исследую Мемориал и найду какой-нибудь заработок, – объявила она зеркалу в своей комнате. Девушка кое-как пригладила своевольные кудри – за ночь они распушились вовсю, окружив темным ореолом ее лицо, ставшее пунцовым под солнцем Вавилона, – и начала одеваться. Несмотря на содействие механической горничной, ей пришлось повозиться, прежде чем она