Я не займу много времени, Читатель. Меня часто занимал классический вопрос: Кто мы, откуда и куда идём? Один известный писатель сказал: мои романы – это ответы на занимающие сознание вопросы. Перед Вами точно такая же ситуация. В течении нескольких лет я старался заглянуть в неосвещённые уголки истории нашего происхождения. Размышлял о том, почему мы такие противоречивые, выделяющиеся, ни на кого на нашей планете не похожие. Осмелился даже написать слова от имени Самого Верхнего.

Я надеюсь, Вы тоже прислушаетесь. Прежде всего – к себе.

Константин Малахов.

Ноябрь, 2019.

ВЕТЕРИНАРЫ

– Да ничего страшного, не болезнь же занес! – восклицал самому себе мужчина в очках в толстой оправе. Он с трудом натягивал блестящий пиджак. – Ненавижу эти официозы с их одеждой! Я работаю в лаборатории, а не в Совете.

Он нервно подергал плечами, словно пытаясь угомонить непослушную ткань.

Точечные светильники выделяли в полумраке кресла с сидевшими на них фигурами представителей комиссии. Вошедший ученый встал за трибуну.

– Доктор Годов, – обратился крайний из сидевших к мужчине. – Вы прекрасно знаете, по какому поводу мы здесь собрались. Но, как председатель данной комиссии, для протокола, я все же озвучу.

Стоявший за трибуной нервно сглотнул.

– Итак, уважаемая комиссия, – обратился председатель ко всем присутствующим. – Сегодня мы с вами собрались по поводу ситуации на одной из планет, к которой доктор Годов имеет непосредственное отношение. Я имею в виду вот эту ситуацию.

Сбоку от восседавших возник экран, на который покосился и доктор. На поверхности плавно проплывали звезды, планеты, туманности.

– Как завещали нам предки очень далекое время назад – уважайте жизнь, чтите законы вселенной, не используйте могущество для их изменения, а наоборот – обогатитесь с помощью знаний, – продолжал председатель. – Наша цивилизация давно распространилась за пределы своей галактики. Нам не нужны чужие ресурсы, напротив – наши жители готовы помочь любой другой планете, расе или живым формам жизни. Доктор Годов как раз занимается подобными экспедициями, цель которых как найти и классифицировать новые миры, так и помочь им. Если есть в этом надобность. И вот руководимая им команда добралась до одной из далеких планет. Однако, учёными было совершено вмешательство, приведшее к определенным последствия. Предоставляю слово начальнику экспедиции.

Изображение, висевшее в воздухе, сменилось и черноту космоса разбавили яркие цвета океанской глади, густые мазки яркой зелени и все это прибывало в движении, волновалось, шевелилось. Годов еще раз сглотнул, прокашлялся и начал:

– Уважаемая комиссия. На экране вы видите планету невероятную. Большая часть её поверхности покрыта жидкостью, в которой обитает целый мир. От микроскопических бактерий до огромных существ. Я уже не говорю о растительном богатстве. На суше также присутствует невероятное разнообразие. Летающие, ходящие, ползающие существа. Мелкие организмы, гигантские мускулистые животные. Куда там нашим местам до тех красот! – доктор от волнения взмахивал руками. – Все они возникли и изменились благодаря геологическим факторам, катастрофам, сменам жары и холода, которые длятся там очень и очень долго. Притом, заметьте, – система, если можно так выразиться – замкнутая. Все жители этой планеты находятся в эдаком симбиозе, помогая друг другу.

– Из отчетов я узнал, что они используют друга как пищу, – заметил председатель.

– Да, это так, – доктор вытер вспотевший лоб блестящим рукавом. – Но все это естественные процессы. Убийство как цель не преследуется, лишь выживание.

– То есть – инстинкты? – уточнил председатель

– Ну…, – Годов замялся. – В целом, конечно, похоже на это, но…

Остальные присутствующие наблюдали за плывущей по сверкающей морской глади стаей дельфинов.

–… не могу сказать, что заметил только инстинкты, – закончил доктор и взял небольшую паузу. – Понимаете, я пробыл там не одну смену сезонов и окружающие меня жители привыкли ко мне. То есть не просто перестали меня опасаться, но и… радовались встрече. Предпочитали проводить вместе время. Отвечали добром на добро.

Он вздохнул и опустил глаза, прокручивая примерно те же воспоминания, которые показывал членам комиссии проектор.

– Но, доктор Годов, – вступил в беседу один из членов комиссии. – Если там все так замечательно, с какой целью вы вмешались? И что конкретно сделали?

Учёный ответил не сразу, собирался с мыслями, но когда поднял глаза на сидевших в креслах, то волнения в нём не было. Взгляд наполнился теплотой.

– Мне захотелось отдать им что-то взамен. Я видел, как некоторые из них попадали в ужасные ситуации, вроде сломанных конечностей или болезней. А наших возможностей лечения у них нет. Они вообще не используют ничего кроме естественных условий.

– Вы не задумывались, что это тоже часть их… замкнутого цикла? – спросил председатель.

– В чем-то Вы, конечно, правы, но ведь мы с вами не бросаем попавшего в беду товарища? Я имею в виду, что есть разница между тем, чтобы вмешаться в естественный ход вещей, вроде модифицирования способностей организма, и обычной помощью. В том числе – и моральной поддержкой.

Доктор Годов снова сделался серьезным:

– Разумеется, я не мог позволить нашего вмешательства. Во-первых, это нарушает законы, которые я считаю правильными. Во-вторых, после таких изменений это уже будет другая планета. Я решил, что следует завести в этом мире некий вид обслуживающего персонала. Чтобы он мог сосуществовать вместе с жителями данной планеты, но быть универсальным, не разделяясь на отдельные виды для каждой климатической и геологической зоны. Вы, должно быть, знаете, что экспедиционные корабли имеют на борту несколько репродуктивных капсул?

Оратор посмотрел на слушателей, словно учитель задавший сложный вопрос. Заметив на чьем-то лице непонимание, он устало вздохнул и учительским же тоном рассказал:

– Когда-то давно, еще до меня, было разрешено возить с собой репродуктивные капсулы. Эти штуки, по сути, эдакий генетический конструктор для создания человека. У нас есть специальная камера, механическая утроба, или как называют ее некоторые техники «железная…» – Годов запнулся. – Это неважно, как она называется. Главное – мы можем за очень короткое время воссоздать себе подобное существо. Основы поведения и речи вводятся прямо в сознание при помощи гипнотической записи. Такой вот выращенный человек может понадобиться при какой-то катастрофе, например, аварии корабля, когда наличие дополнительного члена экипажа будет критическим фактором. Само собой, закон не приветствует свободное и бесконтрольное создание таких… особей, и обязывает прибегать к этому методу в самых крайних ситуациях. И единственное мое нарушение, если можно так выразиться – это использование капсул вне критической ситуации.

– Поправьте меня, если что не так, – сказал председатель, – но вы оставили, по сути, одного из нас на другой планете? И не считали при этом, что вмешиваетесь?

– Я вас поправлю, – доктор не смутился, но было видно волнение. – Что делает «нас» нами, уважаемый председатель? Тело или сознание? Вот я думаю, что второе. Я создал тело, сосуд, но заполнять его не стал. Он учился сам, постигая окружающий мир. Ну, почти сам.

Он достал платок и вытер пот со лба. На руке запищал браслет.

– А, не обращайте внимания, – профессор стукнул по браслету, – волнуюсь, показания организма изменились. Вот, кстати, также менялись они и у моего подопечного на той планете. По местному времени я пробыл там немало. Лишь иногда я указывал ему что делать. Причем заметьте – не показываясь, он только слышал мой голос, который я транслировал прямо с исследовательского дрона. Человек все время вверх смотрел, но у дрона адаптивный камуфляж, его не увидишь. Я сразу же внушил ему хорошее отношение к населяющим его новый мир жителям. Да, некоторые из них на него нападали – я, конечно, его каждый раз «чинил» – но это тоже было уроком, откладывалось в генах на будущее. Поскольку я не мог решиться дать ему наши знания, в частности по регенерации органики, мне пришлось сделать еще одну особь. На сей раз – противоположного пола. Чтобы ей было легче адаптироваться – использовал генный материал первого человека.

Члены комиссии молчали, явно ожидая продолжения.

– Теперь они могли размножаться и понемногу заполнять собой планету. Они любят животных, научились им помогать и жить вместе в одном мире. Наши тела оказались универсальны. Можно находиться в любой части планеты, кроме самых холодных краёв, и прекрасно обходиться местной пищей. Была, конечно, вероятность, что оставленный мною «персонал» не выживет, но я и так, поместил их в идеальный климат с огромным набором пищи вокруг. Но даже тогда изначальная биосфера просто продолжила бы свою жизнь. А мне было приятно, что кто-то позаботится о добрых жителях этой яркой планеты. Может быть, даже созданный мною житель станет неким связующим звеном между всеми видами. Его будут знать и любить. Мне было приятно это осознавать и как человеку, и как специалисту.

Доктор замолчал и выжидательно смотрел на рассматривающих его людей.

– Что ж, доктор Годов, – спокойно сказал председатель. – Ваши цели нам понятны и даже импонируют. Вы знаете, что сейчас происходит на той планете?

Ученый отрицательно мотнул головой:

– Никто больше там не бывал, да и у меня график экспедиции плотный. В том секторе буду очень нескоро.

– На самом деле, бывали там наши представители – сбой навигации одного из кораблей. Так вот, доктор, как понимаете, прошло огромное количество времени, как вы говорите – по местным меркам. Оставленный вами обслуживающий персонал очень сильно прогрессирует в развитии. Учитывая, что общество, где он находится, построено на определенной иерархии ума, силы, приспособленности и прочих факторов – он стремится стать первым. Наверное, генетический материал хранит нечто большее, чем будущую структуру тела. Ваши программы по отношению к животным он уже совершенно не чтит. Одинаково легко убивает как другие виды, так и себе подобных. Не считает себя вообще частью системы и всеми силами старается не подчинятся её правилам, а наоборот – подчинить систему себе. Единственное, что океан ему не по силам, и то хорошо.

Доктор Годов застыл с немигающим взглядом.

– Мы будем решать, как действовать дальше, – продолжил председатель. – Собственно, речь идет о том, помочь им стать гораздо более развитыми, либо притормозить их резкий рост. К уничтожению прибегнуть не можем – противоречит нашим правилам. По вашему поводу тоже будет вынесено решение, доктор Годов, сразу после этого заседания. Сами понимаете – дело приняло серьезный оборот. Вы уделили больше внимания чувствам, чем расчёту.

Годов склонил голову и уставившись в пол, бормотал:

– Как же так… Как же животные… растения… Неужели они ничего к ним не испытывают?

– Знаете какая ещё любопытная подробность? – внезапно добавил председатель, и в голосе его слышна была ирония. – Они до сих пор ищут вашего совета. Все смотрят куда-то вверх и обращаются к невидимому голосу…