до того, как волк сомкнет на мне свои челюсти.
Развернувшись, я воткнул шашку в нависающую надо мной тушу, готовую разорвать меня на маленькие кусочки. Впрочем, если и это не сработает – то точно разорвет. Но тварь замерла. Тихонько заскулив, хищник начал оседать, прижимая меня к земле, и еще глубже засаживая в себя лезвие. Самое удивительное то, что я, вот уже целых пять секунд, продолжал дышать! Пока дышать – тело наваливалось все сильнее, сжимая грудь и перекрывая доступ кислорода. Напрягшись, уперевшись в него руками и ногами, я смог столкнуть чудовище с себя. Откатился он на удивление легко.
– Евген, смотри! – взволнованно произнес Калач.
Повернув голову, я увидел перед собой не волчью морду, а человеческое лицо. Лицо парня лет двадцати семи со светлой шевелюрой и светло-голубыми глазами. Donnerwetter! Сработало! Но, черт же всех дери, похоже, это и вправду оборотень! Много всяких странностей случалось со мной в жизни, но это – самое невероятное!
– Ты глянь на это, – прошипел сержант, подсвечивая зажигалкой плечо убитого.
На бледной коже оборотня темнела татуировка в виде орла, распростершего крылья, запустившего когти в свастику. Отличительный знак штурмовых отрядов Schutz staffel. Невероятно! Сорокин говорил, с сорок третьего… так-то все