Посвящается архимандриту Герману (Чеснокову)

":раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его;"

(1-я Книга Царств)

– У него нет денег, – послышался сиплый старческий голос с заднего сиденья потрёпанной "шестёрки".

– А это ещё кто? – ошарашенно дернулась хищным взглядом стоящая перед передней пассажирской дверью, полусогнувшись и молитвенно сложив перед собой ручки с длинными-длинными чёрными ногтями, якобы "несправедливо обиженная", девушка.

– Дед Пыхто, – покряхтывая ответил старик выбираясь из тёплой машины на грязную обочину.

– Тебя же здесь только что не было…, – попятилась в сторону ночного, окропляемого мелким холодным дождиком леса, то ли путана, то ли на самом деле попавшая в передрягу молодая красавица, – откуда ты взялся?

– Оттуда, откуда же и ты, – усмехнулся Старый Гвардеец, продолжая ковылять, опираясь на обшарпанную палку, вслед за потихоньку "отступающей" ведьмой.

– Ну и шёл бы ты…, мне до тебя никакого дела нет, я с ним разговаривала, – кривила ухмылкой ярко накрашенные губы «девушка» и покосилась в сторону вышедшего из машины и ошарашенно хлопающего глазами парня.

Старик пристально обследовав взглядом, от изысканной причёски до стройных ножек обутых в туфли на высоченных каблуках, сползшую с раскисшей от дождей обочины и семенящую в сторону леса модно одетую, «жгучую брюнетку», ответствовал:

– У него ничего нет. Ему нечем заплатить за твою пиздень, вдоль и поперёк разъёбанную…

Ведьма, отшатнувшись от этих слов как от пощёчины, то ли взвизгнув, то ли мяукнув, ОБРАТИВШИСЬ, прыгнула на повернувшего к ней Истинной Гранью Ночного Охотника.

– Ххыы! – привычно, с хрипотцой выдохнул одетый в сказочные доспехи, могучий воин, взмахнув десницей с зажатым в ней, светящимся лунным светом, мечом.

Взвившийся в ночное небо визг оборвался, застыл