Памяти Фины-Лины, сердечной подруги и товарища по совместной работе.

Кристин Хельга

«А жизнь всё-таки хороша!»

Тётя Аса

Kristín Helga Gunnarsdόttir

FÍASÓL

er flottust

Halldór Baldursson myndskreytti

Художник Халлдоур Балдурссон Перевод Бориса Жарова

This book has been published with a Financial support of Icelandic Literature Center

Книга издана при финансовой поддержке Исландского литературного центра

© Kristín Helga Gunnarsdóttir, text, 2008

© Halldór Baldursson, illustrations, 2008

© Борис Жаров, перевод на русский язык, 2021

© ИД «Городец», издание на русском языке, 2021

* * *

Фиасоль – так зовут девочку-фантазёрку девяти лет с копной тёмных волос на голове, живущую в доме на улице Грайналюнд городка Грасабайр. Она живёт с мамой, папой, семнадцатилетней сестрой Биддой, которая учится водить автомобиль, и тринадцатилетней сестрой Пиппой, у которой увеличился нос и появились прыщи на лице.

Волосы Фиасоль такие запутанные, что сестра Бидда называет их вороньим гнездом, в котором, наверное, живут птенцы и их родители, только Фиасоль не знает об этом. Бидда говорит, что там спрятались ещё и другие предметы, которые Фиасоль теряла в последнее время, и они там и останутся, если она как следует не причешется.

Ещё в доме Фиасоль живут две ленивые болонки: Йенсина и её мать, старая и ещё более ленивая Хансина.

Люди, живущие в одном доме с Фиасоль, иногда получают по почте письма. Более того, даже Хансина и Йенсина получают письма от ветеринара о том, что эти болонки должны оплатить чистку зубов. А один раз сестра Бидда получила по почте завлекательный красный конверт с приятным запахом.

– Это надушенное письмо тебе, – сказала Фиасоль, входя и садясь за обеденный стол. – «Любимому Ангелу. Улица Грайналюнд, 8», – громко и отчётливо прочитала Фиасоль.

– Как так? Откуда ты знаешь, что письмо Бидде, а не мне? – со смехом спросил папа и посмотрел на конверт. – Я ведь тоже могу быть любимым ангелом.

Фиасоль покачала головой.

– Нет, это не тебе. На конверте к адресу приписано: «Милому котёнку и мармеладке». Папа, согласись, ты не можешь быть милым котёнком и мармеладкой.

Бидда прямо-таки вскочила и вырвала письмо из рук Фиасоль.

– А пахнет совсем не духами, – сказала она и мечтательно улыбнулась, понюхав конверт. – Это аромат крема после бритья… – Она подумала и понюхала ещё раз, – …Лолли.

Мама, улыбаясь, стала подливать в чашку кофе. – М-м, Лолли такой приятный молодой человек. Молодые люди ещё умеют писать любовные письма?

На папином лице появилась усмешка.

– Мне кажется, у этого Лолли наблюдаются кое-какие перегибы, – недоверчиво сказал он. – Он слащавый и приторный, как кондитерские сладости.

– Почитай-ка нам, – сказала вошедшая в комнату Пиппа. – Почитай, что пишет Лолли, Бидда.

– Ты с ума сошла? Это любовное письмо адресовано мне, а не вам.

Бидда спрятала своё письмо, а Фиасоль протянула два письма папе и одно маме.

– И только я никогда не получаю писем, – печально сказала она и, сев к столу, опустила голову на руки.

– Ты тоже хочешь получать письма от возлюбленного, стать любимым ангелом и мармеладкой? – спросила Пиппа.

Фиасоль изобразила на лице гримасу отвращения и покачала нечёсаной головой.

– Нет, но я ни от кого не получала писем после того, как в прошлом году бабушка прислала открытку с рекламой магазина «Хрингла». И то, как я знаю, только из жалости, что я никогда не получаю писем. Ах да, ещё я получаю открытки от Беллы, когда она бывает в Испании.

Спустя несколько дней после этого разговора через почтовую щель в двери на пол упали письма с адресом: улица Грайналюнд, дом 8. Фиасоль стала привычными движениями разбирать пачку и вдруг запрыгала, задыхаясь от радости.

– А это письмо МНЕ! Я получила письмо, и оно самое большое и самое толстое!

Она подбежала к столу, за которым завтракала Пиппа, и села рядом. Папа, окончив завтракать, встал и взял свою сумку.

– Поздравляю с получением письма! – сказал он, поцеловал Фиасоль в макушку и уехал на работу.

– Это любовное письмо? – спросила Пиппа, с удивлением глядя на конверт с изображением оленя.

– Да, можешь меня ругать, если оно не любовное, – сказала довольная Фиасоль и стала внимательно изучать конверт.

Там было написано:

Великолепной и неподражаемой Фиасоль

Улица Грайналюнд, 8, Грасабайр

Спасибо за то, что ты есть!

Прекрасная, прекрасная, прекраснее всех!

– Над тобой кто-то издевается? – удивлённо спросила Пиппа. – Какой шутник может послать такое письмо?

Фиасоль с возмущением посмотрела на свою сестру.

– Ну почему же шутник? Совсем не шутники посылают такого рода письма.

Фиасоль вскрыла конверт, извлекла большое письмо со множеством рисунков.

– Ты только посмотри, – удивлённо сказала она. – Письмо прислал знаменитый художник.

Пиппа с любопытством посмотрела на то, что лежало на столе.

– Читай, – нетерпеливо сказала она, и Фиасоль стала читать.

«Дорогая Фиасоль,

Мне хотелось бы написать тебе много писем, чтобы сказать всё, что я думаю о тебе, сказать, какая ты привлекательная и умная. Посылаю несколько рисунков, твоих портретов, все нарисованы мной. Надеюсь, они понравятся тебе. Я очень хорошо рисую и люблю рисовать, как и ты. Больше всего мне нравится играть с тобой, мне хочется проводить с тобой время каждый день. Я хочу просыпаться с тобой утром и засыпать с тобой вечером и всю жизнь общаться с тобой.

Я буду всегда хорошо относиться к тебе, и даже если другие будут тебя презирать, я всегда буду с тобой. Я пристыжу Пиппу, если она будет ссориться с тобой, и помогу тебе прибраться в комнате, если мама захочет этого. Я всегда буду дружить с тобой.

Твой самый старый, самый лучший, самый весёлый и красивый друг во всей Вселенной

Фиасоль, которая лучше всех».

Пиппа возмущённо посмотрела на сестру.

– Так это ты сама написала себе письмо?

Фиасоль равнодушно пожала плечами.

– Да. Ну и что? Разве имеет значение, от кого человек получает письма? Разве главное не то, что человек иногда их получает? Если они такие занимательные, что их приятно читать?

Пиппа с любопытством посмотрела на Фиасоль.

– Сколько же мусора в твоей головке, – сказала она и вышла.

* * *

Раньше у Фиасоль были проблемы с деньгами, но теперь их больше нет. Она насобирала много денег в копилке на покупку скутера – маленького мотоцикла, на котором легко ездить по плохой дороге. И как-то раз Фиасоль вынула все деньги из копилки и переложила их в синий кошелёк с изображением дельфина. Денег было столько, что кошелёк сразу раздулся, и Фиасоль с трудом его закрыла. Потом она отправилась в кино с подругой Беллой и взяла кошелёк с собой. И вот как раз в кинотеатре этот кошелёк со всеми деньгами вдруг пропал, они с Беллой его долго-долго искали, но так и не нашли.

– Наверное, его у меня украли, – хныкала Фиасоль, когда мама увидела девочек. – А я ещё хотела купить на эти деньги скутер.

– Надо было оставить деньги в копилке, – сурово сказала мама.

Фиасоль ходила расстроенная много дней, часто звонила в кинотеатр, чтобы спросить, не нашли ли они там кошелёк, но он так и не нашёлся.

В конце концов, Фиасоль решила, что больше не будет огорчаться из-за пропажи, и на некоторое время перестала копить деньги.

Фиасоль очень переменилась с тех пор, как мы видели её в последний раз. Она перестала говорить «Хай!» и «Бай!» при встрече и прощании.

– Человек не должен говорить «Хай!» и «Бай!», – сказал сёстрам дедушка. – Надо говорить так: «Добрый день, желаю вам здоровья!» – сказал он и сердечно пожал руку Фиасоль. – На это другой человек обычно отвечает: «И вам крепкого здоровья».

Когда теперь мы приходим в гости к Фиасоль на улице Грайналюнд городка Грасабайр, она открывает нам дверь, прогоняет ленивых болонок, чтобы они не выбежали на улицу. Потом с широкой улыбкой встряхивает чёрной нечёсаной шевелюрой. И говорит не «Хай!» и не «Хо!», а так: «Добрый день, желаю вам здоровья, добро пожаловать к нам в дом!»

1. Фиасоль и невероятная поездка в бассейн

Бабушка и дедушка собрались ехать в Поки, так называется их летний домик далеко от города. Фиасоль пригласила туда Ингольвюра Гойкюра. Он получил разрешение у родителей и молниеносно собрался, он всегда очень рад поездкам в Поки.

Дедушка называет всех жителей Поки сумчатыми животными^[1], и «сумчатые» делают практически всё, что только захотят.

Им разрешено печь блины, делать карамельки со взбитыми сливками, качаться на ветвях деревьев, купаться в пруду, целый день ходить босиком. Разрешается без конца пачкаться и поощряется ношение любимой старой одежды. Смотреть телевизор и бездельничать, играть в компьютерные игры, есть сладости, когда не видит бабушка. У дедушки всегда много сладостей, припрятанных от бабушки. Найдя дедушкины сладости, бабушка конфискует их, словно она полицейский. Она говорит, что разжиревшие мужчины со слабым сердцем вообще не должны есть сладкое.

Мама говорит, что дедушке должно быть стыдно кормить детей сладостями, но дедушка отвечает, что её вообще не касается, что он делает. Все дедушки имеют право делать, что хотят. Он говорит, что большинство дедушек люди старые, и им безразлично, что о них думают другие.

В один солнечный день «сумчатые» надумали съездить поплавать. В городке Клехтанес есть прекрасный плавательный бассейн с горками и ваннами с горячей водой^[2]. «Сумчатые» оделись получше и помчались на внедорожнике дедушки в Клехтанес. По приезде дедушка и Ингольвюр Гойкюр пошли в мужскую раздевалку, а Фиасоль, бабушка и Пиппа – в женскую. Фиасоль уже надела купальник и вместе с Пиппой вышла наружу к бассейну, а бабушка ещё принимала душ, как вдруг в душевую вошла служащая бассейна.

– Гоугоу Гардарс! Гоугоу Гардарс! – взволнованно прокричала служащая, обращаясь к группе обнажённых женщин.

Бабушка удивлённо посмотрела на неё.

– Барышня, Гоугоу Гардарс – это я, – сказала бабушка и смахнула с глаз мыльную пену.

– Там ваш муж. Он расшибся и просит позвать вас, – серьёзно сказала служащая.

– Боже мой! – закричала бабушка и всё ещё голая побежала в раздевалку, схватив полотенце и быстро вытираясь на ходу. Служащая едва успевала за ней.

Фиасоль и Пиппа вернулись в раздевалку, услышав о несчастном случае с дедушкой.

– Что с ним? – спросила бабушка, натягивая на мокрое тело брюки и шерстяную кофту.

– Он поскользнулся на кусочке мыла в душевой и повредил руку, – сказала женщина. – Рука не сломана, по крайней мере, нам так не кажется. Но видны раны, и похоже, их надо зашивать.

– Слава Богу! – сказала бабушка и перекрестилась. Потом надела сандалии и выбежала.

Фиасоль и Пиппа, одетые в купальники, последовали за ней.

Дедушка в ботинках на босу ногу и в распахнутой рубашке сидел на скамейке в середине коридора.