Врубель мог жить месяц на три рубля, ел один хлеб с водой, но никогда ни у кого, кроме меня, не брал взаймы. Врубель много рисовал, делал акварели-фантазии, портреты и бросал их там, где рисовал. Я никогда не видал более бескорыстного человека. Когда он за панно, написанные Морозову, получил пять тысяч рублей, то он дал обед в гостинице «Париж», где жил. На этот обед он позвал всех, там живущих. Когда я пришел поздно из театра, то увидел столы, покрытые бутылками вин, шампанским, массу народа, среди них – цыганки, гитаристы, оркестр, какие-то военные, актеры, и Миша Врубель угощал всех. Как метрдотель, носил завернутое в салфетку шампанское и наливал всем.
– Как я счастлив, – сказал он мне. – Я испытываю чувство богатого человека. Посмотри, как хорошо все настроены и как рады.
Все пять тысяч ушли, и еще не хватило. И Врубель работал усиленно два месяца, чтобы покрыть долг.