Насколько бы я ни тянулась к книгам с глубокой драматичностью, в глубине души признаю, что нельзя мне читать их...
Пусть, хотя бы, в книгах не теряется надежда на то, что все будет хорошо и что жизнь стОит того, чтобы ее прожить.
Есть книги, которыми проникаешься. Они обволакивают рассудок, сердце, чувства, и ты ловишь себя на том, что пропитана историей, которую читаешь. Она тревожит, заставляет переживать, отнимает способность думать о чем-то другом, потрясает своей реалистичностью, пугает и держит в напряжении до самой развязки, до кульминации. Она отдается звоном, настолько гулким, что режет слух, как от резкой пощечины. Неожиданная, незаслуженная, наотмашь...обидными слезами по щекам.
Данная книга именно из этой категории.
С ней живешь не на параллельных плоскостях. Она затягивает в себя, дает шанс прочувствовать происходящее настолько глубоко и ясно, что порой, боишься не суметь выползти из всего этого, застрять и задыхаться, докатиться до края пропасти, в которой затаилась депрессия.
А происходит в этой книге драма. Автор предлагает тебе прикоснуться к острым осколкам от разбитых судеб. Тебе нужно разгребать их голыми нервами руками, чувствуя боль и липкую холодную кровь на ладонях. Может, иногда скатится крупная слеза, вырвется судорожный вздох или кольнет обида за Джо, которая всегда пыталась быть правильной даже там, где уместнее было бы показать стерву внутри себя.
Книга выматывает. Не в том смысле, что нудит и изводит, нет. Она выматывает сильным эмоциональным фоном. Семья, где нет ни понимания, ни покоя, ни намека на лад. Это тот самый звук ножа по стеклу, который тщетно пытаются заглушить, но в то же время понимают невозможность маневра.
Война, отнимающая не только душевное благосостояние, но еще и здравый ум. Война, меняющая не только призму, но и сам взгляд, выражение в глазах. Человек жил до войны, перестал жить после нее - кто-то физически, а кто-то в более жестоком смысле этого слова: морально. И горе тому, кто ищет спасение в семье, но натыкается на глухие высоченные стены и запертые двери, погасшие очаги и намертво заколоченные ставни.
И какая же благодать тому, кто протягивает руку в ответ на протянутую. На заранее протянутую.
Семья - это тыл, это гора за плечами и последняя надежда. Невыносимое зрелище, когда все это сострясается, как от землетрясения и разваливается на глазах, исчезая в удушающем облаке пыли. Остается стоять и ждать, когда развеется весь этот хаотичный мрак, чтобы снова разглядеть те крохи, из которых надеешься слепить еще один шанс...