Дорога

Как бы ни ругали бедную «Дорогу», я всё равно нежно её люблю. Не за сюжет, не за символизм, не за фильм с Виго Мортенсоном, не за сходство по эстетике с любимым миром Фоллаута, а за то щемящее чувство безысходности, которое может внушить эта маленькая и, в сущности, очень скупая в повествовании книга.

Проще всего будет рассказать, чего в этой книге нет, чем пытаться описать то, что есть. В «Дороге» нет…

…начала и конца. Мы встречаем главных героев на дороге на первой странице и оставляем их на ней же на последней, пусть и не все они остались в том же состоянии, что и в начале. Дорога — это не путь, конца и края у неё нет, пункта назначения тоже, это движение без прогресса, просто чтобы не сидеть на месте. У истории нет завязки, у истории нет конца. Что будет дальше? Финал открыт. В фильме ещё можно надеяться, что всё будет более-менее хорошо (насколько слово «хорошо» вообще применимо к этому миру), мы видим у «доброго человека» и детей, и собаку. В книге нам приходится верить ему на слово.

…объяснений. Что случилось с этим миром, что в нём вдруг исчезли животные и растения, а всё-всё-всё покрыл толстый слой пепла? Кто виноват? Как это произошло? Когда? Как смогли выжить случайные счастливчики? Нет ответов.

…имён. Ну и отлично. Не надо лишний раз запоминать. Где-то есть Старик и Рыба, где-то есть Отец и Мальчик.

…красок. Весь мир «Дороги» покрыт пеплом, кажется, что он того и гляди посыпется со страниц, потому что серыми стали не только небо-море-земля, но и эмоции, слова, движения. На всём приходится экономить. Даже на диалогах. Мальчик с отцом мало говорят не потому, что им нечего сказать, а потому что это лишнее напряжение. В войне за собственную жизнь дорога каждая спичка, каждый клочок полиэтилена, каждое сказанное слово и потерянная вместе с ним калория.

А что есть? Есть история о том, как полтора человека (отец и сын) пытаются не допустить, чтобы конец человечества стал концом человечности. Они несут искру, не едят людей и твёрдо верят, что бог=разум есть где-то в каждом человеке, пусть и очень глубоко. В детях эта божественная искра надежды проявляется сильнее всего и поэтому особенно страшна сцена в середине книги, где потерявшие от голода и страданий веру в человечность приматы пожирают новорожденного бога.

Очень страшно и погружающе. Бродить по чёрно-серой пустыне, бояться всего, не знать, что тебя ожидает в следующем подвале: манна небесная в виде консервов или полное помещение полуживых-полурасчленённых людей. И ежу понятно, что дальше всё будет плохо. Но так хочется надеяться…

"Когда мы все умрем, никого не останется, кроме смерти, да и ее дни будут сочтены.
Она пойдет по дороге, а вокруг пусто, никого нет. Что ей тогда делать?
Вот она и спросит: «Где все?» Так всё и будет…"
Кормак Маккарти

Чего я боюсь больше всего на свете?
Я боюсь потерять свою семью и своих друзей.
Я боюсь, что у меня не будет стен, которые защитят от дождя, ветра, холода, стен, которые я могу называть своим домом.
Я боюсь, что каждый человек, которого я встречу, будет желать моей смерти.
Я боюсь, что на моих глазах близкие будут умирать от голода, а я ничем не смогу им помочь.
Я боюсь, что могу увидеть то, как люди превращаются в зверей, и никто не в силах этому помешать.
Я боюсь, что то место, где я буду искать приюта и спасения, окажется мифом.
Я боюсь, что из всех цветов и оттенков, единственным останется серый - серый океан, серое небо, серые деревья, серые люди.
Я боюсь, что единственное, что останется на земле – это отчаяние, осознание, что куда бы ты ни пошел, ты все равно обречен.
Я боюсь, что в мире не останется места для НАДЕЖДЫ.

Если вы боитесь того же, то не читайте эту книгу. ВСЕ ВАШИ страхи ждут вас здесь.

Останется только одно:

"...Земля погибла, не оставив наследников; безжалостная темнота; слепые псы солнца в вечном движении; гнетущая черная пустота вселенной. И где-то там они - два загнанных зверя, дрожащих, как лисы в укрытии. Жизнь взаймы: время - в долг, мир - тоже, даже глаза, чтобы ужасаться и лить слезы, и те - в долг."

Они идут вдвоем, Отец и Сын, по миру, которого больше нет. Просто идут, пытаясь что-то найти, или просто идти, как просто жить. Мира нет, все разрушено, людей осталось совсем мало. И те, кто остались делятся на добрых и на тех, кто поедает других людей. Отец и сын.. они идут, смотрят по сторонам, прячутся, ищут пропитание. Ищут смысл...

А ведь правда, если все безнадежно, как найти надежду? Наверно, даже в самой безнадеге живет надежда. Человек так создан, он надеется. Отец живет, потому что жив Сын. Сын живет, потому что он очень- очень светлый, он ведь сам говорит, что создан для того, чтобы заботиться о других. Отец знает, что значит выживать, зато Сын знает, что такое Доброта и как можно сожалеть, сочувствовать, сострадать, даже когда самому плохо. Мир начинается с Добрых Сердцем, с Неотчаявшихся, с тех, с кем неразлучна Надежда, с тех, кто любит этот мир и жизнь, даже когда это все погибает. Каннибалы, злые и отчаявшиеся тоже могут как-то выжить, но мир с них не начнется, не сотворится, они так и будут просто тенью, так и будут только разрушать.

Здесь такие необыкновенные декорации, серый мир, все разрушено, люди, которые одичали, оставленные дома, предметы быта и интерьера. Все пустое, потерянное, только напоминающее о том, что жизнь была. И она была прекрасной. О причинах гибели мира ничего не говорится, ясно, что не радиация, но, видимо, это не столь важно. Это роман о смысле жизни, о том, что этот смысл есть всегда, и он в том Свете, который еще горит в Сердцах людей. Даже если он уже тлеет, его еще можно разжечь.

Проза, конечно, такая, которую я называю виртуозной. Фразы часто короткие, обрывистые, но обжигающие, яркие. Нет никаких особо событий, никакого впечатляющего действа, идут люди и идут, встречают кого-то, устают, прячутся, спят, снова идут. Но какая атмосфера, так это все создано, что переживаешь за весь мир, за этих путников, за тех, кто остался, за тех, кто ушел, надеешься, отчаиваешься, сам ищешь смысл в такой жизни. Пока ты жив, всегда есть надежда, значит есть смысл, даже если не для тебя лично, он есть для мира в целом. Смысл кроется не в том, что мы имеем или не имеем, а в том, что мы несем в себе. Мало просто выживать, надо еще что-то и нести, а потом сеять это и растить, даже если все сначала. Страшно до жути, реально, правдоподобно, мрачно, впечатляюще. Жизнь и есть Дорога. Люди- путники. Оставьте себе Надежду, чтобы можно было ею делиться, когда... если мира не станет...... Даже в бессмысленности есть смысл.

"Вероятно, именно теперь, когда мир подвергся уничтожению, можно понять, как он был создан. Океаны, горы. Зрелище, внушающее благоговение, - мир исчезает, как будто пленку прокручивают в обратную сторону, словно губка, всасывающая все в себя, безжалостно и хладнокровно. Тишина!"
Так хочется сохранить этот мир, чтобы он не превратился в "десять тысяч надежд, навечно погребенных в глубине испепеленных сердец".
Мне запало в сердце, пусть запомнится.

Дальше...