Пролог

Темнота, в лабиринтах пещер гуляет ветер и тревожит кости погибших защитников и воинов. Тут всё смешалось, невозможно узнать кто и для чего приходил, за что боролся и с кем воевал. Возможно, оборонялись, а может и нападали. Да и скелетов нет, они все давно стали ходячей нежитью, с удовольствием ведя охоту на живых. Кто выстроил туннели и подземные города уже вряд ли станет известно, мир изменился давно, и он никогда не станет прежним.

Торопливые шаги и светящийся светлячок озаряет пространство небольшой залы, в которую ведут сразу несколько входов.

– Всё, дальше идти нет смысла, – устало произносит женский голос.

– Госпожа, ещё можно попытаться оторваться и запутать следы, – отвечает ей бородатый воин, у которого под плащом видна кольчуга.

Лицо воина хмуро, он держит в одной руке меч, а во второй дагу, на поясе пристегнуто две хрустальные сферы каждая размером с небольшое яблоко. В одной сфере переливается синяя жидкость, во второй алая.

Откинув капюшон, женщина отрицательно качает головой:

– Нет, Джург, тебе лучше моего известно, что нас загнали и теперь не выпустят. Свитков перемещения не осталось, зелья здоровья по одному флакону, боевые артефакты разряжены, а запасы маны почти на нуле.

– Салтия, госпожа, есть еще один вариант, – прислушиваясь к шорохам, ответил Джург, – моей кровью можно напитать пентаграмму прыжка.

– И куда мы прыгнем? – покачала головой женщина. – В Ратоне мятеж, власть перешла к кучке чванливых магов-самозванцев, которым удалось завладеть мощными артефактами. Да и не сможем мы пробить своды пещер и оказаться на поверхности, ни твоей, ни нашей общей крови для этого не хватит. Да и сам же знаешь, что маны в крови крохи. Нам не стоило бежать, следовало принять бой и умереть. Зря я послушалась своего супруга.

– Зато мы славно побились с нечистью и многих истребили, – зло оскалился Джург.

– Но от двадцати бойцов остался только ты и я, – отмахнулась Салтия и вытащила из кармана небольшую шкатулку. – Есть один последний вариант, чтобы наши жизни не пропали даром. Летописец отыскал древний свиток, позволяющий призвать того, кто сделает мир добрее.

Женщина скинула плащ, вытащила из шкатулки свернутый пергамент и в её руке появился мелок с золотыми вкраплениями.

– Круг вызова не очень сложный, перечень условий подходит, правда, нам бы следовало оказаться как можно глубже в подземелье, но тут уже ничего не исправишь, – не совсем понятно поясняет она и начинает быстро вычерчивать на полу линии и руны.

– Риск велик, может явиться не тот, кого ожидаем, – покачал головой воин, а потом резко прыгнул к одному из входов в зал.

Джург с придыханием стал размахивать мечом отбиваясь от нескольких летучих тварей. Зал наполнился писком и скрежетом стали о бронированные тушки, чем-то напоминающих безобидных летучих мышей. Да, когда-то они именно таковыми и являлись, но потом обросли жесткой стальной чешуёй, заимели острые и длинные когти-шипы, научились плеваться ядом. Неподготовленный человек при встрече даже с одной подобной тварью не продержится и пары минут.

– У нас не более пяти минут, выследили, – пнул ногами тела мышей воин.

– Знаю, – закусив губу, ответила Салтия. – Добавь маны в светлячок, необходим свет, а то ошибиться могу.

Воин тяжело вздохнул, снял с пояса хрустальную сферу и открыл крышку и шепнув пару слов плеснул ману в направлении зависшего над центром пещеры светлячка. Полоска магии прочертила линию к светлячку и тот замерцал с удвоенной силой.

Три минуты и круг с рунами начертан, Салтия встаёт в центр и начинает читать не то молитву, не то призыв. Две руны тускло замерцали, но ещё с тремя ничего не происходит. А в коридорах уже слышится поскуливание и быстрый цокот когтей, свора приближается. Джург прищурил глаза и встал в проёме двери. Воин понимает, что настаёт время последнего сражения в его жизни. Он краем глаза замечает, как Салтия бросила под ноги свиток, вытащила изящный стилет и без раздумий полоснула себя по ладони. Кровь закапала к её ногам, но женщина даже не поморщилась, вытащила свой пузырёк с синей жидкостью, и чтобы не терять времени швырнула его на пол разбив, сразу же указав мане какие напитать руны.

Первые шакалы с пеной на клыках уже начали нападать на воина, но тот хрипло смеётся и машет мечом. Псы подземных лабиринтов и пещер не страшны воину, но он осознаёт, что за ними обязательно придёт кто-то более сильный, против кого меч окажется бессилен. Тяжелая поступь и грозный рык заставил Джурга потратить треть маны из своего запаса. В проёме замерцала стена способная остановить врага на некоторое время. Если для шакалов и летучих мышей это непроходимый барьер пока не источится энергия в руне, то тот же пещерный медведь со своими проблесками энергии на когтях развеет защиту за десяток минут, если будет бить лапами в магическую стену поглощая магию.

– Странно, что нет ни одного поднятого скелета, – сделал пару шагов к Салтии воин.

– Мы миновали те уровни, где они обитают, – покачала головой женщина. – Нам требуется десять минут, призыв уже действует и ищет достойного продолжателя рода.

– Продолжателя рода? – изумился Джург. – Ты хочешь сказать, что носишь под сердцем ребёнка?

– Ты прав мой верный друг, – измученно улыбнулась женщина. – Сегодня ровно месяц моему малышу, но маму он уже не увидит.

Джург непристойно и длинно выругался, чего никогда не позволял себе при своей госпоже. Он сразу понял, что затеяла Салтия. Слияние своей частички с кем-то из другого мира, возможно и потустороннего. Что из этого произойдёт известно одним богам, которые давным-давно отвернулись от проживающих на планете людей. Но отчаянный шаг Салтии он не понимает, выбраться из подземных лабиринтов невозможно, а уж с младенцем на руках и подавно.

Женщина спешит, не обращает внимания на сочащуюся из пореза кровь, в ее руках еще какой-то пергамент, острым носком сапога Салтия вычерчивает на полу несложную руну и капает на неё три капли маны из последнего отставшего пузырька. Джург качает головой, а женщина спешит, протягивает руку и с усилием вытаскивает из пространственного мешка корзинку с пелёнками и ставит ту возле своих ног.

– Эх, не всё предусмотрела, послание после себя не оставила. Надеюсь, он сможет когда-нибудь во всём разобраться, – опускаясь на холодный каменный пол, произносит женщина. – Джург, у меня есть свиток перехода, предназначенный для перемещения небольшого груза на двадцать километров, когда меня не станет, то ты его активируй и перенеси малыша на поверхность. Будем надеяться, что найдутся те, кто ему поможет.

– Золотые монеты в помощь, – вытащил кошель воин и положил их в люльку.

Воин кивнул своей госпоже и направился к трещащей защите, в которую ломится взбешенный медведь. Джург успел вовремя, сфера лопнула, удар меча медведь отбил своей лапой с выпущенными когтями, но дага вошла под шею зверю, пробив его скудный мозг. Воин отскочил, чтобы зверь в судорогах его не поранил. Медведь завалился, кровь брызнула на стены и пол, но на воина не попало даже капли, он слишком опытен в таких делах. Где-то в темноте взвыли шакалы и прозвучал грозный рёв рассерженного зверя. За спиной же воина засверкали руны, воздух уплотнился, уже обнаженная госпожа на полу широко развела в стороны ноги и придерживает огромный живот.

– Джург, помоги, – просит Салтия до крови закусив нижнюю губу.

– Госпожа, но я не могу, – шумно сглотнув отводит взгляд в сторону воин.

– Ты должен перерезать пуповину, положить малыша в люльку и отправить того на поверхность. Это мой тебе воин приказ! – резко произносит женщина и морщится от боли. – Не переживай, схватки пройдут за минуту, заклинание уже наложила.

– Но вы не выживите! – прокричал Джург растратив своё хладнокровие.

– Поздно, но потом сожги моё тело, не хочу греметь костями и нападать на людей, среди которых может оказаться мой сын. Клянись!

– Как прикажите, – хмуро ответил воин и склонился над разведёнными ногами своей госпожи.

Бинтовать раны, добивать врага, а иногда и своих воинов Джургу приходилось не раз, но вот принимать роды – никогда. Тем не менее, он справился, невнятный крик младенца огласил пещеру. Салтия, находясь на грани между мирами смогла найти в себе силы и погладить младенца по голове, а после того, как поцеловала малыша, то её дыхание оборвалось и тело обмякло.

– Парень, ты будешь воином, другого не дано, – пробубнил Джург, осторожно кладя младенца в люльку.

Малыш молча наблюдает за происходящим, он не собирается кричать и плакать. В тёмно-карих глазах изумление, но ни грамма страха. Рот малыша открылся, и он даже попытался что-то сказать, но язык не слушается владельца, а связки еще не окрепли.

– Сейчас я тебя отправлю на поверхность, а потом и тут разберусь, – пробормотал воин и разжал уже костенеющие пальцы своей госпоже, чтобы вытащить свиток перемещения.

Джург положил пергамент в люльку, провёл рукой по своей бороде, словно собираясь что-то сказать, но лишь тяжело вздохнул и активировал руну переноса. Свиток полыхнул голубым светом, и люлька исчезла, унося нового жителя в неизвестность.

Подобный сон снится раз в месяц, а то и чаще. Вот и сегодня я проснулся в холодном поту и мысленно ругнулся, что совершенно не пристойно для отрока семи лет проживающего с бывшим воителем, превратившимся в знахаря и торговца зельями. На улице еще не рассвело и у меня есть время поваляться на грубо сколоченных досках. Нет, есть тощий матрас, набитый сеном, простынь, подушка и одеяло, но к подобному долго привыкал. Почему? Да всё просто и прозаично! Человек я не из данного мира! Хотя и являюсь его жителем. Скорее всего, во время заклинаний, которые произносила Силатия, что-то пошло не так, но я её не собираюсь обвинять. Наоборот, рад, что получил ещё один шанс на жизнь, но как его использовать ещё не решил. Сам-то я из небольшого подмосковного городка родом, но выбрал профессию военного и дослужился до подполковника. Очередное задание Родины отправило Александра Петровича Свольного в горячую точку. И попала наша танковая бригада под перекрестный обстрел боевиков, у которых по данным разведки не имелось тяжелого вооружения. Разрывы снарядов застали нас на отличной шоссейной дороге, которую гусеницы боевых машин грызли. Три коробочки загорелось чуть ли не одновременно. Мой механик-водитель среагировал, вывел танк в поле, мы даже в сторону боевиков пару выстрелов дали, а потом по барабанным перепонкам удар, мгновенно стало как в печи, и броня покраснела. Перед глазами всё закружилось и тогда-то уже понял, что до полковника не дослужусь. А вот потом что-то случилось, какая-то искорка поселилась в моём сознании и потащило в небо. Признаюсь, думал предстану перед страшным судом, даже видел что-то похожее на ворота в… хрен его знает куда, но пролетел мимо, потащила меня искра в какие-то глубины мироздания, а может космоса. Полёт продолжался пару минут, ничем он интересным не запомнился, кроме как тем, что мы проносились сквозь планеты и достигнув цели рухнули вниз в подземелье. Мой разум оказался заперт в утробе, но и там пробыл недолго, женщина разродилась и меня в люльку положили. Остаётся неразрешенной загадкой то, что вижу во сне перед попаданием в данный мир. Был ли в действительности разговор Джурга с Силатией? Сражался ли он с мышами, шакалами и медведем? Не исключаю, что это все бред воображения. Люлька со мной оказалась на самой границе защитного контура, защищающий посёлок. Обновляя защиту, точнее, вливая ману в кристаллы, меня и подобрал старый Изарун. Правда, чуть не убил на месте, не понравилось ему, что ребёнок пытается на пальцах что-то продемонстрировать, а не орёт громким криком как положено младенцу.

– Уж не из нижнего ли ты уровня к нам заслан? – начертал он руну на моём лбу, тогда ещё мокром от крови и выделений женщины.

На моё счастье маны хватило, чтобы проверить моё тельце и сознание на причастность к роду человеческому среди живых. Много позже понял, что повезло необычайно, если бы на меня наткнулся кто-то из жителей посёлка, то скорее всего по-тихому прирезал или, что вероятнее, выбросил бы младенца за защитный контур. А там-то я бы уже не выжил.

– Глянь-ка, из рода живых, а не мёртвых! – восхитился Изарун, когда руна засветилась зелёным цветом. – Кто же тебя здесь оставил? Или откуда-то порталом перекинули?

– Угу, угу, – попытался я согласиться с дедом, которому на вид лет под шестьдесят, но может и меньше, если бороду сбреет, да длинные волосы острижёт.

– Ты же родился от силы с день-два и мать-то даже кровь не смыла! – вытащил он меня из люльки, рассматривая со всех сторон.

Каюсь, грешен, не ожидал, что мочевой пузырь не подчиняется мозгу, обоссал я своего будущего благодетеля. Ну, с другой стороны, он ещё легко отделался, так как в желудке у меня никакой еды нет, а жрать хочется. Даже заорал я на него, точнее, заплакал, что деда привело в умиление.

– Потерпи малыш, домой придём, там и найду чем тебя покормить.

Ё-моё! Мне давали молоко козы, а потом пичкали манной кашкой, а сам дед жрал жареное мясо, овощи и фрукты, да ещё и запивал вином! Как тут не расплакаться от такой обиды? Правда, до этого меня показали старосте, решая судьбу найдёныша без роду и племени. Изарун меня намеревался взять в ученики и никому не отдал, делая упор на том, что я его лично выбрал ещё и пометил. Кстати, во мне словно две личности поселилось, один младенец, которого не всегда удаётся контролировать и много повидавший бывший подполковник. Уже семь лет я в этом странном мире, многому научился, но сам за собой замечаю странности. Сверстники меня не интересуют, по понятным причинам, но вот могу разреветься от обиды или какой-будь неудачи.

– Алексаш! Опять воды не наносил, негодник! – заставил меня подпрыгнуть на топчане голос Изаруна.

Чёрт, в самом деле, вчера я долго тренировался, откладывая до последнего домашние дела и… забыл про воду.

– Уже бегу! – на ходу натягивая штаны и ища ногами обувку, воскликнул я.