование не гарантирует моментального трудоустройства в престижную компанию. Одна из девочек утроилась продавцом в павильон возле дома, вторую взяли в ветеринарную клинику санитаркой, а Наташа целое лето безуспешно обивала пороги всевозможных организаций.

– И нигде меня не брали! – тяжело вздохнула она и снова отхлебнула кофе.

Я покачала головой – ничего удивительного. Если она на собеседованиях вела себя так же, как сегодня при знакомстве со мной, то как ее к нам-то взяли? Неожиданно мне стало стыдно. Я тоже искала работу неприлично долго.

– А у вас работает моя тетя – двоюродная сестра мамы. Мы с ней долго не общались, но когда я попросила ее помочь, она мне не отказала. Правда, к себе в отдел снабжения не смогла взять, там мест не было. Зато здесь, по счастливому совпадению, открылась вакансия.

Я хмыкнула. Ну, вот – пасьянс сошелся! Заботливая тетушка решила не портить отношения с родственниками и пристроила бестолковую племянницу к нам. Сама возиться не захотела – сплавила подальше. Кстати, в снабжении Наташе было бы лучше – сиди себе, накладные да спецификации сверяй.

Значит, Лысцова у нас «блатная». Хочешь – не хочешь, а придется ее учить всему, что я знаю. Что ж, одно время я преподавала китайский детям, так что справлюсь. Выбора-то все равно нет. А она для меня практически ребенок и есть – ей около двадцати двух, ну а мне, увы, в полтора раза больше.

Дверь открылась, и на пороге появился Боря Краубер. Борис сидит в соседнем кабинете, и у него нет чайника, поэтому он у меня частый гость.

– Оля, зайди к боссу, у него к тебе срочное дело! – скороговоркой оттарабанил Краубер. Он заметил Наташу и приподнял воображаемую шляпу. – Добрый день, мадемуазель. Разрешите представиться…

Я вскочила и побежала к Разумовскому. Начальство нельзя заставлять ждать, пусть стажерку развлечет Боря. Он у нас мальчик обаятельный, разговорчивый…

Филипп Олегович сидел за столом и суетливо перебирал бумажки.

– Доброе утро, – вежливо поздоровалась я. – Вы хотели меня видеть?

– Привет. Оля, тут такое дело – у меня сестра родила!

– Поздравляю! – искренне обрадовалась я. – Девочка? Мальчик?

– Мальчик, – гордо ответил шеф. – Три восемьсот, пятьдесят шесть сантиметров! Восемь-девять по Апгар. Только я не знаю, что это такое. Но говорят, все хорошо.

– Здорово! А как назвали?

– Пока никак, – расстроился Разумовский. – Да она еще во вторник родила, сегодня уже выписывают.

– О, – растерялась я. – Я не знала.

– Так я и не рассказывал никому. Я тебя зачем позвал-то? А, вспомнил. Я сейчас уеду встречать племянника, а ты остаешься за старшего. Вот эти бумаги надо будет подписать у главбуха, потом у коммерческого. Обязательно сделай это до обеда! А после обеда я уже приеду.

– Без проблем, – пообещала я и взяла папку. – Пожелайте молодой маме сил, терпения и здоровья. И малышу, конечно, тоже! Пусть растет большой, здоровый, красивый и умный, как его дядя!

– Спасибо, – выдавил из себя шеф и покраснел. Я сообразила, что ляпнула что-то не то и поспешила уйти.

Боря как раз выходил из моего кабинета, когда я вернулась.

– Ты ее бьешь, что ли? – округлил он глаза. – Она от меня чуть в шкаф не спряталась.

– Может, мне и тебя побить? – огрызнулась я. – Я не нянька в детском саду, чтобы всем сопли вытирать. Она мне такой уже досталась. Откуда мне знать, может, она отсталая!

– Молчу-молчу, только не серчай, барыня!

Боря убежал, а я, натянув на лицо самую приветливую из улыбок, зашла в кабинет. Наташа сидела там же, где я ее и оставила, и примерно с тем же выражением лица.

– Вот, – я взяла со стола тонкую папку и протянула ей. – Изучи пока прайсы на наши услуги, а мне нужно подписать документы. Постарайся выучить хотя бы основные позиции – они выделены ярко-желтым. Если будут звонить клиенты – сообщай им цены из самого крайнего столбца. Если будешь принимать заявки – то только на завтра!

– Хорошо, – покорно ответила Лысцова и прижала папку к груди, глядя на меня, как испуганная собачка. На мгновенье меня охватила острая жалость – девочка первый раз в жизни устроилась на работу! Она так долго ее искала. А кругом новые люди, новые ситуации… Конечно, у нее стресс! Надо постараться расположить ее к себе – нам ведь еще работать вместе.

Я побежала к главбуху. Нехорошо бросать стажерку, ничего ей не объяснив, но поручения начальника – это святое! Заодно и проверим, способна ли она быстро обучаться.

***

Сказать, что Наташа меня удивила – значит, ничего не сказать. Когда я вернулась, она уже бодро рассказывала клиенту, на каких условиях мы работаем.

– Ожидайте нашего мастера завтра, в районе обеда. Всего хорошего, до свидания!

Она положила трубку и посмотрела на меня.

– Я все правильно сделала?

– Да ты настоящий профессионал! – почти искренне восхитилась я. – Молодец. Быстро схватываешь! Сейчас научу тебя раздавать принятые заявки, и можешь уже самостоятельно работать.

– Я не готова, – тут же испугалась Лысцова и снова превратилась в забитую мышку.

– Я шучу, – успокоила я ее. – Никто не бросает стажеров в первый же день. Сегодня поработаешь под моим наблюдением, завтра и послезавтра – с Катюшей…

– Мне говорили, что в субботу и воскресенье у меня выходной, – робко заикнулась Наталья.

Я хлопнула себя по лбу.

– Точно! Сегодня же пятница! Ты у нас до шести? Ладно, на выходных выучишь прайсы, в понедельник к десяти снова придешь ко мне.

– Я могу и на выходных прийти.

– Наработаешься еще, – махнула я рукой. – Ладно, смотри, открываем программу…

Следующие пару часов я старательно объясняла Наташе, как принимать и раздавать заявки, как согласовывать время, отмечать выполненное и вести учет. Против ожидания, девочка оказалась весьма сообразительной – она легко запоминала последовательность действий и неплохо ориентировалась в терминологии.

В самый разгар нашего обучения в кабинет ворвался возбужденный Разумовский.

– Ну, что? Как у вас дела? Это новенькая?

– Наташа, – представила я девочку.

– Отлично, – радостно кивнул он. – Все подписала? Давай бумаги.

Я протянула ему папку и рискнула спросить:

– Как малыш? Все хорошо?

– Ой, такой классный! Маленький, прикольный. Я их пока к себе отвез, на выходных поедем за всякими кроватками-колясками. Столько дел…

– Это радостные хлопоты, – улыбнулась я.

– И не говори! Ладно, давай ведомости подпишу.

– Блин! – я хлопнула себя по лбу. – Совсем забыла. Закрутилась и не подготовила…

– Ничего страшного, – успокоил меня Филипп Олегович. – До конца моего рабочего дня еще куча времени, успеешь. Я буду в кабинете.

– Наташа, – строго сказала я, когда начальник, едва не подпрыгивая от радости, удалился к себе. – Никогда не повторяй моего косяка. По пятницам мы носим ему ведомости за неделю, и забывать про них никак нельзя. За такое могут и оштрафовать. Шеф у нас очень строгий!

– Да? – удивилась уже почти освоившаяся Наталья. – Я бы не сказала. Наоборот, такой веселый.

– Просто поверь. Он очень требовательный и авторитарный. Просто у него племянник родился, вот его от радости и поломало немножко. Эйфория схлынет, и он наладится. Кстати, сейчас я тебе покажу, что за ведомости и откуда их брать.

Наташа быстро справилась с заданием, и я снова порадовалась – оказывается, застенчивость не мешает ей быть довольно обучаемой. Я расслабилась и предоставила ей полную свободу действий, краем глаза наблюдая. За два часа она приняла восемь заявок, распечатала документы на подпись, сверила данные за смену – в общем, полностью сделала всю мою работу. Я наслаждалась почти выходным днем, попивая чай и периодически одобрительно кивая. Кто бы мог подумать, что первое впечатление – такое кошмарное, – окажется в корне неверным?

– Ладно, – я поднялась со стула и потянулась. – Пойду к Филиппу Олеговичу, подпишу документы. Не скучай!

– Хорошо, – кивнула Лысцова и схватила зазвонивший телефон. – Мастер на дом, чем могу вам помочь?

Я широко улыбнулась, взяла со стола распечатанные ведомости и вышла. Может быть, это не Наташа такая молодец, а я – отменный педагог?

Начальник встретил меня на редкость приветливо и тут же начал подписывать документы, но вдруг нахмурился и достал мобильник, жестом попросив меня не уходить.

– Да, да это я. Угу. Здравствуйте. Да, да, да. Понял. Как не открывает? Как орет? Долго? Не знаю. А по ее номеру звонили? Не берет? Странно. На работе. Да, да, понял, понял. Сейчас буду.

Он положил трубку и повернул растерянное лицо ко мне:

– Ты сильно торопишься?

– До девяти я никуда не денусь, – успокоила я его. – А что случилось?

Он вскочил и стал одеваться.

– Мне надо срочно ехать домой. Звонила медсестра из поликлиники. Она пришла к ребенку, а ей никто не открыл. Стучала минут пятнадцать, ребенок орет. Не знаю, что и думать.

– Поезжайте, конечно, – испугалась я. – Мало ли, что случилось. Надеюсь, молодая мама просто пошла мыться и не слышала.

– Я скоро приеду, – крикнул он уже из коридора.

Я вернулась к сосредоточенно работающей Наташе и тихо, чтоб не отвлекать, села у окна с кружкой чая и вафлями. Сейчас начало четвертого, а значит, половина рабочего дня уже позади. Завтра у меня заслуженный выходной, высплюсь и поеду по магазинам. Давно назрела необходимость пополнить кое-какие запасы.

На самом деле, при желании, в моей квартире можно жить, вообще не выходя на улицу, примерно полгода – хватит и еды, и бытовой химии, и всего прочего. Один из бывших называл меня «выживальщицей». И если в начале наших отношений это звучало, как милая шутка, то к концу превратилось в злую иронию и повод для издевательств.

Да, у меня на балконе в шкафу лежит стратегический запас разной крупы, макарон, сахара и соли. Но у меня сейчас много денег, ведь я усердно работала все лето, и я хочу разнообразия – обожаемого сыра с плесенью, сушеных кусочков манго, рахат-лукума и рассыпчатых печенюшек с кусочками шоколада. Заодно и докуплю еще бумажных полотенец, а то осталось всего три упаковки. Да и губки для мытья посуды скоро закончатся…

– Это твой телефон звонит?

Я выпала из раздумий о том, стоит ли покупать еще муки, или хватит оставшихся четырех упаковок по два килограмма и посмотрела на Наташу.

– А?

– Я говорю, это твой телефон звонит? В смысле, твой личный.

Я перевела взгляд на стол и увидела, как мой смартфон, подпрыгивая, едет к краю.

– Точно! Ничего себе, я «уснула»! Алло!

– Оля, – раздался встревоженный голос Разумовского. – Тут у меня… Короче, мне больше некого попросить. Ты можешь срочно, прямо сейчас взять такси и приехать? Адрес я скажу, расходы компенсирую.

–Да я тут работаю как бы, – замялась я. – В принципе, сейчас пять часов, Наташа до шести будет. Если ненадолго, то могу…

– Никому ни слова о том, куда ты едешь. И прямо сейчас вызывай тачку! – отрезал Филипп Олегович, быстро продиктовал адрес и отсоединился.

Я вздохнула, открыла приложение такси и заказала машину.

– Наташа, – строго произнесла я, глядя в ее круглые глаза. – Ты девочка умная, самостоятельная, все очень быстро усваиваешь… Не буду ходить вокруг да около – мне надо срочно уехать. Не переживай! Я, скорее всего, быстро вернусь. Только ты не уходи, пожалуйста, если я задержусь, хорошо?

– Ладно, – кивнула серьезная Лысцова. – Я буду принимать заявки и раздавать, да?