– Кадет Грустинин! Грустинин, твою мать! – рев старшего по ангару на несколько секунд перекрыл гул запускающей установки. Но пилот его уже не слышал.

Серебристая звездочка прыгнула вперед и, совершив немыслимый для самолета разворот, стрелой ушла в небо, в считанные мгновения, превратившись в точку на безоблачном утреннем небе. На долю секунды замерла и рванулась к паре блинообразных объектов, заходивших на городок, рядом с которым располагалось училище, с севера. Приблизившись, серебристая точка стала наворачивать вокруг блинов безумные эволюции, а от блинов к точке потянулись разноцветные лучи, но поймать юркую звездочку так и не смогли.

Через несколько секунд один из блинов ослепительно вспыхнул и испарился, оставив после себя лишь облачко переливающейся всеми цветами радуги пыли, чуть позже второй блин наклонился и ребром вниз рухнул в лесной массив за городом. Звездочка заложила спираль над местом его падения, резко пошла на снижение, и практически сразу же свечой рванулась в небо. На земле, на месте падения блина, полыхнуло, а звездочка, еще раз облетев место падения, направилась обратно к ангару.

Подлетая ко входу, пилот не удержался и, поставив аппарат на ребро, так, что он стал очень похож на пятилучевую звезду, крутанулся пару раз вокруг собственной оси и, вернувшись в горизонтальный полет, легко вошел в створки, выпустил посадочные опоры и сел на свое место среди дюжины таких же машин. Стоящий аппарат уже не напоминал формой звезду. Пять лучей, конусообразных подвесок под оборудование и вооружение, крепились к сферическому корпусу под разными углами и напоминали низкоопушенный нос и две пары крыльев, причем задние были задраны чуть ли не под сорок пять градусов.

На одном из задних «крыльев» остался шрам от теплового воздействия, металл в этом месте буквально вскипел, кроме того аппарат потерял несколько подвесных контейнеров на левом нижнем «крыле», стойки для их крепления были начисто срезаны, в остальном он выглядел как новый и сверкал серебристым корпусом и посадочными огнями.

Несмотря на то, что в помещении столпилось больше чем полсотни человек, стояла мертвая тишина, даже автоматические механизмы, обслуживавшие ангар, казалось, застыли, боясь эту тишину нарушить. Наконец тихонько засвистели сервоприводы и над правым нижним «крылом» аппарата распахнулся люк, из которого, слегка пригнувшись, вышел короткостриженый светловолосый мальчишка в немного мятой черной курсантской форме. Он улыбнулся, оглядел собравшуюся толпу, задержав взгляд на двух офицерах, стоявших в первом ряду, его улыбка медленно погасла, голова понурилась и, спрыгнув с «крыла» он парадным шагом направился именно к этим двум фигурам.

– Курсант Грустинин, полет закончил! Разрешите получить замечания! – четко отрапортовал он, вытянувшись по стойке смирно перед ожидавшими его офицерами.

– Замечаний по полету нет! Молодец! – веско отметил начальник училища, – За нарушение формы одежды при проведении боевого вылета, – последнее он четко выделил голосом: – Три наряда вне очереди.

– Есть! – ответил повеселевший курсант.

– В семнадцать ноль-ноль прошу прибыть ко мне в кабинет для дальнейшего разбора, – продолжил офицер.

– Есть! – ответил вновь понурившийся Грустинин.

– Десять минут, – начальник училища выразительно поглядел на часы, – на обмен, хм… – он усмехнулся, – боевым опытом и разойтись! – он обернулся ко второму офицеру и продолжил: – Пойдемте Александр Степанович.

Офицеры покинули ангар, и толпа курсантов, издав торжествующе-восторженный рев, бросилась к Грустинину, в результате чего он несколько раз взлетел к потолку без использования каких-либо технических средств и приспособлений.

Часть первая. Разбитое зеркало

Глава 1

Глеб проснулся, скрипнул зубами, с силой потер лицо и сел на кровати. Сон прошел, оставив по себе чувство щемящей грусти. В реальности все, к сожалению, было совсем не так. Из всего сна совпадало с действительностью только то, что он, правда, уже не кадет, а лейтенант Глеб Глебович Грустинин шестнадцати лет от роду, был одним из первых, кто начал воевать на серийных звездочках. И хотя их звездочки имели всего три луча, еще не были оборудованы решеткой Гребенникова и имели всего один генератор Серла, но они были первыми летательными аппаратами Земли, во всяком случае, согласно официальной истории, способными на равных бороться с кораблями пришельцев. Антигравитационные решетки появились только на типе-5 и позволили совершать в атмосфере и на низких орбитах виражи любой сложности без костедробильных перегрузок.

Из всего его выпуска в пятьдесят три человека до победы, хотя, как таковой победы не было, враг просто отступил, продолжая нависать над планетой незримой угрозой, дожили лишь шестеро. Остальные навечно остались в небе. Их звездочки невозможно было сбить, они либо садились, все искромсанные оружием пришельцев, ремонтировались и снова шли в бой, либо испарялись, оставив по себе лишь невесомое облачко пыли, становившееся недолговечным памятником пилоту и его аппарату.

Только в самом конце войны стали серийно производить тип-16, ставший прообразом нынешних пятилучевых звездочек, на котором впервые установили резервный генератор и принципиально новое вооружение. Спаренные кольцевые электромагнитные пушки, расположенные на «крыльях» этих машин, разбирали корпуса «тарелок» примерно так же как раскаленный нож режет масло, а установленный в носовой части генератор искусственной молнии с гарантией ронял на землю даже огромные корабли пришельцев. Главное было подобраться на нужную дистанцию. И хотя машина получилась «сырой» и страдала целым букетом детских болезней, именно благодаря ей удалось остановить вторжение и выкинуть чужих с планеты.

Но это было уже потом. А в тот день, когда он впервые сел в кабину звездочки тип-3, электромагнитные пушки, хотя уже и перестали существовать исключительно в фантастической литературе, представляли из себя безумного размера дуры, с длинной ствола в двести тридцать – двести пятьдесят метров и считались тупиковым путем развития вооружений, во всяком случае, в пределах планеты. На их аппаратах стояли тридцатимиллиметровые авиапушки 9-А3-4071К, прообраз которой разрабатывали еще для СУ-57, а в качестве основной ударной силы управляемые ракеты Р-77-2027 на внешней подвеске.

И они взлетали, летали и сбивали, летали и гибли, пытаясь прикрыть собой все то, что к тому моменту оставалось от земной цивилизации. На первых порах им очень сильно повезло, что враг практически не обращал на них внимания, больше занимаясь попытками стереть с лица земли все еще сопротивляющиеся анклавы землян. Но вскоре везение закончилось, нанесенные ими потери заметили и борьбу с эскадрильями звездочек стали считать если и не основной, то одной из приоритетных задач. Тем не менее им удалось затормозить пришельцев, а через три месяца после того как Глеб сбил свою первую тарелку, стало легче.

Американцы наконец-то довели до ума свою модификацию звездочки, названную ими Шеридан, и начали массово клепать эти машины. В России тоже не сидели, сложа руки. Сначала появился тип-5, а через год, почти одновременно тип-7 и тип-8, наверно самые удачные серийные машины. Училища стали массово выпускать пилотов, а звездочки для них буквально штамповали. Аэрокосмические силы Земли исчислялись уже не сотнями, а десятками тысяч машин. А еще через полгода взлетел тип-16, и война закончилась.

Итог этой войны для землян оказался печален. Не было городов, превращенных в руины, те города, по которым прошлись своим оружием «тарелки» просто прекратили существовать. На их месте теперь находились серые пылевые пустыни. В этих пустынях невозможно было найти даже мелкого камешка, все, что составляло прежде многолюдные города, метров на десять, а то и двадцать вглубь было превращено в мельчайшую пыль.

Там, где шли обильные дожди, эта пыль превращалась в жидкую грязь, и сползала в низины селевыми потоками, еще больше увеличивая разрушения. Там, где с дождями было плохо, пыль разносилась пылевыми бурями, покрывая все вокруг толстым пылевым одеялом или трамбуясь под собственным весом, превращалась во что-то напоминающее мягкий туф. В тех же местах, где через города текли реки, пыль потихоньку вымывалась, и на их месте образовывались озера, очень часто имевшие круглую или овальную форму.

Но пришельцы с маниакальным упорством распыляли не только города и инфраструктуру Землян. Они уничтожали и биосферу. Основными целями становились леса, правда, и поля они не оставляли своим вниманием. Единственным отличием было то, что леса и поля распылялись до уровня земли, редко затрагивая даже верхний слой почвы, а когда они торопились, то зачастую уничтожали только верхнюю часть деревьев, и на месте леса оставалась зона сплошной «вырубки» с высотой пней в один-два метра. Ну, а пыль от уничтоженной биосферы точно также, как и от стертых с лица земли городов превращалась в грязь или туф.

Как ни странно, меньше всего пострадали территории России и КСАШ (бывшие США и часть территории Канады), хотя и они потеряли десятки крупных и без счета небольших городков и населенных пунктов. Хотя, чего же здесь странного? Эти страны оказали пришельцам наибольшее сопротивление и, хотя наше оружие было малоэффективно, тем не менее, сотни кораблей врага были уничтожены ракетными комплексами и истребителями с белыми и красными пятилучевыми звездами на плоскостях. А пришельцы в начале войны предпочитали уничтожать не сопротивляющиеся цели.

Остальному миру повезло меньше. По большому счету, все, что не прикрывали русские или американские войска было практически сметено с лица земли. В Европе, Юго-Восточной Азии, Южной Америке остались лишь небольшие анклавы сельского населения. Гигантские государства Китай и Индия вообще прекратили свое существование, и если в них и осталось хоть какое-то население, то исключительно в горах и предгорьях. А вот с Африкой и Австралией все оказалось, скажем так, странно. Вначале «тарелки» вообще не интересовались этими материками, а вот в самом конце войны буквально выжгли на них все живое и не живое, не смотря на просто безумные потери в своем флоте, вызванные противодействием землян.

Так что к текущему две тысячи тридцать девятому году на планете существовало всего лишь два полноценных государства и с полтысячи территориальных образований, некоторые из которых тоже гордо именовали себя странами. Общее население планеты сильно не дотягивало до золотого миллиарда и составляло всего лишь около двухсот миллионов человек, из которых примерно по шестьдесят приходилось на КСАШ и Россию, а остальные были неравномерно размазаны по остальному шарику. И очень многие из молодых ветеранов прошедшей войны, периодически видели подобные сны и утром скрежетали зубами от того, что все произошло совсем не так как могло бы.

Глеб потянулся, встал и пошел умываться.

***

Выйдя из душа, Глеб сел за стол, запустил пищевой автомат-синтезатор, этакую ожившую фантастику, о которой большая часть пользователей выражалась исключительно нецензурно, но что поделать, даже настолько уменьшившееся население планеты прокормить иначе в послевоенных условиях было нереально. Пока завтрак готовился, он, как обычно, стал просматривать новости планеты. За время его выходного ничего экстраординарного не произошло. То, что должно было строиться – строилось, то, что должно было выпускаться – выпускалось, там, где могло – росло, те, кто должны – бдели, в общем, все в порядке. Жизнь действительно мало-помалу налаживалась и входила в норму, причем, Глеб был ярким подтверждением этому факту.

Сегодня он заступал на боевое дежурство в последний раз, тьфу-тьфу, конечно же, не в последний, а в крайний. И если все пойдет хорошо, то в восемнадцать ноль-ноль авиакрыло, в состав которого входит его полк займет свое место на низкой орбите, а спустя шесть часов безделья в кабине, их сменят. Еще через семь минут он приземлится, в последний раз покинет кабину своей звездочки и направится в раздевалку. Потом душ, перекус, сдача отчета и все! Ну ладно, не все. Еще пара дней на окончательную передачу дел, сдача кое-какого имущества и свобода! Документы в университет уже сданы и его перевод с заочного отделения дело решенное. Еще год обучения и он, наконец-то сможет заняться тем делом, которым хотел заниматься всю жизнь! Он будет архитектором, да черт подери, если бы не война он им уже давно бы был!

Четыре года обучения в кадетском корпусе, пять лет службы, хватит, надоело! Из своих двадцати одного от роду, девять лет отдано армии. Когда о его решении стало известно, большая часть знакомых похихикали и покрутили пальцем у виска, а некоторые завистливо вздохнули. Его не отговаривали, но и вслед за ним менять размеренную армейскую жизнь на непонятную гражданку никто не спешил.

А еще у него перед учебой будет настоящий отпуск. Три с половиной недели и без привязки к месту базирования части. Можно будет куда-нибудь махнуть… Только вот куда? Нужно будет покопаться в сети и подобрать себе маршрут. Или слетать к приятелям в штаты? Хотя какой же это будет отпуск? Приятели привязаны к своим базам, а поболтать за кружкой чая в общежитии пилотов можно и так, или уже нельзя? Он же скоро выходит в отставку, нужно будет уточнить.

От раздумий его оторвал писк синтезатора. Глеб встал, потянулся и, открыв дверцу, извлек из автомата поднос с завтраком. Разнообразием пищевой синтезатор не баловал. Миска каши, что было взято за основу оставалось только гадать. Все шесть видов каш, которые готовил этот чудо-агрегат, отличались друг от друга лишь чуть больше чем левый армейский сапог от правого. Вареное очищенное яйцо. Яйцо как яйцо, вполне съедобно и даже вкусно. Закрытый бутерброд с сыром, ну или сэндвич, это уж как кому больше нравится. И компот, а точнее витаминизированный напиток, основным назначением которого было восполнить острую недостачу витаминов в организме. Настоящие яблоки его полк получал последний раз месяца три назад, про прочие овощи-фрукты и говорить нечего. Откуда же им взяться, если сады сожжены, а огороды засыпаны серой вездесущей пылью.

Глеб, бодро работая челюстями, умял завтрак, кинул взгляд на часы, убрал грязную посуду в приемный блок синтезатора и пошел одеваться, еще не хватало опоздать. Быстро натянув чистый комбинезон и приложив палец к сенсору, он принял позу вольно и через восемь секунд мешковатый до этого комбез сел идеально по фигуре, заканчивая настройку, Глеб пару раз присел и нагнулся. Нигде не жало, не тянуло и не мешало. Тоже вполне себе фантастическая одежка из фантастического материала, в народе его почему-то прозвали нанотканью, хотя никакого отношения к нано ткань не имела. Глеб накинул бронекуртку, которую по традиции называли кителем, вновь коснулся сенсора уже на ней и, дождавшись приятного звукового сигнала, свидетельствующего, что комбез и куртка стали единым целым, одел фуражку.

Выйдя из своего номера в офицерском общежитии, тоже в принципе дань традиции, линии аккуратных двухэтажных таунхаусов вдоль транспортных дорожек, очень мало напоминали офицерские общаги летного состава начала века, Глеб очередной раз посмотрел на часы. Время, конечно, поджимало, но зато погода позволяла, и ему страсть как захотелось прогуляться пешком. Прикинув, что если немного поторопится, то вполне успеет, он проигнорировал электрокар, стоявший у входа, и, сунув руки в карманы куртки, пошел к центральному зданию базы пешком.

Как же сильно изменился мир за какие-нибудь последние пятнадцать лет! Море бесплатной энергии, масса практичных и очень долговечных вещей, на каждом шагу фантастика, ставшая реальностью. И это все после столетия нефтегазовой экономики, с ее непрерывными войнами за ресурсы и рынки сбыта, которая практически свела человеческую цивилизацию до уровня рабовладельческого строя и превратила цветущую планету в мусорную свалку. Да и крушение этой экономики прошло отнюдь не бескровно.

А каково было удивление, тогда еще курсанта Грустинина, когда он узнал, что свой двигатель Джон Серл создал еще в шестидесятые годы двадцатого века, а в шестьдесят восьмом уже демонстрировал общественности полностью рабочую модель летательного аппарата на Серл-эффекте. И это никому, нафиг, не было нужно шестьдесят лет! Зато сейчас добрых три четверти всей потребляемой человечеством энергии вырабатываются на этих генераторах, да и первые звездочки летали на эффекте, создаваемом такими генераторами.